Книга На ничейной реке - Александр Владимирович Неверов

Оператор вдруг нервно рассмеялся и быстро заговорил:

- Я ведь невыездной был. Это Палыч всё устроил. И, самое смешное, что когда он мне это дело предложил, я сразу понял, что тут какая-то авантюра. Блин! И ведь если бы тут, что ценное мы выяснили! Если бы Зайцев оказался всё-таки не тем, кто н есть, то я бы в лепёшку разбился, чтобы это до наших донести. За такие данные, всей бы этой банде отсосал, чтобы до наших добраться, а теперь, кому это говно нужно?!

Он снял с себя свою сумочку, в которой теперь лежал фотоальбомчик с дисками и с силой бросил её на пол.

- Погоди, браток! - быстро сказал Воробей. - Не кипиши, ведь ещё...

- А хотите ещё посмеяться? - не обращая на него внимания, усмехнулся Антон. - Я ведь в это дело пошел по двум причинам. С одной стороны, карьерку свою хотел продвинуть, а с другой... Была там девка одна у нас, текла по разведчикам... Вот я и думал, что смогу после этой вылазки к ней свои яйца подкатить. Видите, какой я дурак!

Рация в руке командира ожила:

- Второй пошёл!

- Иди, Паша! - оператор сделал шаг к Павлику и пожал ему руку. - Иди и не бойся!

Парень посмотрел на Воробья и тот кивнул:

- Иди. Только ствол оставь.

Положив автомат на пол, Павлик двинулся к выходу. Стало очень страшно. За его спиной Воробей быстро говорил оператору:

- Не дури, браток! Тут они нас, конечно, оперативно повязали, но это не значит, что они нас уже завтра на границу отправят. Я думаю, не меньше недели пройдёт, а за это время много чего может случиться!

- Да брось, Воробей, - с горечью ответил Антон. - Не успокаивай!

- Я и не успокаиваю. Ты расслабься. Здешние мародёры фээсбэшников охренеть как не любят, но я же не...

Павлик вышел из подъезда и дальнейшего разговора не слышал. Впереди, в пяти метрах от подъезда, вдоль дома проходила автомобильная дорожка, по которой они сюда бежали. На ней, левее, на коленях, с заведёнными за голову руками, стоял Ныра. Также заведя руки за голову, Павлик направился к нему. Когда до бандюшонка осталось несколько метров, кто-то крикнул сбоку:

- Стой! Дальше не иди. Сел!

Парень опустился на колени.

- Руки за голову!

Павлик подчинился.

Через минуту из подъезда вышел Воробей. Он держал руки разведёнными в сторону и в правой руке держал рацию. Когда он встал на колени в нескольких метрах правее Павлика, из рации в его руках послышалось:

- А теперь четвёртый! Я сказал, четвёртый!!!

- Четвёртого не будет, - ответил командир.

- Почему?

В этот момент из дверей громко грохнул выстрел усиленный эхом подъезда. Павлик вздрогнул от неожиданности и страха.

- Не хочет он в плен, - сказал Воробей.

- Сига, глянь, - сказала рация.

Краем глаза Павлки увидел, что позади кто-то быстро скользнул в подъезд...

- Готов, - послышался в рации незнакомый голос. - Выстрелил себе в башку.

- Печально, - безразличным голосом сказала рации. - Ладно. Пакуйте этих.

Откуда-то сбоку, видно из-за угла дома, быстро подбежали человек шесть в светлой военной форме. Все с оружием. Одели наручники - сперва на Воробья, потом на парней, заковав руки за спиной. Тут же тщательно всех обыскали. Затем посадили пленников на бордюрчик, сняли с них ботинки и тщательно их осмотрели, забирая рации и содержимое карманов. Павлик обратил внимание, что ботинки Воробью обыскивали сразу двое, да ещё один мускулистый парень стоял его спиной, готовый к тому, что пленник что-нибудь выкинет. После обыска, обувь забрали, а им велели подниматься.

Послышалось тихое урчание мотора, и из-за угла выехала легковая автомашина. Парень с интересом на неё уставился. Вроде как обычная машина, но по краям только две двери, а позади места водителя находится будка с решётками на окнах. Машина подъехала к подъезду. Пленников подвели к задней части машины, открыли там дверь с зарешечённым стеклом и пленники, один за другим, залезли внутрь. Там два длинных сидения по краям. Парни сели слева, Воробей напротив них, справа. Дверь захлопнулась.

Не успел Павлик осмотреться, как машина тронулась. Машина повернула несколько раз, выезжая со двора.

Неожиданно, из-за облаков выглянуло солнце, осветив улицы тёплыми и мягкими, предвечерними лучами...

В решетчатые окна было плохо видно окрестности, но парень заметил, что впереди едет ещё одна машина и за ними ещё одна. Глядя на эти машины, он потерял ориентацию. Не ясно стало, в какую сторону они едут. Видно, только, стены домов рядом окрасились в желтый свет садящегося солнца. Вечер уже начался...

Сидеть со скованными за спиной руками было чертовски неудобно, но Павлик не обращал на это внимания. Он подумал об Антоне. Почему-то его смерть тронула