Книга Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

Настроение в Токио как по мановению волшебной палочки изменилось после 12 марта. Окончание войны с Финляндией и подписание мирного договора между двумя странами вызвали растерянность среди правящих и военных кругов империи. В своей очередной радиограмме, посланной в Москву 15 марта, Гущенко сообщил реакцию японских военных кругов на заключение мира: «Считают, что СССР, развязав себе руки в Финляндии, усилит армию на Востоке, не исключена возможность повторения Хасана и Халхин-Гола. Ожидают нажима СССР на Дальнем Востоке…» Резко и в лучшую сторону изменилось отношение и к Гущенко. Вот как он отметил это изменение в своей радиограмме: «Экстренно принял военный министр Хата — 12 марта, в этот же день принял заместитель начальника генштаба Савада, 15 марта получил приглашение от заместителя военного министра и заместителя начальника генштаба на обед 22 марта. Очевидно, хотят прощупать наши намерения, думаю, что в этом стараются также немцы».

Выпущенная 22 марта очередная сводка 5-го Управления РККА по событиям на Востоке также была составлена по информации, полученной от группы Зорге. В документе отмечалось, что по агентурным данным, заслуживающим доверия, германский посол в Японии Отт даёт свою оценку антикоминтерновской политики Японии: «Антикоминтерновский пакт, предназначенный для внутреннего потребления, имеет целью оправдать захваты в Китае. Для того, чтобы успешно закончить войну с Китаем, эта война должна быть представлена как антикоминтерновская война. Япония использует пакт для того, чтобы изгнать из Китая Англию и США… Антисоветский характер своей внешней политики Япония использует для того, чтобы демонстрировать возможность заключения нового антикоминтерновского пакта с Англией и США против СССР и даже против Германии…» Поэтому германский посол считает, что антисоветский характер внешней политики Японии сохранится на ближайшее будущее. Выводы 5-го Управления были пессимистическими: «Японское правительство продолжает придерживаться антисоветской внешней политики. Пользуясь благоприятной для Японии обстановкой в связи с англо-франко-германской войной и демонстрируя свою антисоветскую позицию, Япония добивается от Англии и США политических уступок по китайскому вопросу, что способствовало бы капитуляции Чан Кайши и окончанию войны в Китае» (1). Этот документ также был отправлен «наверх» по списку № 1.

Первая половина 1940 г. в информационной деятельности военной разведки была такой же продуктивной, как и в предыдущем году. В разведывательной сводке 2-й ОКА № 6 на 15 февраля указывается количество японских частей в Маньчжурии и Корее, их дислокация, общая численность и количество боевой техники. В этом районе было дислоцировано 11 пехотных дивизий, две механизированных бригады и два танковых отряда, четыре автомобильных и два инженерных полка, а также две бригады полевой тяжёлой артиллерии, шесть отдельных тяжёлых артиллерийских полков, один полк связи, два инженерных и один железнодорожный полки. ВВС были представлены 17 боевыми авиационными отрядами. Разведывательный отдел определял общую численность войск в 485 тысяч человек при 2112 орудиях, 557 танках и 886 самолётах. В Квантунскую армию входили: 4-я армия на сахалян-цицикарском направлении, одна армия на сунгарийском направлении, 5-я армия на приханкайском направлении, 3-я армия на приморском и 6-я армия на хайларском направлениях. Пять авиационных бригад объединяли боевые авиационные отряды с частями обслуживания. На первой странице сводки виза командующего армией комкора Конева, читавшего этот документ (2).

21 марта разведотдел Фронтовой группы выпустил сводку с обзором положения в Маньчжурии за февраль — март 1940 г. Документ предназначался для высшего командного состава и адресовался Военным Советам 1-й и 2-й ОКА, ЗабВО и 1-й армейской группы. Два экземпляра сводки были посланы в Москву: начальнику Генштаба и начальнику 5-го Управления РККА Проскурову. Разведчики из штаба Фронтовой группы дали свою оценку обстановки на Дальнем Востоке и решили довести её до сведения Москвы. Вот выдержка из этого документа:

«1. После перерыва переговоров советско-монгольской и японо-маньчжурской смешанной комиссии по уточнению границы в районе Номонхан японцы начали форсировать подготовку новых провокаций на наших границах и усиленно готовиться к развязыванию войны против СССР.

При этом японцы, очевидно, возлагали большие надежды на то, что всё внимание Советского Правительства и главные силы Красной Армии будут прикованы к финляндской границе и к возможному возникновению военных действий на советско-турецкой границе.

Усиление подготовки японцев к войне против СССР или, по крайней мере, к крупным провокациям выразилось в принятии дипломатических шагов, подготовке общественного мнения, усилении и частичной перегруппировке Квантунской армии, усилении укреплений на границе и подготовке театра военных действий.

Попытка создать напряжённую обстановку на нашей границе выразилась в многократных нарушениях японцами наших границ на земле и в воздухе на всех направлениях…» (3). Оценка, явно не совпадающая с оценками 5-го Управления. Но, очевидно, в штабе группы в Чите она виделась именно такой.

В сводке отмечалось значительное увеличение ВВС в Маньчжурии и Корее. По данным разведки, при штабе Квантунской армии был организован штаб командующего ВВС, а 7, 8 и 9-я авиабригады доводились до пяти авиаотрядов вместо трёх. Общее количество авиаотрядов было доведено до 22. Общая численность японских войск в Маньчжурии и Корее, а также наличие орудий, танков и боевых самолётов были определены примерно такими же, как и в разведсводке № 6 2-й ОКА.

В этот же день разведотдел 1-й ОКА выпустил свою разведсводку № 5. В документе давалась дислокация частей Квантунской и Корейской армий с указанием фамилий и воинских званий высшего и старшего командного состава вплоть до командиров полков. На приханкайском направлении был зафиксирован штаб 5-й армии под командованием знаменитого японского разведчика генерал-лейтенанта Доихара Кендзи. На направлении Пограничная — Дунин — штаб 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта Суэтака. Командующим ВВС Квантунской армии со штабом в Чанчуне, по данным разведки, был назначен генерал-лейтенант Андо Сабуро, а командиром 2-й авиационной дивизии со штабом в Харбине — генерал-лейтенант Гига (4). Так что можно констатировать, что в начале 1940 г. Квантунская армия освещалась военной разведкой достаточно подробно. Необходимая для текущей работы информация имелась в штабах Фронтовой группы, ЗабВО и 1-й и 2-й ОКА.

6 июня заместитель начальника Генштаба командарм 2-го ранга Смородинов отправил начальнику штаба 1-й Армейской группы очередную сводку разведывательных данных по Японии на 1 июня 1940 г. Аналогичные документы были отправлены в штабы ЗабВО, Фронтовой группы, 1-й и 2-й ОКА, а также начальнику 5-го Управления РККА за период с 1 апреля по 1 мая 1940 г. В документе была установлена дислокация и нумерация пехотных дивизий японской армии. Из 49 дивизий военная разведка установила: в Маньчжурии и Корее — 10 дивизий, в Китае — 31 дивизию и в Японии только две пехотные дивизии. Не была установлена дислокация шести пехотных дивизий, относительно которых в сводке указывалось: «можно предполагать, что эти пехотные дивизии в конце 1939 г. сменены вновь сформированными частями и отправлены из Китая в Японию». Из имевшихся в японской армии 14 отдельных пехотных бригад разведка установила в Китае 12 бригад. Вот такое соотношение сил было в июне 1940 г. 31 пехотная дивизия в Китае и 10 в Маньчжурии и Корее. На островах только две дивизии. Из 14 пехотных бригад в Китае было 12 (5).