Книга Эйзенхауэр - Лариса Дубова

Хрущев совершил поездку по территории США. Его повсеместно встречали любопытствующие американцы, большинству которых нравился грубоватый, а подчас и просто вульгарный хрущевский лексикон. Впрочем, Хрущев старался держаться в определенных рамках, и жаждавшие сенсаций журналисты так и не дождались от него каких-нибудь скандальных высказываний вроде фразы «Мы вас закопаем»[19], вокруг которой в западной прессе уже почти три года продолжались спекуляции. Правда, Хрущев выражал те же мысли, но в несколько более мягкой форме. Он говорил студентам Питсбургского университета: «Мы сейчас отстаем, но через какое-то время мы вас догоним, дадим свисток и пойдем вперед. А вам нравится капитализм? — да ради бога, и живите!.. Вы уже слышите свисток нашего паровоза. Будет момент, когда наш поезд сравняется с вашим, и потом мы уйдем вперед. И — до свидания!»

Восемнадцатого сентября Хрущев выступил в Нью-Йорке на заседании Генеральной Ассамблеи ООН с предложением о полном разоружении всех государств в течение четырех лет, являвшимся банальным пропагандистским шагом, но тут же сообщил, что готов продолжать переговоры по проблеме запрещения ядерных испытаний, которая «является актуальной и вполне созревшей для решения».

25–27 сентября советский руководитель гостил у Эйзенхауэра в Кэмп-Дэвиде, где ему были представлены сын хозяина и его семья, которые тут же получили приглашение посетить СССР в следующем году вместе с президентом. Что же касается жен, то Мейми и Нина Петровна познакомились уже в первый день визита и, по словам обеих, понравились друг другу с первого взгляда. Это было естественно — разница в возрасте была небольшая (американская первая леди была старше на четыре года), обе женщины не вели активную общественную жизнь, являясь лишь образцовыми супругами и матерями. Жене Хрущева было намного проще общаться с Мейми Эйзенхауэр, чем через несколько лет с молодой законодательницей мод и весьма претенциозной Жаклин Кеннеди.

Впрочем, незнакомая со свободой прессы Нина Петровна обижалась на карикатуры, которые на нее рисовали, и говорила: «Знала бы — не поехала». Да и умудренный политик Хрущев также до конца не понимал, что массмедиа в США представляют собой совершенно автономную отрасль, на которую президент никак не может повлиять. Когда он увидел на улице женщину с плакатом «Проклятие Хрущеву — убийце Венгрии», то обиделся, что Эйзенхауэр такое допустил.

Но мелкие обиды не влияли на главное: подобно «духу Женевы» возник «дух Кэмп-Дэвида». Хрущев вспоминал: «Мы беседовали в очень непринужденной обстановке, ходили, гуляли, смотрели фильмы и одновременно вели политические беседы». Особое впечатление на американского президента произвела обеспокоенность Хрущева колоссальными военными расходами. Эйзенхауэр вскоре сказал генералу Натану Твайнингу: «Хрущев очень много внимания уделил огромным тратам на оборону, возвращался к этому несколько раз, неоднократно подчеркивал важность разоружения».

Хрущев осознавал огромное преимущество США в области современных вооружений, но, подобно американскому партнеру, понимал, что в данном случае количественная разница не имеет существенного значения. И во время поездки по стране, и при общении с президентом он видел, что американцы боялись Советского Союза ничуть не меньше, чем в СССР боялись нападения из-за океана. Эйзенхауэр говорил советскому лидеру, что очень боится и не хочет войны. Позже в мемуарах Хрущева появилась запись о взаимных признаниях по поводу давления военных с целью увеличения военных расходов: «Эйзенхауэр предложил: “А давайте договоримся, что ни вы, ни я в будущем не станем давать деньги на такие проекты. Зачем нам сталкиваться лбами?” Я ему: “Это наша мечта. Мы всегда хотели этого, и если бы смогли договориться по данному вопросу, то как облегченно вздохнули бы все народы”». Стороны согласились с необходимостью заключить соглашение о «разумном сокращении вооружений».

Лидеры СССР и США договорились, что в следующем году состоится встреча глав четырех держав в Париже (предварительно Эйзенхауэр заручился согласием де Голля и Макмиллана), после чего Эйзенхауэр посетит Советский Союз. 27 сентября после пышного приема в советском посольстве Хрущев вылетел в Москву.

Хотя результаты встречи не были зафиксированы в каких-либо соглашениях, они были впечатляющими. Политические наблюдатели обращали внимание, как изменился тон советской пропаганды непосредственно после американской встречи. В СССР был издан объемистый, богато иллюстрированный том «Лицом к лицу с Америкой», подготовленный коллективом авторов во главе с только что назначенным на должность главного редактора газеты «Известия» зятем Хрущева, талантливым журналистом А.И. Аджубеем. Поскольку другие авторы являлись чиновниками от идеологии, можно полагать, что книга была написана именно Аджубеем, а остальные лишь поучаствовали своими фрагментами или исправлениями. Тон книги был в целом весьма дружественным по отношению к США, американскому народу и тем более к его президенту. Правда, по поводу одной фотографии, на которой были изображены обнимающиеся руководители двух государств с лысинами и четко прорисованными ушами, кухонные острословы говорили, что ее следует назвать «Задница с ушами».

«Как раз теперь возникает вопрос, каков будет этот мир». Карикатура Г.Л. Блока. 19 января 1960 г.

В любом случае поездка Хрущева, его встречи с Эйзенхауэром содействовали разрядке напряженности во взаимоотношениях СССР не только с США, но и с другими западными державами. Совершенно неожиданно советский лидер отправил отставному британскому премьеру Черчиллю поздравление с 85-летием, особенно если учитывать, что знаменитого британца с 1946 года клеймили в СССР как главного поджигателя новой войны.

Полет «У-2» и срыв совещания в верхах

И генералы, и промышленники продолжали настаивать на увеличении военных расходов, и это также играло на руку демократам. Лидерам Конгресса президент жаловался, иногда даже преувеличивая реальную опасность: «Я не терплю произносить это слово, но подчас такой поступок чертовски близок к измене!»

Будучи убежден, что США превосходят СССР в области современных стратегических вооружений, Эйзенхауэр всё же считал необходимым иметь новые и новые доказательства. А главным средством их добывания являлась воздушная разведка. В США ускоренно конструировались разведывательные спутники, но это пока были только проекты, которые Эйзенхауэр всячески поощрял, но реально ускорить их внедрение в практику был не в состоянии.

Еще в марте 1955 года командование военно-воздушных сил США заказало частным фирмам разработку спутника для непрерывного наблюдения за «предварительно выбранными областями земли» с целью определения готовности потенциального противника к войне. 28 февраля 1959 года был запущен первый спутник-фоторазведчик «Корона», который должен был вести наблюдение над территориями СССР и Китая. Фотографии возвращались на землю в спускаемой капсуле. Но траектория полета спутника не удовлетворяла разведывательные органы, а качество снимков было плохим.