Книга Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Глава XII. События в Ост-Индии (1778–1781). – Сюффрен отплывает из Бреста (1781). – Его блестящая морская кампания в Индийских морях. 1782 и 1783 гг.

Весьма интересная и поучительная кампания Сюффрена в Ост-Индии, хотя и является сама по себе самым замечательным и достойным похвалы морским подвигом войны 1778 г., не повлияла – но отнюдь не по ошибке Сюффрена – на общий исход ее. Не ранее как в 1781 г. французский двор нашел возможным направить на Восток морские силы, соответствовавшие важности задачи. Тем не менее условия на полуострове в то время были таковы, что давали необыкновенный случай для потрясения английского могущества. Гайдер-Али (Hyder АН) – самый искусный и смелый из всех врагов, против которых Англии приходилось до тех пор сражаться в Индии, – управлял тогда Майсорским королевством, которое по своему положению в южной части полуострова угрожало как Карнатику, так и Малабарскому берегу. Гайдер за десять лет перед тем один весьма успешно провел войну против вторгшихся в его владения иностранцев, закончившуюся миром на условиях взаимного возвращения завоеваний, и он был теперь сильно рассержен захватом Маэ. С другой стороны, большое число воинственных племен, известных под именем махратов, – одной и той же расы и слабо связанных между собой узами своего рода феодальной системы, – было вовлечено в войну с Англией. Территория, занимавшаяся этими племенами, главной столицей которых была Пуна, близ Бомбея, простиралась к северу от Майсора до Ганга. Имея, таким образом, смежные границы и расположенные центрально по отношению к трем английским президентствам – Бомбейскому, Калькуттскому и Мадрасскому, Гайдер и махраты пользовались этими преимуществами своего положения для взаимной поддержки и для наступательных операций против общего врага. В начале войны между Англией и Францией в Пуне появился французский агент. Генерал-губернатору Уоррену Гастингсу было донесено, что упомянутые племена согласились на предложенные французами условия и уступили им морской порт на Малабарском берегу. Со своей обычной быстротой Гастингс тотчас же решился на войну и послал дивизию бенгальской армии через Джумну в Берар. Другой отряд, из четырех тысяч английских солдат, также выступил из Бомбея, но вследствие дурного руководства был окружен и вынужден сдаться в январе 1779 г. Это необыкновенное поражение англичан оживило надежды и увеличило силы их врагов; и хотя понесенный ими материальный урон был вскоре заглажен существенными успехами их способных вождей, потеря престижа оставила глубокий след. Раздражение Гайдера-Али в связи с захватом Маэ было усилено неблагоразумным поведением губернатора Мадраса. Видя, что англичане поставлены в затруднение махратами, и слыша, что французская армия ожидалась на Коромандельском берегу, он спокойно приготовился к войне. Летом 1780 г. целые тучи его всадников спустились без предупреждения с гор и появились близ ворот Мадраса. В сентябре месяце трехтысячный отряд английских войск был изрублен на куски, а другой – пятитысячный – спасся только быстрым отступлением к Мадрасу, побросав артиллерию и обоз. Будучи не в состоянии атаковать Мадрас, Гайдер обратился против рассеянных постов, отделенных друг от друга и от столицы открытой местностью, которая теперь находилась всецело в его власти.

Таково было положение дел, когда в январе 1781 г. французская эскадра из шести военных кораблей и трех фрегатов появилась у берега. Английский флот, под начальством сэра Эдварда Юза, ушел в Бомбей. Гайдер обратился за помощью в нападении на Куддалор к графу д’Орву (d’Orves). Лишенная поддержки со стороны моря и окруженная мириадами туземцев, эта крепость должна была пасть. Д’Орв, однако, отказал в этой просьбе и возвратился к Иль-де-Франсу. В то же время против Гайдера выступил сэр Эйр Кут (Eyre Coote), способнейший из английских офицеров в Индии. Гайдер тотчас же снял осаду с окруженных им постов и, после ряда операций, продолжавшихся в течение весенних месяцев, был вынужден дать сражение 1 июля 1781 г. Полное поражение его возвратило англичанам эту страну, спасло Карнатик и положило конец надеждам сторонников Франции, незадолго то того вернувшей Пондишери. Великая возможность была упущена.

