Книга Искусственный отбор - Сергей Джевага

– Как? – с искренним недоумением вопросил Геринг. Упал на колени, потом плашмя, ткнулся подбородком в ботинок охранника. Глаза остались открыты, с ненавистью сверлили врага, губы подрагивали, в тщетной попытке изречь страшное проклятие.

Игорь выдохнул, с усилием отклеился от стены. Услышал взрыв и кинулся к иллюминатору, выругался.

Сущность сменила тактику. Если раньше дрон медленно, но уверенно шел под прикрытием «пушечного мяса», то теперь создавал эдакие омуты хаоса и беспорядка в тылу противника. Захватывал разумы, заставлял одержимых стрелять в спины товарищей. А сам прыгал от «лужи» к «луже», по пути сбивая и разрывая на куски бронированных десантников, заражая паразитами или просто расшвыривая бездоспешных, прикрываясь чужими телами от огня «стрекоз» и турелей.

Аватар стремился к лагерю.

А если точнее, то к посадочной площадке. Коллектив знает, где я. Не зря подчинил стольких. И хорошо хоть не успел перехватить управление спутником связи. Иначе масштабы были б совсем иными…

По спине потянуло холодком, в животе отвратительно квакнуло. Миронов отшатнулся от окна и бросился к Герингу. Потащил за запястье, кое-как приложил сенсор браслета к большому пальцу безопасника. Мигнули огоньки, и наручники открылись, тяжело грохнулись на пол.

– Я, – просипел Артур. – Я… тебя…

– В другой раз, – пообещал изгой, тем не менее изумившись – да сколько ему надо? Вколотого снотворного хватит, чтоб слон дрых неделю напролет, а этот уже приходит в себя.

Но думать, как поступить с резидентом некогда. Игорь кинулся к выходу. Захлопнул за собой массивную створку люка, запер и заклинил ворот механического замка винтовкой одного из бойцов. Сойдет, изнутри никаким стрелковым оружием пробить не смогут.

Покончив таким образом с изоляцией врагов, вручную запер и обе двери шлюза, на цыпочках метнулся вверх, к кабине. Пилот, увлеченный подготовкой к запуску и происходящей за бортом вакханалией, почувствовал неладное лишь в последний момент. Начал приподниматься в кресле, недоуменно моргнул и проблеял:

– Кто? Что?..

– Власть переменилась, – заявил бывший агент. Вогнал иглу в шею, убедился, что парень заснул, и сел в другое кресло, завис над пультом. Но система управления оказалась совершенно незнакомой и малопонятной: куча экранов с сервисной информацией, графиками и схемами, множество старомодных кнопок и рукояток – черт ногу сломит.

Немного осмотревшись, Игорь заметил на центральной консоли отдельную панель с ДНК-сенсором. Затаил дыхание и приложил ладонь… ту самую ладонь, что впитала кровь Виктора.

На миллисекунду равномерный гул двигателей оборвался. Но когда сердце Миронова приготовилось ухнуть в бездну, шум возобновился. На экране побежала текстовая колонка, мелькнула фотография Кима. Где-то под потолком раздался хрипловатый мужской голос:

– Авторизация пройдена. Приветствую, агент, на борту челнока Икар-один! Ожидаю приказов.

Человек, давший кораблю имя, несомненно обладал специфическим чувством юмора. Хорошо хоть не «Бедой» обозвал.

– Отключить протоколы безопасности, – сказал законник, моля Создателя о том, чтобы в программу не была встроена функция голосового сканирования. – Заблокировать порты внешней Сети. Передать управление мне.

– Предупреждение, – с легкой заминкой прозвучало в кабине. – В результате принятых мер активность бортового Мозга снизится до двадцати процентов, а нагрузка на вашу ЦНС при прямом пилотировании многократно усилится.

А еще ты не сможешь считать мои мозговые волны и нейронную схему.

– Принято. Выполнять!

– Выполняю, – послушно ответил космоплан. – До изменения параметров осталось полминуты, двадцать девять секунд…

– Икар, на борту есть внешние коммуникаторы?

– Контейнер справа от кресла второго пилота.

Изгой нащупал крышку ящика, извлек из углубления коробок с мотком нейронных проводов и тонкой пластиной контакта. Настроил устройство на автономную работу и попросил:

– Синхронизируй комм с операционной системой. Поставь на автозагрузку драйвера для данного типа орбитальных челноков.

– Пять секунд… выполняю… две секунды, одна…

Несколько индикаторов на пульте погасли, поползли новые колонки с текстом. На колпак кокпита сыпануло пеплом и осколками, где-то невдалеке над верхушками сосен взметнулся клуб пламени. Корабль вздрогнул сильнее.

Приладив эластичную пластину за ухом, а коробок сунув в нагрудный карман комбинезона, Миронов торопливо пристегнулся. Затем глубоко вздохнул и активировал комм.

В шею кольнуло, мир поблек, утратил краски, объем и плотность. Возникло ощущение, будто реальность – лишь иллюзия, туман. И одновременно перехватило дыхание от чувства падения куда-то в пропасть, перед внутренним взором замелькали картинки искусственных воспоминаний.

Он ждал привычной боли – расплаты за превышение возможностей. Но боли не последовало. Сжало виски, накатила плотная волна: ощущения, моторика, куча технических спецификаций, немного аэродинамики, материаловедения, навигация в космосе. Все это Игорь теперь различал как оттенки цветов, как тона в букете дорогих духов…

Сознание расширилось, разбилось на пласты, размещая новую информацию.

Очнувшись, бывший агент мазнул взглядом по вершинам гор за колпаком кокпита, потом посмотрел на приборную панель и кивнул сам себе – назначение кнопок и рычагов стало понятным. Но они не нужны, управление дублировано.

«Активировать режим пилотирования?» – предложила надпись-фантом перед глазами.

«Да», – ответил изгой.

Давление в висках усилилось, возникло странное чувство раздвоения: он был человеком, сидел в кресле. И одновременно стал неуклюжим, но мощным механизмом, старым орбитальным челноком. С короткими крыльями, прогретыми двигателями. Видел десятками камер-глаз, воспринимал мир через микрофоны, газоанализаторы и локаторы.

Ничего похожего на предыдущие опыты управления транспортом. Там он задавал лишь общий курс, а бортовой компьютер-мозг служил фильтром, принимая команды и отсеивая посторонние ощущения.

…В рядах бойцов, защищавших посадочную площадку, возникло два десятка одержимых. Половина согласно приевшейся, но эффективной тактике Сущности сразу разрядили оружие в спину недавних товарищей. Другие кинули гранаты под ноги соседним группам, зачищая плацдарм. А какая-то обезумевшая «стрекоза» расстреляла остатки боезапаса и черным ядром устремилась на таран дальней «вертушки».

В воздух взлетели фонтаны щебня и кровавых брызг, вспухли облачка дыма. Вертолет чадно загорелся, потом разлетелся на куски, а ударная волна сбила второй, взлетающий, швырнула на каменистую почву. Лопасти пропахали неподатливую землю, фюзеляж треснул и рассыпался, обломки лишь чудом не задели челнок.

Последний оборонительный рубеж ПСБ пал. Солдаты либо бестолково умирали, не в силах понять, против кого сражаются, либо бежали в панике. Кто-то вяло полз по трупам соратников, путаясь в собственных кишках. Кто-то метался в огне, кто-то молча смотрел в небо остекленевшими глазами…