Книга Папины дочки - Тасмина Перри

Собака тихонько вытянула шею и понюхала кончик ботинка гостьи.

— Кажется, он со мной подружился, — заметила Кейт.

— Да, он прекрасный компаньон.

Они немного помолчали, не зная, с чего начать разговор после столь долгой разлуки.

— Вы, должно быть, устали с дороги, — сказала наконец Сара, подвинув поближе к Кейт бокалы и бутылку бордо, стоявшие на столике. — Хотите вина?

Кейт кивнула и налила себе чуть-чуть.

— Я очень сожалею, что ваш отец умер, — повторила Сара.

Кейт посмотрела на нее с интересом.

— Серьезно?

— Да, мало кто может радоваться чужой смерти.

Кейт пожала плечами.

— Вы, кажется, его не очень любили. Мы вас давно не видели.

— Это так, — согласилась Сара, постучав кончиками пальцев по бокалу. — После смерти вашей матери я не хотела с ним встречаться. Я не могла простить его за то, что он поломал ее жизнь. — Она отвернулась к окну. — Мне казалось, что если я стану разговаривать с ним, то предам память Мэгги.

— Понимаю, — ответила Кейт, подумав, что Сара удивительно похожа на свою мать — ей вспомнились фотографии бабушки. — Но ведь вы могли бы увидеться с нами и не у нас дома…

Сара погладила Чарли, зарычавшего во сне, а затем встала и подошла к бюро из орехового дерева.

— Для меня Париж стал истинным утешением, дорогая, у меня не было сил покинуть его. Я не могла никуда поехать. Я хотела изгнать из своей памяти все, что было связано с прошлой жизнью. — Она посмотрела прямо в глаза Кейт. — Я много раз мечтала сесть в самолет и прилететь в Лондон, чтобы повидать вас, моих девочек, — с грустью призналась она. — Скажите, а поезда такие же, как раньше? Впрочем, нет, конечно, нет.

Сара улыбнулась, покачала головой и, выдвинув ящичек, стала перебирать лежавшие в нем бумаги и конверты. Некоторые из них она складывала на столик у кресла.

— Не важно, что я не видела вас, я всегда помнила о вас, поверьте.

Она выложила перед Кейт газетные и журнальные вырезки. Там были фотографии сестер Бэлкон, статьи о них, интервью с Сереной и Венис. И еще журнал, который издавала Кейт. Кейт удивленно посмотрела на Сару.

— Не думайте, что вы были мне безразличны, Кейт.

Кейт была польщена и смущена одновременно. Она вдруг поняла, почему тетя так долго держалась в стороне и не проявляла своей привязанности к ним иначе, как только в письменных поздравлениях.

— Я очень рада, что мы встретились, — искренне сказала она.

Сара улыбнулась и погладила ее по плечам.

— У нас очень серьезные проблемы; я даже не знаю, как быть.

Сара кивнула, и по ее виду было понятно, что она догадывается, в чем дело.

— Нас шантажируют.

— Рассказывайте, — попросила тетя.

— Отец мертв. Его тело нашли на дне рва. — Кейт умолкла; воспоминания были не из приятных. — Это было ужасно. Затем выяснилось, что с нами хочет встретиться знакомый отца, некто Дэвид Лофтус. Он приехал и заявил, что Освальда убили.

— Откуда он это знает, если даже полиция не может это утверждать? — спросила Сара, прищурившись.

Кейт покачала головой.

— Лофтуса нанял отец, чтобы он написал его мемуары. Он, видимо, многое ему рассказывал, и теперь Лофтус считает, что у каждой из нас был мотив для преступления. Он грозит сообщить все, что ему известно, полиции, если мы ему не заплатим.

— Ясно. Но он может вам повредить только в одном случае — если вы действительно что-то скрываете, — заметила Сара.

— Мы ничего не скрываем! — воскликнула Кейт. И тут же устыдилась такой бурной реакции, опустив голову. — У нас были сложные отношения с отцом, это правда. Наверное, он говорил ему об этом, — предположила Кейт, — но убить его мы не могли, это абсолютно невозможно. Я клянусь: ни я, ни мои сестры не способны на такое.

Сара посмотрела на дрожавшие руки племянницы.

— Разве это нужно скрывать? — спросила ее Кейт. — Пока вина не доказана, человек невиновен. Но ведь будет скандал, он отразится на нашей карьере, к нам станут хуже относиться в обществе. — Она едва сдерживала слезы.

Сара снова погладила ее по плечам.

— Не волнуйтесь, дорогая, — сказала она, — судя по всему, Лофтус не имеет никаких конкретных сведений, однако… — Она взяла Кейт за руку и провела в спальню.

Кейт снова подумала, что в обстановке было что-то очень знакомое: фотографии в серебряных рамках, шкаф с костюмами от Шанель, духи на туалетном столике. Стены были оклеены шелковыми обоями серо-голубого цвета, а в центре комнаты стояла огромная кровать под кремовым покрывалом.

— Простите, что у меня такой беспорядок. — Сара закрыла дверцы платяного шкафа. — Я сейчас кое-что найду.

Кейт села на край постели — стоять у нее не было сил — и молча наблюдала за тем, как тетя что-то ищет в комоде. Наконец она вытащила из-за шкафа большую шкатулку из светлого дерева и поставила ее перед Кейт.

— Рано или поздно все это досталось бы вам, — сказала она, стерев пыль и открыв крышку. — Вот о чем я хотела поговорить с вами.

Кейт в недоумении ожидала разъяснений.

— Мы с вашей матерью были очень близки. Она была красавицей. И я любила ее, как обычно старшая сестра любит младшую; всегда старалась заботиться о ней. — Сара улыбнулась, предаваясь воспоминаниям о счастливом прошлом. — Но когда вы были еще маленькими, мы с вашей матерью очень редко виделись. Вы знаете, что мой муж Маркус был дипломатом. Ему все время приходилось разъезжать по всему миру, и я следовала за ним.

Сара взяла конверт и вытащила из него письмо, написанное на голубой бумаге.

— Мэгги, ваша мама, обожала переписку. Куда бы я ни уезжала — в Сингапур, Гондурас, Лаос, — дважды в месяц я получала от нее письма. Они никогда о них не забывала. — Сара мечтательно улыбнулась. — Мэгги не любила белую бумагу. Она казалась ей очень скучной. — Она пробежала глазами первые строчки письма, а затем опустила его на колени. — Поначалу их брак был неплохим. Освальд умел очаровывать, когда хотел. Ко после того как родилась Венис, отношения стали ухудшаться. Совместные развлечения закончились. Ваша мать не могла посещать приемы, будучи беременной. К тому же в те времена еще не было искусственного вскармливания, и Мэгги вынуждена была находиться первые месяцы при ребенке. Освальд стал скучать, он привык к веселой жизни. Вероятно, для него семья стала невыносимым бременем, мешавшим его удовольствиям. Он запил и стал пропадать в каких-то клубах в Мейфэре. Странно, не правда ли, что такой сильный мужчина не мог владеть собой? — Сара нахмурилась и задумчиво склонила голову к плечу. — Он все время жил в Лондоне, рядом с друзьями — Филиппом Уэтхорном, Николасом Чарлзуортом, Джимми Дженкинсом. В газетах о них писали как о блестящих молодых людях, которые вели рассеянный образ жизни. Но если все они были холосты, то ваш отец был женат, и его похождения доставляли немало страданий вашей матери. Он просто в какой-то момент забыл о том, что он муж и отец, и стал жить ради своего удовольствия.