Книга Райский сад дьявола - Георгий Вайнер

Хэнк задумчиво помолчал, потом недоверчиво сообщил:

— Мне это не нравится. Я не хочу иметь дело с ниггерами. Я не хочу иметь дело с черными — бывшими наркоторговцами…

О'Риордан развел руками:

— Тогда давай пригласим для этой функции членов Нобелевского комитета. Или привлечем Пенклуб. Они лучше Айзека распихают восемь тонн тяжелой дури…

— Я понимаю, я все понимаю! — сердито огрызнулся Хэнк. — Но я не люблю с ними иметь дело… Они гнилые, ненадежные люди! От них воняет…

— А ты с ним и не будешь иметь дело… Я хочу тебе представить Айзека. Посмотри на него. Я так или иначе собирался его использовать для твоих нужд. Он проверенный в очень серьезных делах парень. Такими ребятами не разбрасываются. Ты посмотри, поговори и реши…

Хэнк недовольно помотал головой и стал обсасывать бараньи косточки.

О'Риордан позвонил по мобильному телефону:

— Айзек? Привет! Мы тебя ждем… Немедленно…

Пока они доедали десерт и пили коньяк с кофе, О'Риордан расспрашивал Хэнка о жизни в России. Хэнк махнул рукой:

— Там жить нельзя. Туда можно ездить как в Африку — на опасное сафари…

— И нет вариантов? Перспектив?

— Есть, — успокоил Хэнк. — Этот народ может спасти только оккупация. Военное положение под контролем иностранцев…

Хэнк смотрел на довольного, сытого, еще сильнее лоснящегося О'Риордана и твердо решил не говорить ему о четырехстах тысячах, взятых им у Моньки в Вене.

Наверное, в мире все сломалось — в бредовом сне не увидеть, чтобы ниггер имел доступ к высшему руководству милитантов!

А тут и новый товарищ О'Риордана появился — шоколадный негр Айзек.

Высокий, стройный красавец с попорченным волчанкой лицом и длинной толстой косой. Братски поздоровался с О'Риорданом и почтительно поприветствовал Хэнка, видимо, он был наслышан о нем. Вот она — нынешняя секретность! Подпольщики, партизаны, заказывающие по телефону устриц в «Смит и Волленски».

От еды Айзек отказался и с усердием налег на коньяк «Людовик XIII».

Хэнк смотрел на бывшего троцкиста, внимательно слушал революционера-наркодилера. Недоучившийся негритянский грамотей. Скорее всего образование получал в Москве, в негритянском змеином инкубаторе имени Лумумбы.

Ненавидит американцев, евреев и либеральных европейских коммунистов. Но, судя по отдельным фразам, обожает Фиделя Кастро, давшего народу образование и свободу выбора. Сейчас Айзек вместе с американскими товарищами-милитантами готовит справедливую социальную революцию на Антигуа, которую он возглавит, — надо возвратить народу отнятые у него богатства. По его разговорам Хэнку было ясно, что Айзек не сомневается, что управлять и распоряжаться этими богатствами по поручению народа будет он сам.

В нем была какая-то отвратительная симпатичность, как у ластящейся к дрессировщику кровожадной зверюги. Хэнк подумал, что Айзек похож на гепарда — сухое мускулистое тело, длинные ноги, тугой хвост прически. Прекрасный экземпляр самца человека.

Помянули Кевина Хиши, рыжего друга Кейвмена, убитого федами два года назад, других товарищей, сложивших головы в борьбе с проклятой державой.

Отдельным тостом пожелали сил и твердости духа бойцам, которые томятся по тюрьмам страны, отбывая бесконечные срока за счастье и свободу народа. Хэнка уже тошнило от всего этого пафоса, но после ритуальной части О'Риордан деловито и быстро объяснил систему связи и сказал Айзеку чрезвычайно внушительно:

— Запомни, соратник! Наш товарищ Хэнк — твой непосредственный начальник. Его слова всегда безусловный приказ. Ты слышал о нем, он один из легендарных бойцов нашего движения и член правительства Свободной Техасской республики…

Айзек почтительно поклонился:

— Для меня честь повиноваться вам…

А потом стали прощаться. О'Риордан велел Айзеку подвезти его в частный аэропорт в Апстэйте, откуда собирался полететь чартером на Бостон.

— Тебе как-нибудь помочь? — спросил О'Риордан Хэнка. — Я могу быть тебе чем-нибудь полезен?

Тот помотал головой:

— Здесь я у себя дома…

Игра в конспирацию стала частью жизни милитантов. У Хэнка было впечатление, будто они забыли о смертельной опасности, которая и требовала этой секретности и осторожности, — они сделали ее ритуальной частью их деятельности.

Может быть, поэтому столько милитантов похватали феды в последние годы?

Они расстались, даже не пожав друг другу руки, как будто О'Риордан вышел в туалет. Ушел и не вернулся. За ним исчез Айзек.

Хэнк докурил сигарету, встал, но его перехватил метрдотель и почтительно проводил к выходу. Ясное дело — О'Риордан оставил очень хорошие чаевые. Хороша секретность, ничего не скажешь! Хэнк велел вызвать ему такси.

В углу вестибюля, за гардеробом, стояла машина для чистки обуви. Хэнк нажал кнопку, с тихим шумом закрутились круглые меховые щетки, наводя нестерпимый глянец на его башмаки. Таксиста все не было.

Над чистильной машиной одиноко таращился телефон-автомат. Наверное, его здесь повесили для занятых людей — договариваешься о свидании и одновременно блестишь ботинки. Он опустил в щель сорок пять центов и бегло, как на аккордеоне, нажал десять кнопок. Долгие гудки. Потом в трубке что-то щелкнуло, и он услышал сонный голос Магды:

— Алло!

— Ваша светлость изволит рано ложиться спать? — спросил Хэнк.

Магда не разобрала его голос, злобно сказала:

— Какого чёрта?

Хэнк засмеялся:

— Маркиза Кондепассе, это ваш личный чёрт, собственный дьявол…

— Это ты! — радостно закричала Магда и повторила, задыхаясь: — Это ты! Как я рада! Где ты?

— Ну, скажем так — поблизости…

— Приезжай сейчас же!.. — кричала Магда.

— Боюсь, что ничего другого не остается… А где ребята?

— Они живут в соседнем городке, это рядом. Я их сейчас соберу…

Хэнк смотрел на свои туфли, над которыми неутомимо трудились щетки — терли, гладили, полировали кожу. Они крутились как дисковые пилы, будто собрались отрезать ему ступню.

— Ладно, жди меня, — сказал Хэнк. — Я скоро приеду.

— Ты далеко?

— В центре Манхэттена…

— Хочешь, я тебя встречу на полдороге? — предложила Магда.

— Нет, нет, дожидайся. Я найду…

Повесил трубку, и чистильная машина выключилась. В ней был разум. Наверное, небольшой, но уж наверняка не меньший, чем у мексиканцев-чистильщиков. Вообще хорошо бы всех людей, согласных кому-то чистить ботинки, заменить автоматами.

Швейцар-негр стоял за спиной: