Книга Первая мировая война. Неизвестные страницы - Владимир Золотарев

Наложение генерал-лейтенантом Курловым взысканий на лиц германофильского направления

В печатном «Отчете» ген.-л. Курлова указаны главнейшие случаи назначения им воспрещения пребывания в Прибалтийском крае, высылки в отдаленные губернии на время войны и иных взысканий нескольким местным дворянам, пасторам и другим лицам германофильского направления; как видно из данных расследования, все эти случаи наложения ген.-л. Курловым административных взысканий последовали после производства каждый раз дознаний и удостоверения в справедливости тех или иных фактов. Был случай признания высшими властями несоответственности распоряжений сего рода, отдававшихся ген.-л. Курловым: так, когда за демонстративные выходки после взятия нами Перемышля двух видных германофилов (из начальствующих лиц Митавской Дворянской гимназии) ген.-л. Курлов ограничился только устранением их на все время войны от должностей, Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта ген. Алексеев счел необходимым телеграммой (27 марта 1915 г.) указать ген.-л. Курлову, что «оставив в силе принятую им на сей раз меру, он считает наиболее соответственным в подобных случаях назначение высылки».

Характеристика чинов канцелярии генерал-лейтенанта Курлова как Особоуполномоченного

Ко всему изложенному необходимо добавить, что немало нареканий на ген.-л. Курлова было вызвано вследствие несоответственного поведения и образа действий окружавших его лиц. Контингент чинов канцелярии и лиц, числившихся при Особоуполномоченном для поручений, выбранных самим ген.-л. Курловым, состоял, как согласно между собой свидетельствуют вполне компетентные лица, опрошенные при расследовании (бывший Лифляндский губернатор, в должности шталмейстера, действительный статский советник Келеповский, Лифляндский вице-губернатор коллежский асессор Подолинский, бывший начальник Лифляндского губернского жандармского управления ген.-л. Волков и др.), по большей части из молодых людей совершенно неопытных, не отвечавших своему назначению ни в нравственном, ни в служебном отношениях, навязанных, по некоторым сведениям, ген.-л. Курлову влиятельными рекомендациями, которым он не счел удобным отказать. Эти молодые люди в Риге, не стесняясь, кутили и пили с женщинами, говорили публично по-немецки и вообще производили самое отрицательное впечатление своим вызывающим поведением, расточительностью и поддержанием близких сношений с местными немецкими кругами. Те лица, которым по служебным обязанностям приходилось постоянно иметь дело с канцелярией ген.-л. Курлова, удостоверяют, что дела в этой канцелярии велись достаточно небрежно, чины ее относились к делу без всякого интереса, и в связи с отсутствием у них опыта и достаточных знаний и при наличии легкомысленности канцелярия Особоуполномоченного получила характер лишь ненужной передаточной инстанции для губернаторов и других учреждений, подчас даже тормозившей течение дел. Сам ген.-л. Курлов среди этой обстановки, по отзывам тех же свидетелей, резко отличался своей усидчивостью: он все почти время проводил в своем служебном кабинете, весьма редко куда либо выходя, но, может быть, посему деятельность его и имела несколько кабинетный, далекий от жизни и канцелярский отпечаток, мешавший ему как лично наблюдать местную жизнь и местные настроения, так и следить за поведением своих подчиненных, которым он, по-видимому, склонен был доверять; были случаи, что некоторые посторонние лица, например, б. прокурор Рижского окружного суда статский советник Моложавый, сочли себя вынужденными обратить внимание ген.-л. Курлова на неприличный образ действия чинов его канцелярии, но никаких результатов от этого, кроме обещания их «подтянуть», не последовало. Отчасти это, быть может, объясняется и замечавшимся у ген.-л. Курлова в последние годы некоторым упадком трудоспособности и проявлявшейся у него апатией, о чем свидетельствуют некоторые наблюдавшие его близко лица.

Лица, близкие генерал-лейтенанту Курлову во время пребывания его в Риге

Из прочих лиц, с которыми ген.-л. Курлов, проживая в Риге, поддерживал близкие отношения, были: б. Курляндский губернатор в должности егермейстера Набоков с семьей и бывший рижский нотариус, отст. ген.-м. Хмелевский.

