Книга Стервятники - Олег Петров

Е.М. пожал сильные пальцы московского гостя, потом пухлую, обсыпанную веснушками пятерню Маврина.

- Ну, вот, Маврин сделал свое дело, Маврин может и уйти! - Сан Саныч по-ленински патетически выбросил руку, но тут же поднял указательный палец. - Но не надейтесь, други мои, что я вас покидаю окончательно. Вы тут пока побеседуйте, а я спущусь в ресторацию на акклиматизацию: закажу столик и изучу меню. Как всё будет на мази - звякну в номер. Кто «за», кто «против», кто «воздержался» - единогласно. Ждите звонка!

- Не устаете от этого живчика? - спросил столичный гость, когда за Мавриным закрылись двери.

- Не так часто общаемся, чтобы устать, - ответил Рунге, гадая о теме предстоящего разговора. Внешность собеседника наводила на мысль о его принадлежности к спецслужбам. Короткая аккуратная прическа на пробор, что-то общее в лице с киношными «нашими разведчиками» - коктейль из штабс-капитана Кольцова и штандартенфюрера Штирлица.

- Евгений Михайлович, я уполномочен сделать вам одно предложение, - без дальнейших светских церемоний заявил собеседник. - О вашей деловой хватке не только наслышан, но и имею довольно подробное представление.

Рунге с деланным удивлением поднял брови. «Кольцов-Штирлиц» усмехнулся:

- Хорошо, будем считать, что вы удивлены моей откровенностью. Удивлю еще раз. Динамика роста экономических показателей вашего ЗАО меня занимает мало. Под «деловой хваткой» я подразумеваю ваш высокопрофессиональный и незаурядный организаторский подход к «выщелкиванию» тех, кто стоит у вас на пути к намеченной цели. Я не слишком вычурно?

- Продолжайте, - Рунге вдруг вспомнил полуторагодичной давности разговор с иркутским вице-губернатором. Под ложечкой неприятно заныло. Уж не собираются ли его и на забайкальской земле объявить персоной нон-грата? Но при чем тут тогда москвич? А как тогда благополучно разрешенные днем денежные вопросы на многомиллионные суммы кредитов? Шла бы речь об ультиматуме - копейки бы не получил, затянули бы подписание бумаг. Что за хрень?

- Вы не удивились. Вам думается о чем-то другом, - с ошарашивающей проницательностью констатировал Владимир Павлович, мягко улыбаясь.

- Давайте без психологических экзерсисов. «Как говорил Мопассан: ближе к телу», - Рунге не удержался и процитировал Великого комбинатора. Московский снобизм начинал раздражать.

- Каюсь, увлекся, - снова улыбнулся собеседник. - Но о вашей деловой хватке я - безо всякой иронии. Она нужна в крайне серьезном деле. Настолько серьезном, что вам потребуется определенное прикрытие.

- Староват я для «бондианы». Не по адресу обратились.

- Ерничаете? Правильно. Сам виноват - все-таки в слоге вычурен. Правильнее сказать не прикрытие - защита. От дураков. Под ней подразумевается ваше выдвижение по одному из партийных списков в депутаты Государственной думы.

Рунге опешил, но вида не подал.

- .Человек вы известный во всем Восточно-Сибирском регионе, практически во всех входящих в него субъектах Федерации, - продолжал собеседник, пытливо поглядывая на Е.М., - партийность для выдвижения не обязательна. Отмечены государственной наградой. Остальное - дело пиарщиков. Повторю: депутатский мандат - защита от госдураков всех рангов. Иммунитет - с одной стороны, с другой - возможности для решения задачи.

- Раньше это называли наказом кандидату в депутаты.

- Последнее время мне везет на людей с отменным чувством юмора. Мда. Дорогой Евгений Михайлович, вы слышали о проекте «Бинар»?..

ВСКОРЕ после возвращения Рунге в Иркутск ему позвонил старый знакомец из столицы Бурятии. Любил отставной милицейский «полкан» перед августом сливать Е.М. информашку разную: в начале последнего месяца лета «герр оберст-полицай», как про себя обзывал информатора Рунге, отмечал «день варенья», и старикан сам себе организовывал премию к празднику, подслащивал.

Герр оберст-полицай, сам того не подозревая, наступил Рунге на больную мозоль. Оказалось, что ребячья стая, выступившая в турпоход по долине Шумака, нашла в одной из многочисленных скальных пещер заржавевшие карабины и два рюкзака, набитых. золотыми самородками и сколами рудного золота поразительной концентрации! Честность ребячьей стаи подтвердила выводы о том, что наступает время совершенно нового поколения - «детей индиго».

Находку в целости и сохранности доставили к райуполномоченному РУ ФСБ. Тот передал по команде, и закрутилось расследование по факту. Как выяснили эксперты, привлеченные к делу, находка относится к 1927 году: по остаткам маркировки на одном из рюкзаков и клочку газеты. Следствие склоняется к версии, что это то самое золото, из-за которого двое рабочих убили остальных участников экспедиции треста «Союззолото». Найденное оружие, по чудом сохранившимся учетным бумагам, тресту и принадлежало. Из архивов выяснилось и то, что расследование уголовного дела по этому преступлению было завершено в марте 1928 года. Виновные в содеянном сознались и были расстреляны. О золоте они умолчали, но заявленная ими мотивировка убийства - неуклюжа, а вот золотишко - в самый цвет!

Новость еще раз подтверждала: Золотая Чаша есть, как и протоптанная дорожка к ней. В том числе - и в виде очередного ажиотажа. «Блядский род! - подумалось Рунге. - Если уж ему так и не срастется добраться до заветного места, пусть уж лучше в казну отойдет жила, только не уродам московским, «авторитетам» сраным, что ему дорогу в прошлом году перебежали».

И снова выплыла перед глазами «морда лица» бывшего иркутского вице-губернатора. Когда Рунге узнал, что тот всплыл в комбанке (про который сведущие люди «цинковали»: отмывает и наваривает «общаковые» деньжата), то понял: от саянских сокровищ ребята не отступят. И постараются взять их с максимальной долей легальности. Для того и отделение банка образовалось с субсветовой скоростью. Рунге так обозлился на «полкана»-стукача, что хотел раз и навсегда послать его к чертям собачьим, без подслащения «дня варенья».

Но в свете последнего поворота своих жизненных обстоятельств и выданного улыбчивому москвичу Владимиру Павловичу в читинской гостинице согласия баллотироваться в депутаты - передумал и. вознаградил старикана. «Милицейский дедок еще крепок, как дубок!», - сочинил - не хуже, чем у Маврина получилось! - и продекламировал вслух Е.М., прикинув, что герр оберст-полицай в отставке еще очень даже может пригодиться в информационном плане.

Что же касается лощеного Пал Сергеича, ныне банковского топ- менеджера, то ведь он может помешать и в новом деле, не так ли? Поэтому аккурат на католическое Рождество управляющий иркутским отделением известного московского коммерческого банка. пропал!

Рыдали его уже вполне взрослые дети - сын и дочь, прилетевшие из-за границы, где они повышали свой образовательный уровень. Рыдала жена, которую за спиной уже называли вдовой, хотя положенные по закону сроки признания исчезнувшего безвестно отсутствующим или умершим еще не истекли. Недоумевало руководство банка: спешно проведенная внутренняя ревизия криминала не выявила. По крайней мере, с очки зрения благополучия банка. Отмыв черного нала и легализация криминальных «заработков» не пострадали. В общем, непонятно, куда мог деться милейший Пал Сергеевич.