Книга На южном фронте без перемен - Павел Яковенко

— А чего ты вообще в училище-то пошел? — спросил я.

— Я? Очень просто. У меня отец военный. Ну, и куда я должен был, по-твоему, еще идти? Для меня армия с детства дом родной… Ну, конечно, Дагестан, не то место, где я хотел бы служить… Но, на первое время… Потом отец поможет куда-нибудь перевестись.

— И тебя отец сюда отпустил? — поразился я. — Хотя, чего я спрашиваю? Он у тебя, наверное, принципиальный.

— Ну да! — Найданов совсем не обиделся, (чего я, честно говоря, боялся). — Так оно и есть! Он в Афгане воевал. И сказал мне, что настоящий мужик не должен ничего бояться. Иначе, какой же он мужик? Тем более — офицер.

— Кстати, а у тебя дети есть? — Внезапно спросил он у меня.

— Нет, — коротко ответил я. Тема детей мне была не очень приятна. Сразу вспомнилась супруга, и ее нежелание связывать себя чем-то до моего возвращения из армии.

— А у меня есть! — гордо сказал Найданов.

Если бы я не был уже прилично пьян, я бы подпрыгнул на месте.

— Откуда? — поразился я. — Ты же сам говорил, что не женат, и не с кем не жил до этого.

— Да, это правда. Просто одна хорошая девочка родила от меня, а я на ней не женился. Да я ей и не обещал. У меня много девчонок было, так что я на одной останавливаться не хотел. А вот она сама так решила — оставить ребенка.

— Мальчик? Девочка? — меланхолично, (меня начинало понемногу развозить), спросил я.

— Девочка… — мечтательно произнес Андрей. — Я тогда сразу с двумя встречался. Обе мне нравились, но одна все-таки больше — Оля. А с Наташей я тоже встречался.

— И спал с обеими?

— Да, почему бы и нет? Одну ночь — с одной, другую — с другой.

— И они не догадывались?

Найданов подумал:

— Наверное, нет. По крайней мере, если и догадывались, то виду не подавали. А потом вышло так, что пришлось с обеими расстаться. Хотя на Оле я сначала жениться хотел.

Андрей поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и мы еще раз «хлопнули».

— Я уже было стал Оле намекать, что я и не против на ней жениться, а от Наташи стал потихоньку отходить… Как вдруг Наташа мне заявляет, что она беременна! От меня, прикинь! Тут меня, конечно, как громом поразило. Я несколько дней не знал, что мне делать? Жениться-то я хотел на Оле, а беременна от меня была Наташа!.. Я даже как-то и к Оле стал реже заходить, а к Наташе чаще. Потом Оля мне позвонила как-то, спрашивает, «что, передумал жениться?». Ну, я, конечно, говорю, «нет, что ты! Конечно, не передумал!». Тогда, говорит, приезжай, будешь с родителями официально знакомиться. И в этот же день Наташка звонит, и сообщает, что ее родители теперь в курсе, что она беременна, и хотят видеть у себя виновника «торжества».

Я увидел, что неприятные воспоминания заставили Найданова скрипеть зубами. Я представил себя на его месте. Интересно, чтобы я сделал в такой ситуации? Ведь обязательно пришлось что-нибудь выбирать — иначе никак нельзя.

— Вот, — продолжил Найданов. — Наташку я уговорил перенести встречу на два — три дня, соврал ей что-то про наряды в училище. А сам вечером пошел к Оле. Ну, встреча нормально прошла, ее родители на меня посмотрели, спросили, куда меня направят, имею ли представление какое-нибудь об этом. А что я мог сказать? Так и сказал — «понятия не имею». Посидели за чаем, поговорили на общие темы… Потом Оля на следующий день говорит, что я у них хорошее впечатление оставил. Это, конечно, здорово. Только потом пришлось мне идти в гости к Наташке. Она, правда, одна с матерью живет. Отец у них то ли умер, то ли сбежал — я так и не знаю. Наташка на счет отца и сама не распространялась, и на вопросы не отвечала. Думаю, что, все-таки, сбежал, наверное…

Я хотел было сказать: «Прямо как ты»! Но передумал — зачем портить вечер. И какое мне дело? Что я сам — без греха? Нет, у меня скелетов в шкафу тоже полно. Не таких крутых, правда, но кто я, чтобы кого-то судить? Да никто!

— Почти как я, — тихо сказал Найданов. И я обрадовался, что вовремя промолчал.

Прямо передо мной, за стеклом кабины, махали ветками деревья, кричали птицы, солдаты суетливо шныряли туда — сюда, кого-то опять били у танкистов, где-то зудел Франчковский, а Андрей тупо рассматривал приборную доску, и, наверное, пытался представить себе маленькую девочку, которую он бросил, и которая так безнадежно ждет папу.

Но я жестоко ошибся.

— Так она одна и живет? — спросил я, видимо, забегая сильно вперед.

— А? — очнулся Найданов. — А, нет! Не одна. Она вышла замуж, еще не видно было, что она беременна. Муж даже и не знает, похоже, что это не его ребенок.

У меня признаться, отвисла челюсть. Ох, как я прав был, не собираясь никого осуждать. Вы, братцы мои, оказывается, друг друга стоите!

— Вышла замуж за первого встречного, когда поняла, что я на ней не женюсь.

— А как она догадалась об этом?

— Да я сам ей сказал. Объяснил, что не могу и не хочу на ней жениться, что другую люблю… Очень бурная была сцена, конечно… Но один раз объяснились, и все.

— Ну а Оля?

— А на Оле я тоже как-то передумал жениться. Как с Наташей расстался, так и сломалось что-то… Оказывается, они мне вместе были дороги. А как я с Наткой перестал встречаться, так мне одна Оля почему-то разонравилась. Она, видно, почувствовала это, а девочка она очень красивая, и сама кого-то другого себе нашла. Немолодого какого-то, но обеспеченного. Я раз к ней зашел, по старой памяти, а она не пустила. «Вон», — говорит, — «слышишь, мужчина разговаривает?». Голос такой, властный. «Это мой жених», — говорит. — «Я за него замуж выхожу». Только вот поцеловала она меня крепко — крепко, а потом мы целовались, целовались… В конце — концов, поднялись на чердак, и там любовью занялись. Прикинь!

У меня уже от этих мелодрам голова пошла кругом.

— И знаешь, — разоткровенничался Андрей, — я ее имею, а сам про этого мужика думаю. И такое чувство превосходства… Нет, не могу объяснить тебе… Мне даже жалко его стало, что ли. Типа, жить будут с тобой, а вот любить и спать — с другими.

— Ну, почему ты так думаешь? — прервал я Найданова. — Вполне может быть, что она мужу верна будет.

— Кто? Олька!? — засмеялся Андрей. — Ну, если только он ее на цепь посадит. Она девочка очень красивая и видная, я же говорю. Охотников много будет, кто-нибудь да уломает. Тем более что она не особо и сопротивляться будет.

«Как же ты сам собирался жениться на ней?» — подумал я, но промолчал и на этот раз.

— А потом все. До конца последнего курса совсем немного оставалось, я уже и не стал никаких новых баб заводить. Проститутками перебивался.

— Не люблю продажную любовь, — сказал я, потягиваясь.

— Да ладно… Мы с друзьями втроем снимали трех, и нам хорошо, и девчонкам радость. Обычно их всякие козлы старые снимают, или хачики прут. А тут нормальные здоровые пацаны. Они бы и даром давали, да сутенер голову оторвет.