Между тем как раз в это время в Вест-Индию направлялся французский офицер, сильно отличавшийся по свойствам характера от своих предшественников. Следует припомнить, что когда де Грасс отплыл 22 марта 1781 г. из Бреста в Вест-Индию, с его флотом вышла эскадра из пяти линейных кораблей под начальством Сюффрена. Последний отделился от главных сил 29-го числа упомянутого месяца, взяв с собой несколько транспортов, предназначенных для мыса Доброй Надежды, тогда голландской колонии. Французское правительство узнало, что из Англии была отправлена экспедиция для захвата этой важной станции на пути в Индию, и спасение ее составляло первую задачу Сюффрена. Действительно, эскадра коммодора Джонстона[164] первой вышла в море и 11 апреля стала на якорь в Порто-Прайя (Porto Ргауа) на островах Зеленого Мыса, португальской колонии. Она состояла из двух линейных кораблей и трех 50-пушечных, с фрегатами и меньшими судами, не считая тридцати пяти транспортов, большею частью вооруженных. Не ожидая атаки, – не потому, что полагался на нейтралитет порта, а потому, что считал свое назначение тайной, – английский коммодор стал на якорь, не имея намерения сражаться.

Случилось так, что в момент отплытия Сюффрена из Бреста один из кораблей, предназначавшихся сначала в Вест-Индию, был переведен в его эскадру. Корабль этот не имел запаса воды, достаточного для дальнейшего путешествия, что вместе с другими причинами заставило Сюффрена также зайти в Порто-Прайя. Рано утром 16 апреля, через пять дней после Джонстона, он подошел к острову и отправил вперед обшитый медью корабль для рекогносцировки. Так как он приближался с востока, то берег в течение некоторого времени скрывал от него английскую эскадру; но в три четверти девятого передовой корабль Artésien дал сигнал о том, что корабли неприятеля стоят на якоре в бухте. Последняя открыта к югу и тянется с востока на запад мили на полторы; условия там таковы, что корабли стоят обыкновенно в северо-восточной ее части, близ берега (план XIII)[165]. Англичане расположились в неправильной линии, в направлении вест-норд-вест. Сюффрен и Джонстон были оба удивлены, увидев друг друга, особенно последний; и инициатива боя осталась за командующим французской эскадрой. Немногие люди были более, чем он, способны как по темпераменту, так и по опытности к принятию быстрого решения, требовавшегося обстоятельствами. При горячем желании боя и врожденном военном таланте Сюффрен был научен поведением Боскауэна по отношению к эскадре де ла Клю[166], в которой он служил, не придавать значения способности Португалии заставить уважать свой нейтралитет. Он знал, что вражеская эскадра направлялась к мысу Доброй Надежды. Единственным вопросом для него было решить, следует ли ему поспешить к мысу, пока был шанс прийти туда первым, или атаковать англичан на якорях, в надежде нанести их кораблям повреждения, достаточные для того, чтобы остановить их дальнейшее движение. Он выбрал последнее; и хотя корабли его эскадры, имея неодинаковую скорость, были рассеяны, он решился войти в бухту немедленно, чтобы не потерять преимущества внезапности. Дав сигнал приготовиться к сражению на якоре, он занял на своем 74-пушечном флагманском корабле Héros головное положение, обогнул юго-восточный мыс бухты и направился прямо на английский флагманский корабль (f). За ним последовал Hannibal, также 74-пушечный (линия ab); кроме того, его сопровождал корабль Artésien (с) – 64-пушечный, – тогда как два арьергардных корабля были еще далеко сзади.