Книга Помощники Ночи - Глен Кук

– За мной следили.

– Опять? Мне казалось, они бросили это дело.

– Бруглиони – да. Но теперь мной заинтересовались куда более серьезные люди. Я тебе попозже расскажу. А сейчас, я должен выкинуть все из головы. А ты единственная женщина, которая может помочь мне.

* * *

Анна дожаривала цыпленка. Она внимательно слушала речь Элса.

– Я не верю своим ушам, Пайпер. – Анна была замечательной слушательницей. Она не прерывала. Не задавала глупых вопросов. Не позволяла эмоциям затуманить ее представление о действительности.

– Они собираются сделать тебя генералом.

– Я и сам до сих пор не могу поверить. Но я оказался в нужном месте в нужное время.

– Ты ведь причастен к тому, что случилось в Сонсе с этим колдуном из воинствующего братства, не так ли?

– Он убил моих друзей. Намеревался и меня прикончить. Но он не знал, кто я.

– Ты разве не боишься, что твою историю проверят?

– Ужасно боюсь. Но я не могу все бросить из-за этого.

– А как насчет колдуна? Он тебя не подозревает?

– Я в этом абсолютно уверен. Нашли улики, которые показали, что тот, за кем колдун охотился, погиб в сражении. В любом случае, он меня ни разу не видел, этот человек злится на девов. Меня больше беспокоит Фэррис Рэнфроу, главный шпион императора. Он думает, что знает, кто я. И хочет использовать это, дабы управлять мной.

– Может, тебе действительно лучше все бросить?

– Нет. Это то, чем я занимаюсь. То, чем я решил заниматься. Твой муж ни с кем, кроме моих повелителей, не имел дела?

– О чем ты?

– Если говорить прямо, собиратели информации обычно продают ее нескольким покупателям. Мне хотелось бы знать, служил ли он еще кому-нибудь.

Анна недоверчиво посмотрела на Элса.

– К чему ты клонишь?

– Я пытаюсь понять, известно ли кому-то, кроме меня, что ты его жена. Тем, на кого мы не работаем. У нас могут появиться неприятности, если кто-нибудь поймет, что мы… – Плохо дело. Элс слишком многим рассказал, что познакомился с Анной в другом месте. Любой, у кого возникнет такой интерес, сможет выяснить происхождение женщины.

– Мой муж никогда не упоминал о том, что служил еще кому-то. Он исполнял свои обязанности, исходя из личных соображений, и ни разу мне не объяснял – по каким именно.

– Жаль, что я не смог тебе тогда помочь. Но я даже не знал, что он умер. Как и его имени.

– Он был весьма умен для своей породы.

– Понятно. Слушай. Я не знаю, кому ты передаешь информацию. Не хочу знать. Но много чего происходит. Люди на том конце света хотят быть в курсе событий. Они должны известить меня о том, что надо делать. Впрочем, я не намерен об этом говорить. Похоже, курица уже готова. Подавай.

– Хорошо ли провели время, капитан? – спросил Гервас.

– Да, господин Салуда. Хорошо. Включая редкую возможность крепкого ночного сна. У меня идея. Что, если заставить Дуго и остальных ребятишек изучить ремесло командования изнутри? Если они пройдут весь путь с подготовительной ротой, то, возможно, иначе взглянут на жизнь, открыв для себя маленький секрет, каково приходится тем, сто делает всю работу и получает за нее по носу.

Гервасу эта мысль не понравилась. Но он не стал спорить, Салуда никогда не пререкался с Элсом. Тот мог предоставить кое-какие документы Палудану Бруглиони. Гервас не думал, что друг простит ему все.

– Дев которого вы наняли, желает поговорить с вами. Он в счетной канцелярии. С ним там еще несколько его кузенов, – сказал Гервас.

– Прекратите жалеть себя, Гервас. Вы гораздо лучше, чем думаете.

Салуда хотел возразить, но понял, что так он лишь принизит себя.

– Не хотите ли встать во главе роты Бруглиони, входящей в городской полк? – усмехнулся Элс.

– Не начинайте опять эту чушь, Хэхт.

– Чушь? Я никогда не считал вас трусом, Гервас. Только испорченным и тщеславным.

– Я не трус! – Впрочем, ни один человек, каким бы в действительности малодушным он ни был, не признается в трусости. Большинство пытается скрывать свою страшную тайну.

– Возможно, и нет. Так, где Тимус Консент?

– В счетной канцелярии. Просматривает деловые отчеты. И я к ним не имею ни малейшего отношения.

– Гервас, вы слишком много беспокоитесь.

Титусу Консенту, деведийскому счетоводу, которого Элсу предоставили соплеменники Гледия Стьюпо, было всего девятнадцать. Он выглядел еще моложе. Без сомнения, этот дев исполнял роль шпиона, всецело преданного своему делу. Титус с ума сходил от цифр. Хотя у него была жена. А недавно родился и сын Шарон, о котором дев упоминал в каждом разговоре.

«Кузены» Титуса больше смахивали на его дядюшек. Одним оказался Гледий Стьюпо. Другого Элс уже видел мельком в деведийском подземелье, но не мог вспомнить его имя. Он был одним из тех незаметных темноволосых девов, которые оставались в тени, но оказывали огромное влияние на советах.

Элс быстро осмотрелся, дабы удостовериться в том, что никто их не подслушивал.

– Что случилось?

– Нам показалось, так легче всего с тобой связаться. Теперь, когда ты превратился в одного из зачинателей и инициаторов, ты вращаешься среди лизоблюдов империи и Коллегиума, – сказал Гледий Стьюпо.

– Хорошо, что вы об этом подумали.

– Они следят за тобой? – нахмурился Стьюпо.

– Каждую минуту.

– Кто?

– Фэррис Рэнфроу. Он вбил себе в голову, что знает меня. Я не понимаю, что за игру он ведет. Рэнфроу хочет, чтобы я был именно тем человеком, за которого он меня принимает.

– Все это не к добру. Ему не следует знать, что я здесь, – сказал Стьюпо.

– А он с тобой знаком? Может, ты тот, за кого Рэнфроу тоже хочет тебя принять?

Дев пожал плечами.

– Дядя, ты, вероятно, уже прокололся. Ты не оставался в тени. Если у Рэнфроу есть соглядатаи в квартале, то он уже в курсе всего. Если предположить, что ты тот, кто его интересует, кем бы ты был?

– Никем.

– Тогда объясни, что происходит с вами и Кальциром? Почему ваши люди готовы сотрудничать с Великим?

– Я надеялся, мы не станем это обсуждать.

– Мы не станем. И не будем. Я просто хочу понять, почему вы переметнулись на сторону врага.

– Ты, ша-луг, неправильно мыслишь. Я и мои друзья никуда не переметнулись. Мы всегда были исключительно на стороне девов. Вторжение неизбежно. И на сей раз Кальцир не сможет оказать сопротивление. Поэтому мы пытаемся уберечь наших людей от обычных страданий и отчаяния, присоединившись перед войной к победителям.