Книга Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг

батарею, японцы уже не прекращали обстрела. Воды для тушения пожара нет. Старший по батарее тов. Корзунин не растерялся. Не теряя ни секунды, он приказал бойцам забрасывать горящие ящики землей. Под ураганным огнем противника пламя пожара было сбито.

Газета широко рассказала своим читателям о смелом решении тов. Корзунина и отваге бойцов.

И когда спустя несколько дней в пятой батарее загорелись ящики с зарядами, наводчик Шиляев, не ожидая чьих-либо распоряжений, помня лишь опыт первой батареи, стал забрасывать землей вспышки огня. Взрыв и на этот раз был предотвращен.

Примеров такого прекрасного — использования боевого опыта, рассказанного газетой, можно привести немало.

В одном из номеров «Залпа» бойцы прочли о том, как младший лейтенант тов. Ермаков под обстрелом противника отрыл из разрушенного бомбой окопа двух бойцов — Шалаева и Кощева.

Отвага лейтенанта произвела большое впечатление на красноармейцев. Они долго обсуждали заметку.

И вот через некоторое время я узнал о таком случае. В окопе завалило политрука Шумакова. Вблизи никого не было. Вместе с политруком находился лишь командир отделения Бурко. Но и он оказался засыпанным. Однако ему удалось самостоятельно высвободить голову и руки. Находясь по плечи в земле, не обращая внимания на рвущиеся кругом снаряды, он дотянулся руками до политрука. Окровавленными пальцами тов. Бурко разгребал комья щебня и глины, откапывая своего товарища. И лишь когда политрук получил возможность дышать и на помощь приползли другие бойцы, командир отделения стал откапывать себя. Об этом наша газета подробно написала.

* * *

Каждым номером наша скромная газета вдохновляла бойцов, воспитывала в них бесстрашие, героизм, вселяла любовь к Родине и ненависть к врагам.

Отрадно думать, что в боевой биографии полка известную роль сыграла и наша газета, что враг почувствовал силу и нашего «Залпа».

Полковой комиссар И. СОРКИН

ИДЕЙНАЯ ВОЙНА ПРОТИВ ЯПОНЦЕВ

Ради новой авантюры на границах Монгольской Народной Республики японская военщина пригнала в район реки Халхин-Гол самые лучшие части Квантунской армии, специально готовившиеся к выступлению против Советского Союза. Так, например, 23-я пехотная дивизия считалась в Японии «непобедимей, храброй, могущественной дивизией императорской армии». «Дивизия должна уничтожить войска Внешней Монголии в районе Номанхана», — писал в приказе от 21 мая командующий 23-й пехотной дивизией генерал Камацубара. Вот какие надежды возлагались на «непобедимую»!

Японская военщина выставила на фронт отборные кадры. 7-я и 23-я пехотные дивизии были укомплектованы главным образом сынками богатых крестьян, торговцев, мелких и средних помещиков. Показательно, что при общем невысоком культурном уровне японской армии большинство солдат, попавших к нам в плен, имело образование в объеме 7–8 лет обучения.

Наряду с чисто японскими войсками в районе реки Халхин-Гол действовали части маньчжурской и хинганской армий. Квантунское командование приняло все меры, чтобы сделать эти части своим послушным орудием. Они были насыщены специально подобранными японскими офицерскими кадрами.

Что же составляло основу политико-морального состояния японских войск? Хваленый патриотизм японского солдата порожден полной его политической безграмотностью, религиозными предрассудками, националистической пропагандой.

Жестоким режимом и неограниченным произволом офицерства бесчеловечно подавляются малейшие проявления свободной мысли в солдатской массе. Политическая обработка японского солдата зиждется на сплошном злостном обмане. При разговорах с пленными казалось, что это существа с другой планеты, настолько смутно они представляли даже те политические события, участниками которых являлись. Например, пленный солдат Ясудо Есио на вопрос о причинах войны между Японией и Китаем отвечал: «Офицеры рассказывают, что война идет потому, что китайцы поднимают волнения, грабят японцев. Япония наводит в Китае порядок. Сам же я по этому вопросу сказать ничего не могу, так как ничего не знаю».

Почти все пленные утверждали, что о СССР ничего не слыхали. Они лишь знают о существовании России, которая в 1904–1905 гг. потерпела поражение от Японии. Летчик-истребитель старший унтер-офицер Исибэ заявил: «Когда говорят о Красной Армии, всегда приводят в пример русско-японскую войну. О современной Красной Армии нам» ничего не рассказывали, от нас это скрывают».

Никакого представления не имели японо-маньчжурские солдаты о действительных причинах конфликта на границах Монгольской Народной Республики. Все пленные в один голос утверждали, что советско-монгольские войска перешли границу для захвата Маньчжурии. Именно так объясняли им события офицеры.

Совершенно ясно, что слово большевистской правды, занесенное в среду обманутых солдат, как лучом света, должно было озарить их сознание. Идейная война, которую мы повели против японских захватчиков и провокаторов, была для императорских генералов не менее страшна, чем лихие атаки нашей пехоты или грозные налеты авиации.

Политико-моральному состоянию японо-маньчжурских войск, основанному на обмане, водке и страхе, был нанесен весьма ощутительный удар.

Нет сомнения, политработа среди войск противника сыграла большую роль в разгроме вражеских войск в районе реки Халхин-Гол.

* * *

Начав идейную войну против японских захватчиков, мы поставили себе целью добиться разложения действовавших на фронте японо-маньчжурских войск, подорвать боеспособность солдат и ослабить тыл противника.

Каково же было содержание нашей политработы среди войск врага?

Из допросов пленных солдат нам было известно следующее.

Японская военщина скрывает от солдат действительные причины конфликта на границах Монгольской Народной Республики.

Офицеры лгут солдатам о победах японских войск и умалчивают о поражениях.

От солдат утаивают правду о том, что творится на их родине.

Эти сведения в основном определили содержание нашей пропаганды.

В лозунгах, листовках и газетах, предназначенных к распространению среди японо-маньчжурских войск, мы разоблачали империалистический характер войны, затеянной японскими захватчиками против монгольского народа. Почти все листовки были написаны самими же пленными и отпечатаны за их подписями, часто с портретами авторов. Стоит ли говорить, что это весьма повышало действенность нашей пропаганды? -

Вот одна из таких листовок:

«Японские солдаты! Офицеры вас хитро обманывают. Они скрывают от вас правду относительно МНР. Японские генералы, которые являются капиталистами и помещиками, начали войну ради порабощения МНР. Свободный монгольский народ не желает войны. Голодный и изнуренный японский народ тоже не хочет воевать.

Вы не знаете безвыходного положения своих семей, так как офицеры рвут письма, идущие вам из дома. Жизнь японских солдат — рабство. Офицеры пьянствуют, бьют нас и посылают убивать наших братьев. Долго ли так будет?..

Я сдался в плен и живу теперь радостно и бодро. Советую и вам перейти на сторону свободного монгольского народа.

Солдат 1-го разряда 26-го пехотного полка Ямодзаки».

Пленные подробно осведомляли нас о жизни и быте япономаньчжурских войск. Многие солдаты рассказывали о тяжелом материальном положении своих семей, о нечеловеческой эксплоатации, которой подвергаются рабочие и крестьяне в Японии. Все пленные