Книга Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли

по добыче нефти и газа на Украине. На втором курсе я посетила Нью-Йорк. Мне так понравился город, что я решила бросить учебу. Я приехала в Нью-Йорк без денег, без знания английского языка, без ничего, и осталась здесь. Я мечтала об актерстве еще на Украине, но мои родители очень не хотели, чтобы я училась актерскому мастерству, – и это понятно. Я решила сбежать от них и начать свою актерскую карьеру в Нью-Йорке. Пыталась выжить, работая официанткой, и все такое. В то время в Ист-Виллидже был небольшой театр La MaMa.

Майкл: Конечно, он и сейчас там. Какое-то время я работал там осветителем, устанавливал там свет.

Оксана: Он до сих пор там? Вау. Я была танцовщицей, а потом начала работать моделью. Как я попала в актрисы – довольно забавно, но мой муж Слава в то время снимался в сериале. Он играл одного из русских парней, которые так напугали вас в первом сезоне. Видимо, кастинг-директор спросил его: «Вы знаете какую-нибудь актрису, которая говорит по-русски?» Он ответил: «Конечно, знаю. Это моя жена». Так я попала в кабинет Джорджанн Уокен.

Стив: Какой была ваша первая сцена?

Оксана: Моя первая сцена была в постели с Тони. В первом сезоне сериала мне понравилось то, что все еще развивали характеры своих персонажей. Вы, ребята, снимали так долго, было так много дублей. Я помню, как Джеймс Гандольфини работал над своим героем. Моя сцена должна была начаться в восемь вечера, но съемки затянулись до трех часов ночи. Я была напугана и думала: «Боже мой, что я буду делать? Как я это сыграю?» К тому времени, когда дело дошло до моей сцены, все были настолько измотаны, что никого не интересовало, что и как я делаю. Просто: «Ладно, мы закончили. Вот и все».

Стив: Они просто хотели получить отснятый материал.

Оксана: Я думала: «Боже мой. Как я справилась? Как я справилась?» Дэвид Чейз очень поддержал меня. Он всегда подбадривал, говоря: «Хорошо, ты молодец, Оксана. Ты молодец». Это был мой первый опыт работы на съемочной площадке с известными актерами. Мне необходимо было его одобрение, и он всегда был рядом.

* * *

Майкл: Лесли, Валентина – очень специфический персонаж. Вы многое привнесли в эту роль. Расскажите нам, кем, по-вашему, была Валентина?

Лесли: Когда я читала текст ее роли, то видела ее итальянской Джессикой Рэббит. Именно такой я ее и воспринимала. У Дэвида было совершенно другое видение, но, когда они увидели мое прочтение, Дэвид сразу сказал: «Вот с кем мы будем работать. Это как раз то направление, в котором мы идем». Я заставила ее быть забавной. Думаю, это и есть та специфика, о которой вы говорили.

Стив: Вы помните свою первую сцену?

Лесли: Это уморительно, потому что я была так взволнована работой с Джоуи Пэнтсом. Мы заходим в конюшню. Я отвела Джоуи в сторону и сказала: «Мы идем вместе, у нас свидание. Хотите придумать предысторию?» Он: «Да, да, да, давайте сочиним предысторию». Я говорю: «Как, по-вашему, мы познакомились? Мы были в клубе?» Он: «Да, мы ходили по барам. Потом мы начали посещать ночные подпольные клубы». Я спрашиваю: «Мы зажигали, так?» Он: «Да. Мы нюхали амилнитрат». Я такая: «Амилнитрат? Что это такое? Ладно, предположим. Мы что, танцевали в розовой пене, льющейся с потолка?» Вот почему вы видите меня и Джоуи, входящих в зал широкими улыбками на лицах, – это потому, что мы отрывались в клубах по полной.

Стив: У вас была связь с Ральфом, но настоящая связь у вас была с Тони. У вас с Джимом были интимные сцены. Я знаю, что он не очень-то спокойно относился к таким вещам. Вы помогали друг другу или заставляли его чувствовать себя более комфортно?

Лесли: В конце концов, мы всего лишь два человека. Мы дружили, проводили время вместе в течение дня или ходили ужинать. Однажды мы пошли на футбол. Мы были друзьями и доверяли друг другу. Мы понимали, что должны сделать сцену погорячее, и я знала, что хочу, чтобы она выглядела так, будто ты шпионишь за кем-то через окно. Я чувствовала, что в этом достоверность сцены.

Стив: Одна из лучших вещей, сцена в баре, где вы бьете Джима, выглядела так, будто вы действительно его ударили. Что он вам сказал?

Лесли: Джимми сказал: «Ударь меня». И я ударила его.

Майкл: Да, вы действительно ударили.

Лесли: Одна сторона его лица была красной, когда мы закончили все дубли.

Стив: Вы знали, что вам придется делать? Что у вас будут все эти сексуальные сцены?

Лесли: Я знала, что будут откровенная нагота и сексуальные сцены, но не знала, как много. Сценаристы продолжали нагромождать их. Мы снимали то, что не вошло в фильм, и должна сказать, что это было очень красиво и более откровенно, чем то, что попало в сериал.

У Медоу было несколько парней на протяжении всего сериала, и их играли интересные актеры. Первым был Джейсон Кербоун – один из тех замечательных персонажей, которые появляются в сериале практически на один сезон, но зрители запоминают их навсегда. Сериал «Сопрано» – это жизнь в двух мирах: мире мафии и мире повседневности. Джеки-младший – парень, который одной ногой стоит в каждом из этих миров, на его плечах сидят ангел и дьявол, которые тянут его в разные стороны. Зрители прониклись этим противоречием, потому что у всех в жизни порой случаются аналогичные конфликты и потому что Джейсон проделал такую фантастическую работу, заставив нас переживать за этого юношу.

– Стив

Майкл: Итак, Джейсон, какие моменты из вашего опыта работы в «Сопрано» вам больше всего понравились? Какие сцены вы бы действительно выделили?

Джейсон: Безусловно, у меня было много замечательных сцен с Медоу. Но одна сцена, которая всегда приходит на ум, это когда я иду в «Везувий» к Тони, потому что мне кажется, что он убил Ричи. У нас происходит небольшая перепалка, он велит мне снять солнцезащитные очки – просто сцена один на один с Джимом. Для меня это был первый настоящий эпизод в сериале, поэтому он выделяется. Работать с Джимми было очень приятно.

Еще одна сцена, которая мне понравилась, это когда Тони находит меня в стриптиз-клубе, бросает в ванную и бьет – это было такое физическое ощущение, когда ты действительно полностью погружаешься в процесс. В итоге я ударился головой о кафель! Но, честно говоря, мне просто нравилась реальность