Книга Сотовая бесконечность - Сергей Вольнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но кто же он такой, этот Гермес Трисмегист?.. Откуда он мог ЗНАТЬ?!
Все слушали Санька, раскрыв рты.
– Труба! Эти двое бродили по территории князя после темноты, как по Диснейленду. Ржали, спорили во весь голос о чём-то, ну, смертники, короче. Так ещё у меня время спрашивают…
– Чёт-то ты забрехался, Шурик. Какого хера сам-то делал в квартале кавказцев? – недоверчиво возмутился большой толстый парень по кличке Кабан.
Санёк достал сигарету, важно закурил и продолжил:
– Выполнял поручение Альбины. Какое именно – не твое свинячье дело. Хочешь, спроси у неё сам.
– А в нос за свинью? – грозно сказал Кабан, медленно подымаясь с горячей трубы.
– Тише, тише, – остановили Кабана другие члены банды. – И ты, Саня, выражения выбирай, как-никак со своими разговариваешь. Дальше-то что было? Не томи. Положили чудиков твоих черножопые?
– Не торопи, – продолжал Санёк. – Старший ко мне, значит, сколько время, говорит, сынок, а второй, кент лет двадцати пяти, его за рукав дёргает и усмехается. Я говорю, уносили бы вы отседова свои ноги, батя, пока вас азеры не порешили. А второй мне серьёзно так: а мы не задачи, чтобы нас решать. Ну, думаю, вообще долбанутые или очень блатные. Спрашиваю так аккуратно: господа, а у вас крыша, наверное, серьёзная такая…
В подвал зашла Альбина, тихо села в углу на кирпичики и сделала вид, что тоже слушает. С её появлением публика немного всколыхнулась. Все понимали – надо переориентировать своё внимание на главную, но было весьма интересно, чем закончится рассказ Санька. Тому, в свою очередь, перехотелось досказывать.
– Наша крыша, говорят, это синее небо над головой. Смотрю, а возле нас уже пять человек Князевых. Красавцы. Трёхдневная щетина, в дублёнках, у каждого одинаковые горбатые носы и хулиганки на головах, правая рука в кармане или за пазухой, стволы, короче, наготове держат. Мне сразу – до свидания, привет бригаде Альбины, а двоих тех в оборот. Я включил пятую скорость и на свал. Порядочно отбежав, оглянулся. Смотрю – лежат горные витязи, не шевелятся, все пятеро, а эти два мажора дальше себе идут, продолжая бурно беседовать…
– Так, харе тут народ разводить, – это Альбина поднялась. – Лучше бы вышли во двор, глянули, кто под вашими окнами бродит, а то засели тут в подвале, как кроты.
Все подбежали к высокому подвальному окошку и убедились, что да – по окрестностям семенит чужак.
– Ну что, идёмте, накажем пижона, – озвучил общее намерение Кабан.
– Чур, я первый, – вызвался Санёк.
Альбина одобрительно кивнула…
– Закурить не найдётся? – прозвучал незнакомый голос за спиной Виктора.
Он обернулся, увидел парня лет семнадцати с противной вызывающей физиономией.
– Нет, ну почему же, найдётся.
Достал пачку «Ватры» и угостил.
– А спички? – нагло прогундосил малолетний незнакомец.
Виктор вынул спички и попытался дать закурить.
– Я сам, – сказал парень, взял коробок и уронил его в снег. – Подыми.
Специально же уронил, гад. Ему ещё повод нужен, сразу бы лез морду бить, к чему этот выпендрёж?
Классический вариант уличного конфликта – «Закурить не найдётся?» – широко распространён в здешних местах, потому Виктор к чему-то подобному был готов.
– Да пошёл ты, сосунок.
И грубо, открытой ладонью толкнул малолетнего хулигана в лицо, так что тот, потеряв равновесие, грохнулся в кучу грязного снега. Виктор развернулся и пошёл дальше по своим делам. Обиженный, заложив два пальца в рот, громко свистнул. Из мрачных углов вечерней улицы медленно выплывали десятка два примерно таких же молодых людей с дикой, неприятной внешностью. Бежать было глупо, да и бесполезно, наверняка найдётся пара человек, которые бегают быстрее, к тому же скользко, он с сумкой…
– Ребят, может, по мирному договоримся?
Нет, слова тут горох, а люди – стены. Сколько он продержится до потери сознания? Звать на помощь? Смех, да и только, – никто не придёт, максимум выглянут в окно поохать.
Круг неприятелей постепенно сужался, на их лицах читалась ненависть. Виктор стоял в центре, пытаясь определить, кто ударит первым. Нервы напряглись до предела, и казалось, что сейчас порвутся, как перетянутая струна. Кто-то из толпы достал нож. Лезвие ярко сверкнуло в свете полной луны.
Виктор очень удивился, заметив среди пацанов одну девушку. Сколько же ей лет, вероятно, ещё школьница… Среди всех окружающих она выглядела самой хладнокровной. Вот её-то и надо бояться, такая убьёт не моргнув глазом.
Всё-таки инстинкты берут своё. Загнанный в угол, Виктор больше не мог тянуть. Он «выстрелил пружиной», нанеся удар первым. Парень, вскрикнув, распластался на снегу. Потом серия ударов обрушилась на хулигана, стоявшего рядом, он тоже пал. А Виктор и не думал останавливаться. Сыграв на неожиданности, он умело выхватил нож из рук третьего юнца и прижал холодное лезвие тому к горлу, прикрываясь его телом, как щитом. Публика насторожилась, опешила.
– Значит, так, – Виктор перевёл дыхание. – Ребят, я всё понимаю и нисколечко на вас не сержусь. Кто виноват, что вы – мудаки…
Из толпы послышались матерные возмущения. Двое хулиганов попытались обойти бешеного гостя сзади, но, увидев кровь на шее своего приятеля, передумали. Нож оказался чертовски острым, а правая рука Виктора, впрочем, как и левая, дрожала. Его мучил гриппозный озноб.
– Тише, тише, переростки, умейте проигрывать. Я никому не хочу делать больно… хотя вру, хочу. Но, может, вы мне подскажете, как избежать этого и полюбовно разойтись.
В ответ ни звука, они не собирались мириться с таким раскладом. Внезапно разгневанная толпа расступилась, и вперёд вышла девушка, всё такая же спокойная.
– Отпусти его, и я обещаю, что ты останешься жить, – властно произнесла она и посмотрела Виктору прямо в глаза.
Он рассмеялся было, но тут же перестал. Мозг содрогнулся от внезапной боли, ноги ослабли и сгибались в коленях, стало трудно дышать. Рука, в которой он держал нож, задеревенела. Пальцы плавно разгибались. Ещё чуть-чуть – и рукоятка выскользнет из его ладони сама по себе…
Что это? болезнь? Но у гриппа другие симптомы.
Мужчина напряг всю свою волю, чтобы удержаться на ногах и удержать нож, который будто сам норовил выпрыгнуть из ладони.
– Жить?! – возмутился он. – Инвалидом, что ли, после ваших побоев? Что ты несёшь, девочка!
Вблизи она выглядела ещё взрослее: взгляд, умудрённый большим жизненный опытом, седина на висках (или это снег?), чёрные круги под глазами.
– Так, ну всё, кончаем базар, раздевайтесь.