Егермейстер Набоков пользовался несомненными симпатиями местных немцев-помещиков и был всем известен давним своим нерасположением к латышам. Дружеские отношения ген.-л. Курлова к егермейстеру Набокову и постоянное с ним общение, естественно, должны были весьма односторонне влиять на образ мыслей и настроения ген.-л. Курлова и в то же время давали повод местному населению считать его единомышленником егермейстера Набокова.

Отставной генерал Хмелевский до войны состоял нотариусом в Риге; затем по призыву на военную службу из ополчения он занял там же должность военного цензора. Дружеские отношения между Хмелевским и ген.-л. Курловым начались и поддерживались еще со школьной скамьи. Между тем Хмелевский пользовался в Риге заслуженной, как кажется, репутацией «дельца», очень близкого к немецким кругам, оказывавшего разного рода негласные услуги немецким предприятиям, как например, заводу Цейса и заводу «Проводник». Большая близость Хмелевского с ген.-л. Курловым давала повод говорить в рижском обществе, что «через Хмелевского можно у Курлова все сделать».

Репутация генерал-лейтенанта Курлова и причины таковой

Наконец, нельзя не упомянуть, что значительную роль во всех нареканиях и обвинениях против ген.-л. Курлова сыграла и его репутация, которая, по согласному между собой свидетельству лиц чрезвычайно разнообразного положения и различных взглядов, опрошенных при расследовании (член Государственного Совета в звании Камергера Двора Вашего Императорского Величества князь Щербатов, бывший директор Департамента полиции сенатор Брюн де Сент Ипполит, члены Государственной Думы князь Мансырев, барон Мейендорф, Маклаков, Гольдман, Залит; ген.-л. отдельного корпуса жандармов Волков, профессор Астров, московские общественные деятели, чины рижской администрации, обыватели Риги и т. п.), представлялась крайне неблагоприятной и не внушающей доверия. Эта репутация основывалась не на каких-либо фактических или твердо установленных данных: о таких фактах настоящее расследование не могло собрать каких-либо материалов; основа этой репутации лежала в разного рода слухах, являвшихся однако крайне упорными.

С одной стороны, встречаются темные и неопределенные намеки на какие-то обстоятельства, будто бы рисующие в черных красках деятельность ген.-л. Курлова по отношению к печальным киевским событиям, имевшим место в начале сентября 1912 г.: убийству статс-секретаря П. А. Столыпина; с другой – слухи говорят о большой задолженности ген.-л. Курлова и о материальной зависимости его от разного рода лиц, владеющих будто бы ныне его векселями: немцев-заводчиков, евреев и т. п.; о склонности его оказывать особое внимание и большую снисходительность по отношению состоятельных лиц; о крупной карточной игре, которую будто бы вел ген.-л. Курлов даже в Риге во время исполнения обязанностей Особоуполномоченного, о получении им через разных посредников крупных взяток с немецких купцов и заводов, например, с фирмы «Проводник».

Однако обязываюсь доложить Вашему Императорскому Величеству, что никаких фактических подтверждений этим слухам произведенное мной расследование не дало, несмотря на все сделанные в этом отношении попытки: никто из свидетелей не мог указать мне таких конкретных обстоятельств, которые могли бы дать нить для розысков в определенном направлении; некоторые же слухи – о карточной игре ген.-л. Курлова и о полученной им будто бы от фирмы «Проводник» взятке, даже можно считать безусловно опровергнутыми. Что касается задолженности ген.-л. Курлова, то таковая, по-видимому, имела место, но происхождение ее относится не ко времени пребывания ген.-л. Курлова в Риге, а к более раннему периоду его деятельности; сколько-нибудь точных данных о степени этой задолженности не имеется. Слухи о якобы корыстных мотивах в деятельности ген.-л. Курлова отчасти объясняются и вышеотмеченным, обращавшим на себя общее внимание, недостойным поведением и широким образом жизни его ближайших подчиненных и дружбой его с некоторыми не пользовавшимися доверием местного общества лицами, о чем также упоминалось выше.