Книга Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл

Брендон, стиснув зубы и не двигаясь, молчал.

— Что? — наконец произнесла она.

Брендон вздрогнул, будто очнулся, услышав ее голос.

— Я был на вскрытии, — мертвенным тоном сообщил он.

— И?

— Перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга.

— Удар тяжелым предметом по голове, — констатировала Джесс.

Брендон неопределенно кивнул.

— Смерть наступила от асфиксии, — завершил он.

— Боже… Его задушили… — Джесс поднесла ладонь к щеке. — Это же спланированное убийство!

— Да, по всей вероятности…

— Но кто же, кто? И за что, Бренд?! Кому он мог перебежать дорогу? — в сердцах выпалила Джессика.

Брендон вздохнул и, повернувшись, посмотрел в окно. Ему и без этих вопросов было сейчас тошно.

Джесс мгновенно поняла свою ошибку. Подошла к Брендону, обняла его, прижавшись головой к его плечу.

…Брендон вошел в помещение полицейского участка и, подойдя к стойке дежурного, представился.

— Проходите сюда, пожалуйста, — сказал тот, махнув рукой налево.

Брендон направился было по коридору. Но тут навстречу ему вышел элегантно одетый улыбающийся мужчина средних лет.

— Добрый день, мистер О’Брайан! Хорошо, что вы сразу приехали. Я Нил Донован, адвокат обвиняемого, — представился мужчина, протягивая Брендону руку.

Тот, не говоря ни слова, машинально пожал ее.

— Он здесь, — адвокат показал на соседнюю дверь. — Я как раз предупредил его, что с ним будет говорить отец убитого.

Брендон кивнул и, рывком открыв указанную дверь, вошел в комнату.

Вся обстановка здесь состояла из небольшого квадратного стола посередине и двух стульев, на одном из которых сидел долговязый чернокожий паренек в наручниках.

Увидев Брендона, парень вытаращился на него и тут же быстро заговорил:

— Сэр, я не убивал вашего сына! Я только нашел его лежащим на траве. И вызвал полицию. И не подумал, что решат, будто я убил. Я только вызвал полицию, и все. Понимаете? — Подросток не сводил глаз со стоящего перед ним О’Брайана.

Тот поглядел внимательно и, ничего не ответив, вышел из комнаты.

— Парень не виноват, — произнес он, обращаясь к адвокату обвиняемого.

— Вы поверили тому, что он сказал? Все они твердят о своей невиновности. А потом оказывается…

— Я полвека работаю с преступниками, коллега, — ровным тоном остановил его Брендон и повторил: — Парень не виноват.

…Похороны состоялись на следующий день, но уже через час Брендон ничего не помнил. Все сразу же напрочь выпало из его памяти, точно он там и не присутствовал.

Вскоре для оформления страховки Брендону понадобились кое-какие документы Эйбла. Превозмогая себя, он поднялся наверх и открыл дверь в его комнату.

Остановившись на пороге, Брендон обвел комнату глазами и понял, что войти сюда для него тяжелее, чем видеть сына в гробу. Он долго стоял неподвижно, в задумчивости. Потом тряхнул головой, будто сбрасывая тяжелые воспоминания, и подошел к столу.

Нужные бумаги нашлись быстро — в вещах мальчика царил редкостный, так нехарактерный для художников порядок. Брендон повернулся к окну, у которого стоял этюдник. Справа на стене висела полка, где лежали аккуратно сложенные папки с рисунками. Рука невольно потянулась туда. Он снял несколько папок и стал их открывать одну за другой, просматривая эскизы, этюды, наброски, сделанные мальчиком за последнее время.

Брендон видел их впервые. Некоторые показались ему на удивление зрелыми, завершенными, другие же, напротив, чуточку наивными. Здесь было все: пейзажи, животные, натюрморты, портреты, эксперименты с цветом и формой. При взгляде на эти работы сразу становилось понятно: это были поиски — юный художник искал себя, свой путь…

Следующая папка, ярко-розовая, выделялась среди других — по углам ее красовались детские наклейки в виде сердечек. Брендон распахнул папку — с рисунка на него глянуло смазливое личико Лиззи Кларк. Папка Лиззи: она в фас, в профиль, полупрофиль — множество эскизов в различных позах. И, что сразу бросилось Брендону в глаза, ни на одном из них девушка не была обнаженной, самое большее — с голыми плечами. Но все-таки ясно виделось: позировала она и с обнаженной грудью. За самим портретом прочитывалось и все остальное… Как будто художник стыдливо умолчал о том, о чем и так легко было догадаться.

Удивительная вещь искусство: часто суть произведения скрыта не в поверхностном, обозримом, а как раз в том, что за его пределами…

Спокойный, уравновешенный мальчик, Эйбл Дадли для окружающих всегда оставался «вещью в себе». О’Брайану подумалось, что этим он напоминал своего родного отца, Виктора Дадли, который тоже прекрасно рисовал и с которым Брендону так и не пришлось познакомиться…

Брендон вдруг зажмурился и закрыл ладонью лицо. Из глаз ручьем полились слезы. Он вынул из кармана платок и торопливо обтерся.

…Частые косые полоски прочертили оконное стекло. Брендон стоял у окна своего кабинета, бессмысленно взирая на посеревшее небо. В голове была привычная уже пустота.

Теперь, просыпаясь утром, он долго лежал, не в силах подняться. За считанные дни Брендон постарел на несколько лет. Даже ссутулился — будто на плечи ему взвалили непомерный груз. А походка вместо уверенной, пружинящей стала тяжелой и нетвердой. По вечерам он, не ужиная, не заходя в душ, торопливо раздевался и падал на постель. Сил не хватало ни на что. Не хватало сил жить…

Как он теперь найдет того, кто убил его мальчика? Найти убийцу — его долг.

Конечно, тот беспомощный парнишка, которого схватила полиция, сразу записав в убийцы, виноват лишь в том, что умудрился родиться в неблагополучной семье из неблагополучного района. «Надо будет позвонить прокурору», — напомнил себе Брендон, потому что паренька отпускать пока никто не собирался.

Брендон давно уже опросил кого только можно, обратившись сначала к домашним с одним-единственным вопросом: когда они видели Эйбла в последний раз? Вопрос этот подействовал на всех удручающе.

— А как же… — пролепетала Лиззи, захлопав своими длинными ресницами. — Кто же теперь напишет мой портре-е-ет?! — И залилась слезами.

С ее матерью, Лиз Кларк, тут же случилась истерика, и она была уже не в состоянии изъясняться членораздельно.

А Кейн, как всегда резкий и немногословный, пожав плечами, бросил:

— Не помню. Я на тренировке был. Вообще-то, я к нему в охранники не нанимался.

Получалось, что в день и час убийства все родственники, а также соседи, школьные друзья-приятели были далеко от места преступления и ничем толком помочь не могли.

Стиви, которому Брендон, узнав о гибели Эйбла, сразу ничего не сказал, улетел на юношеские соревнования по бейсболу. Получив на следующий день горестное известие, он, несмотря на уговоры тренера, вернулся ближайшим рейсом. Не заезжая домой, Стиви вихрем ворвался в адвокатскую контору Брендона, прямо к нему в кабинет.