Книга Бытие и сознание - Сергей Рубинштейн

Нейрологическим субстратом чувствительности является сплав безусловных и условных связей. При этом всякая сколько-нибудь сложная чувственная деятельность, – скажем, зрительное восприятие пространственных свойств и отношений предметов – функционирует как целое, включающее как врожденные безусловно-рефлекторные, так и прижизненно, в процессе данной деятельности формирующиеся условно-рефлекторные компоненты. Формирование соответствующей деятельности необходимо совершается вместе с формированием соответствующего «функционального органа» (Ухтомский) – функциональной системы, приспособленной к выполнению данной функции (в данном случае – зрительного восприятия пространственных свойств предметов). В процессе разрешения этой задачи, заключающейся в формировании образа предмета, формируются и соответствующая психическая деятельность, и «орган» для ее выполнения – функциональная система, избирательно включающая морфологически (в анализаторах) закрепленные функции и связи, образующиеся на их основе в процессе соответствующей деятельности. Такой «функциональный орган» и образует нейрологическую основу психического свойства; это и есть свойство или способность в ее физиологическом выражении. Формирование чувственных психических деятельностей и соответствующих свойств представляют собой два выражения, по существу, единого процесса. Выступая физиологически как система нервных связей, психические свойства как таковые существуют в виде закономерно наступающей психической деятельности[288]. Фиксация психической деятельности в виде свойства человека совершается путем генерализации условий деятельности и стереотипизации этой последней.

Сложные психические свойства личности – черты характера и специальные способности к сложным видам профессиональной деятельности (музыканта, ученого-математика и т. п.) – обычно трактовались в психологии только как индивидуальные особенности, выделяющие одного человека из числа прочих, и рассматривались в отрыве от исходных природных свойств человека. Так, вопрос о музыкальных способностях превращался в проблему Моцарта и Глинки в полном отрыве от вопроса о музыкальных способностях их слушателей – тех людей, для которых они создавали свои музыкальные произведения. Между тем нельзя отрывать рассмотрение выдающихся индивидуальных способностей от изучения «родовых» свойств, общих всем людям: при отрыве от этой почвы выдающиеся способности отдельных людей и вообще сложные комплексные свойства личности неизбежно мистифицировались и путь для их изучения обрывался. Нельзя также отрывать изучение сложных комплексных свойств, например, способностей, делающих человека особенно пригодным к той или иной специальной профессиональной деятельности, от тех элементарных родовых свойств (как, например, чувствительность познавательная и эмоциональная), которые характеризуют человека как такового, его природу. Только будучи включенным в общую проблему психических свойств человека, может быть научно поставлен и разрешен вопрос о свойствах характера и способностях в специальном смысле как свойствах, делающих человека особенно пригодным для успешного выполнения того или иного специального вида общественно-полезной профессиональной деятельности.

Сложные психические свойства человека образуют две основные группы – характерологические свойства и способности. Первая связана с побудительной (мотивационной), вторая – с организационно-исполнительской стороной психической регуляции поведения. Мы остановимся здесь в порядке некоторой иллюстрации и конкретизации выше намеченных общих положений только на последних. Речь при этом будет идти не об учении или теории способностей и даже не об эскизе или наброске в общих чертах готовой теории, а лишь о некоторых тезисах к построению в будущем такой теории или учения, основанного на целой серии специальных исследований.

Под способностью в собственном смысле слова, как выше отмечалось, разумеют сложное образование, комплекс психических свойств, делающих человека пригодным к определенному, исторически сложившемуся виду общественно-полезной профессиональной деятельности. Всякая специальная способность есть способность к чему-то. Способность в этом специальном понимании нельзя определить безотносительно к общественной организации труда и приспособленной к ней системе образования. Вопрос о способностях человека неразрывно связан с вопросом о его роли и месте в общественной жизни.

Проблема способностей – одна из самых острых, если не самая острая проблема психологии. Именно в ее решении особенно резко проявляются классовые позиции реакционных направлений буржуазной психологии, особенно в США. «Доказательство» – путем ненаучно поставленных тестовых обследований – высшей одаренности господствующих эксплуататорских классов капиталистического общества и представителей главных империалистических держав стало, особенно в последние десятилетия, главным делом целого ряда открытых апологетов капиталистического строя.

Теоретической основой порочных реакционных, в частности расистских, трактовок проблемы способностей является психоморфологизм в учении о способностях. Этот психоморфологизм проявляется в концепции задатков, согласно которой для каждой способности предуготовлен свой задаток, заложенный в фиксированных особенностях морфологической структуры мозга, нервной системы, организма. Таким образом, способность как сложное образование, обусловливающее пригодность человека к определенному виду общественно-полезной профессиональной деятельности, непосредственно проецируется в морфологические особенности организма.

Никак не приходится отрицать значение для способностей человека свойств его мозга, тех или иных анализаторов (например, слухового – для развития музыкальных способностей) как наследственных предпосылок, которые обусловливают, но не предопределяют фатально развитие его способностей. В этом смысле не приходится отрицать существования и значения задатков[289]. Порочным в учении о задатках является не то, что оно признает существование врожденных органических предпосылок способностей, а то, как оно их трактует. Порочным в учении о задатках является проецирование способностей, делающих человека пригодным к определенному роду профессиональной деятельности, в задаток и возникающее отсюда представление, что человек по самой своей врожденной организации предназначен для того, чтобы раз и навсегда быть прикованным к определенной профессии и, в соответствии с тем как общественно расценивается эта профессия, занимать то или иное место в общественной иерархии классового общества. В этом зло. Оно должно быть преодолено. Преодоление непосредственных психоморфологических корреляций в учении о способностях и задатках – такова первая предпосылка для построения подлинно научной теории о способностях.