Книга Орден Лино. Эра исполнения желаний - Марина Суржевская

– В нашу последнюю встречу ты сказал, что я должна сделать выбор.

Я прикусила язык. О да, это был непростой разговор. Я была юной и слишком эмоциональной. Мы пережили апокалипсис и стали иными. Мир сошел с ума. А он… он сказал, что с Димитрием у меня больше шансов на счастливую жизнь. Черт возьми, он даже вывел график наших психологических характеристик, провел всестороннее исследование. И постановил, что процент такой вероятности довольно высок. Почти шестьдесят пять процентов, сказал он. Очень много в таком ненадежном предприятии, как отношения.

Десять лет назад я возненавидела его за эти слова.

– Насколько я помню, ты назвала меня бесчувственной машиной для создания алгоритмов, – бесцветно произнес он.

Я слегка смутилась. К сожалению, я сказала не только это. Юная Мэрид хотела чувств, а он всегда был невероятно… рациональным.

Фрейм снова с легкостью прочитал на моем лице эмоции. Разобрал их на составляющие. Отметил каждый нюанс – движение глаз и бровей, изгиб губ и биение пульса на виске. Он всегда и все замечал и препарировал в своей ненормально-гениальной голове.

– Коллахан знает, кто ты?

Фрейм качнул головой.

– Он тоже забыл мое лицо. Но догадался после того, как нашел в своей библиотеке схему создания хроносфера.

– Так это ты его создал, – поняла я. Ну конечно! У меня способный и сообразительный брат, но уж точно не гений. И даже с архивами всего мира он не смог бы придумать хроносфер. – Ну конечно. На это был способен лишь Лино.

Имя все-таки прозвучало. Из ниоткуда налетел ветер, разметав опилки и потревожив огонь в горелке. Это имя обладает особенной силой.

Фрейм недовольно поморщился.

Конечно, он никогда не был прислужником моего брата. Это Коллахан всегда делал то, что хочет его друг, даже не понимая этого. Так поступали все вокруг. Лино не отдавал прямых приказов и не рвался к власти, но все шли туда, куда он вел. Он опасался света и всегда стоял в тени, он сам стал почти тенью. Невидимый повелитель умов и душ, вот кем он всегда являлся.

Именно Лино много лет назад решил создать круг избранных. И именно он нашел тех, кто туда вступит. Чем при этом руководствовался, он никогда не говорил. Возможно, уже тогда, в детстве, он знал, что изменит мир.

– Коллахан заставил тебя дать клятву. И ты пообещал держаться от меня подальше.

– Коллахан знал, что кто-то из Основателей убил тебя. И знал о моих… чувствах. И о Димитрии. Он верил мне, но не до конца. Я его понимаю.

– А я ведь видела тебя во время ритуала, – задумчиво протянула я. – Темная фигура за сиянием сапфира. Ты тоже там был, занял положенное место, ведь ритуалу нужны все Основатели! Остальные Правители могли догадаться.

– Неважно. Я надеялся, что хроносфер успеет создать аномалию до нападения. И ошибся! Это тоже моя вина.

– Это вина Якова, Фрейм! Лишь его. Не надо брать на себя чужие грехи. А как же грамоты в доме моей мамы?

– Приманка, – просто сказал он. – Коллахан догадался, что один из Основателей – предатель. И надеялся его выманить, заставить себя проявить. Собственно, это удалось, но увы – слишком поздно.

Я понимающе кивнула. Музыкальные достижения действительно принадлежали мне, а вот все остальное – Лино.

Пробив червоточину в будущий Соларит-Вулс, я распечатала куски нашей переписки и несколько фото, чтобы положить их в депозитарий. Мой смартфон после купания в реке был едва жив, но кое-что выудить из его памяти мне все-таки удалось. Я сделала это на всякий случай, не подозревая, что тайник останется закрытым на долгие годы. Ведь там были такие памятные для меня фотографии. Брат во дворе нашего старого дома. Девочка возле моста и рядом – мальчик в синей рубашке. Тогда он любил этот цвет. Девушка в период Хаоса и ее темноволосый друг с фотоаппаратом в руках.

В чугунной жаровне треснуло и разлетелось искрами полено. Резкий звук заставил нас обоих вздрогнуть. И… потерять нить разговора. О чем мы вообще говорим? Зачем? Разве для этого я гнала через заснеженную пустошь? Разве об этом думала, кусая губы и нажимая на газ?

Воздух между нами сгустился настолько, что дышать стало трудно. И не только мне. Хваленая бесстрастность давала сбой, словно я была вирусом в безупречно отлаженной программе. Фрейм неловко потянул ворот своего грубого свитера, втянул воздух. Я видела, как он на меня смотрит. Этот взгляд заставлял меня нервно вздрагивать и покрываться мурашками. Я почти чувствовала электрические искры, потрескивающие в тесном пространстве мастерской. Еще немного – и все здесь вспыхнет и запылает.

– И… что же дальше, Рид? – осторожно сказал Фрейм. Казался спокойным, но я успела его изучить. Светлые глаза стали совсем безумными от обуревающих его эмоций. Где-то внутри под сухой и бесчувственной маской кипел смертоносный вулкан.

– Я приехала сказать, что ненавижу тебя.

Он моргнул. И взгляд стал таким пустым, что я перепугалась. Дура! Разве я не знаю, что с ним нельзя так шутить? Он же шуток не понимает!

Три шага я преодолела за миг, обхватила ладонями его лицо. Между нами по-прежнему был узкий рабочий стол, и пришлось тянуться, чтобы достать. Почему-то мне не пришло в голову обойти препятствие…

– Ненавижу за то, что отпустил меня! За то, что позволил быть с Димитрием! За то, что пожелал мне счастья!

– Он соответствовал, – надсадно прошептал Фрейм-Лино.

– Чему?

– Образу прекрасного принца.

– А ты, значит, нет?

– А я, значит, нет.

– Может, мне не нужен принц!

– Я провел исследование…

– О боги! Замолчи. Ты так ничего и не понял. Не все можно уложить в твой безжизненный алгоритм и описать графиком! Люди туда не вписываются, разве ты не понимаешь! Посмотри же! Эра Исполнения Желаний лучшее тому доказательство!

Он осекся.

– Я ненавижу тебя за то, что всеми своими больными, безумными, совершенными мозгами ты так и не понял, что я не сказала тебе до Забвения. Что ты нужен мне! Что я люблю тебя.

– Что? – Он моргнул, и взгляд стал ошалелым.

Я погладила его колючие щеки. Лоб, на который падали отросшие темные пряди. Сухие губы. Чувство – огромное, как этот мир, и такое же сумасшедшее разрывало мне сердце и наполняло его новой прекрасной чудесной жизнью. Мое прекрасное волшебство.

– Я сказала, что люблю тебя. Что очень люблю тебя, Фрейм. Или Лино, неважно, какое имя ты выберешь. Я сказала, что жить без тебя не могу!

Он снова моргнул. Стоял как истукан, смотрел. И лишь вена на его виске билась так бешено, словно пыталась пробить кожу.

– Скажи еще.

Я рассмеялась.

– Ну уж нет! Я и так наговорила всего, а ты еще ни разу меня не поцеловал. Теплый прием, называется! И кстати, я хочу есть, и…