Книга Рукопись Ченселора - Роберт Ладлэм

– И тогда я буду не в состоянии предотвратить разглашение вашей тайны,-заявил под конец Ченселор.– Вы – тем более. Перехватить письмо невозможно. Если завтра к полудню меня не будет в Нью-Йорке, мой издатель, человек весьма решительный, вскроет письмо и прочтет о событиях под Часоном…

– Он согласится вернуть это письмо в обмен на вашу жизнь,– заявил Рамирес, но в его голосе не было уверенности.

– Вряд ли. Сначала он обдумает, что важнее, и, полагаю, пойдет на риск.

– Однако есть более важные, не зависящие от нас вещи.

– Наверняка вы убедили себя в этом.

– Но это действительно так. В ходе управления войсками произошла трагическая случайность. Такое бывает раз в тысячу лет. Зачем же придавать этому какой-то особый смысл, как это делаете вы? Для чего приклеивать ярлык?

– Я понимаю вас,-начал Ченселор, глядя на кольт. Поколебавшись, генерал положил его на стол, но далеко не отошел, чтобы в любой момент можно было схватить оружие. Это не ускользнуло от внимания Питера. – Я понимаю вас,-повторил он.-Такова официальная версия: трагическая случайность, роковые обстоятельства. Однако разгромленные под Часоном подразделения почему-то сплошь состояли из негров. Более шестисот человек погибло, бог знает сколько пропало без вести. И все негры.

– Такие там были части.

– Не существовало подобных частей!-возразил Ченселор.-В армии в это время уже не было сегрегации.

– Кто это вам сказал?-спросил Рамирес с оттенком высокомерия.

– Еще в 1948 году Трумэн отдал приказ об отмене сегрегации во всех родах войск.

– Да, об отмене сегрегации в соответствующие сроки,-подчеркнуто монотонно уточнил генерал.-В армии десегрегация действительно осуществлялась, но не быстрее, чем где-либо.

– Вы хотите сказать, что стали жертвой собственной медлительности: саботировали приказ президента, поэтому целые подразделения, укомплектованные исключительно неграми, были полностью уничтожены. Так?

– Да, так,-ответил генерал, делая шаг вперед.– Мы действительно сопротивлялись приказу. Это же казалось невозможным. Но если сейчас об этом станет известно, то, боже мой, какой шум поднимут наши радикалы! А что скажут за рубежом? По глазам Рамиреса было видно: ухватившись, как за спасательный круг, за официальную версию, он считал, что ему удалось овладеть положением. "Напрасные надежды",-подумал Ченселор, а вслух сказал:

– Оставим потери пока в стороне. Скажите лучше: какую роль во всей этой истории сыграл Макэндрю?

– Вы уже знаете. Когда вы звонили, я сообщил вам кое-что такое, чего не следовало говорить. Было ясно, что генерал запутался в собственной лжи. На его совести было сразу два преступления, одно ужаснее другого. Вот почему он не стал отрицать своей причастности к передаче противнику дезинформации– чтобы скрыть другое, более страшное преступление. Но какое? Чего он так боится?

– Вы имеете в виду случившееся с женой Макэндрю? Генерал кивнул с покорным видом, как бы признавая свою вину:

– Мы поступили как считали нужным, надеялись таким образом спасти жизнь многих американцев.

– Вы что же, передавали через нее противнику ложную информацию?

– Да, она подходила для этой роли. Китайцы действовали в Японии очень активно. Некоторые японские фанатики им помогали. Для многих из них расовая принадлежность оказалась важнее всего остального. В их глазах корейская война была борьбой азиатов против белых,

– Никогда не слышал об этом.

– Эту проблему наша печать почти не затрагивала, ее значение всегда преуменьшалось. Тем не менее она была как заноза для Макартура.

– Какую информацию вы передавали через жену Макэндрю?

– Обычную: о передвижении войск, о путях подвоза снабжения, о концентрации военной техники, о тактических планах. В основном, конечно, сведения о передвижении войск и тактических планах.

– Именно через нее противник узнал о предполагаемых операциях наших войск в районе Часона? Рамирес замолчал, опустив глаза. В его поведении было что-то неестественное, наигранное.

– Да, через нее,– выдавил он.

– Но ведь информация оказалась достоверной и наши войска попали в настоящую мясорубку?

– Никому не известно, как это произошло. Чтобы понять, почему так случилось, надо знать, как действуют подобные разведывательные каналы, как используются в этих целях скомпрометировавшие себя чем-то люди. Жена Макэндрю, например. Так вот, их никогда не снабжают абсолютно ложными данными, потому что подобным сведениям противник все равно не поверит и может потерять доверие к самому источнику информации. Обычно сообщения составляются таким образом, что в них включаются и достоверные сведения и сведения, которые выглядят достоверными, а на деле представляют собой искусно сфабрикованную информацию о событиях, которые в принципе могут произойти, но в действительности не происходят. Так сказать, возможные варианты. Например, сообщается о том, что третьего июля шестой саперный батальон займет позиции в районе Б. На самом же деле активные действия предпринимает не шестой саперный, а шестой дивизион самоходной артиллерии, который выходит в район боевых действий Б, но не третьего, а пятого июля, обойдя с флангов позиции противника. Случилось так, что жене Макэндрю был передан точный план боевых операций. Каким-то образом напутала разведка. Она передала информацию, и это привело к огромным потерям.– Генерал выпрямился и посмотрел Питеру прямо в глаза:-Теперь вы знаете правду.

– А правда ли это?

– Слово генерала.

– Хотел бы я знать, чего стоит ваше слово.

– Не давите на меня, Ченселор. Чтобы вы поняли, какие тяжелые последствия повлечет за собой разглашение тайны Часона, я сказал вам больше, чем вы имели право знать Если об этом станет известно прессе, она наверняка все исказит, втопчет в грязь память о достойных людях

– Подождите минуту,– прервал лицемерные рассуждения генерала Питер.– Вы сказали что-то о памяти… Память… Воспоминания… Ну, конечно, воспоминания Элисон. Она рассказывала, что родители ее матери содержались в тюрьме в бухте Бохай. Вот первая из причин, по которым она могла быть связана с китайцами. Но дело не в этом По словам Элисон, ужасное случилось уже после того вечера, когда мать принесли домой на носилках. Еще она говорила об отце… Что он в предпоследний раз прилетел в Токио. Вот в чем дело: в предпоследний раз! Макэндрю еще раз побывал в Корее после того, как болезнь его жены признали неизлечимой, но до возвращения в США. Именно тогда и произошла битва под Часоном. Однако уже за несколько недель до этого трагического дня мать Элисон находилась в больнице. Она никак не могла передать противнику сведения – ни достоверные, ни ложные.

– В чем дело? – спросил генерал.

– Проклятие! Даты! Этого же не могло быть! Что вы сказали несколько минут назад? Сообщается, что какой-то батальон займет позиции третьего июля, а на самом деле активные действия предпринимает не этот, а совсем другой батальон, и не третьего, а пятого. Как вы это назвали? Вы употребили еще какие-то идиотские слова: "Возможные варианты…" Так ли все было? Вы сами себе противоречите, генерал. Бойня под Часоном произошла несколько недель спустя после того, как жену Макэндрю положили в больницу. Она никому не могла передать информацию. А теперь говори, сукин сын, что произошло на самом деле? Если не скажешь, завтра все узнают об этой истории. Письмо, которое я послал в Нью-Йорк, прочтут уже сегодня вечером. Рамирес буравил Питера глазами. У него начался нервный тик.