Книга Полночная чума - Грег Кайзер

Ее лицо было все в крови — правда, в крови Адлера. Бринк протянул руку, пытаясь нащупать на ее шее пульс. Затем взял в руку запястье и нагнулся к ней как можно ниже, едва ли не прижимаясь ухом к ее губам. И ничего не услышал. Ни вздоха, ничего. Лунного света было явно недостаточно, и тогда он, чиркнув зажигалкой Кирна, поднес к губам девушки слабое пламя. То дрогнуло несколько раз, стоило потянуть ночному ветерку, а затем замерло на месте. Бринк погасил зажигалку.

— Аликс, — прошептал он и погладил ее по щеке.

Не желая сдаваться, он положил руки ей на грудь, сантиметрах в шести ниже сосков, и несколько раз нажал. После чего вновь приник к ее губам ухом, в надежде услышать хотя бы слабый шелест. И тогда он вновь энергично несколько раз нажал ей на грудную клетку, и вновь прислушался. Затем еще раз и еще.

Бринк приблизил лицо вплотную к ее лицу. И хотя он знал, что она, как воздушный шар горячим газом, накачана бациллами чумы, ему было все равно. Припав губами к ее губам, он попробовал вдохнуть ей в легкие воздух. Из ее носа донесся легкий свист. Грудная клетка приподнялась. Бринк отстранился и прислушался. В следующий миг с губ Аликс сорвался долгий вздох, и ее слегка передернуло. Увы, это назад вырвался воздух, который он только что вдохнул в нее.

Бринк облизал губы и сглотнул. У чумы оказался яблочный привкус.

Нет, они непременно доберутся до берега, а оттуда в Англию. И как только ступят на английскую землю, он тотчас отправится к Чайлдессу. Он принесет ему целый портфель секретов Волленштейна в обмен на актиномицин-17, который, вообще-то, принадлежит ему по праву. Они примут актиномицин и станут молить Господа, чтобы препарат сработал.

Зажав двумя пальцами девушке нос, Бринк снова принялся делать ей искусственное дыхание, а когда отстранился, то лишь затем, чтобы убедиться, что грудь ее снова приподнялась.

Он не оставил попыток вернуть Аликс к жизни даже тогда, когда Каммлер встал над ним, и он уже приготовился к тому, что немец сейчас всадит ему в затылок пулю. Краем глаза он увидел, как Каммлер мысом сапога поддел ногу Адлера — наверно, чтобы проверить, жив тот или нет.

Бринк тем временем продолжал делать Аликс искусственное дыхание. Так прошло две минуты. Затем три. И когда у него уже не осталось сил, чтобы самому дышать, Аликс негромко кашлянула, и он ощутил капельки влаги у себя на шее. Он отстранился от нее, давая ей возможность дышать через нос, потер ей руки и заговорил.

Аликс продолжала дышать и кашлять, кашлять и дышать.

Жива. Наконец веки дрогнули и слегка приоткрылись.

Раскаты грома вдалеке раздавались теперь через регулярные промежутки. Бринк перевел взгляд на небо и отметил про себя, что оно сделалось заметно светлее. До высадки десанта оставался всего лишь час, если не меньше.

Аликс дотронулась пальцами до его лица, и Бринк подумал, какие у нее зеленые глаза!

— Merci, — сказала она по-французски, хотя слово это прозвучало для него скорее как английское mercy. Пощада. Она нужна им всем.

Неожиданно в руке Аликс возник пистолет, который она не замедлила вручить Бринку.

— Пушка жирного боша, — шепнула она в ответ на его недоуменный взгляд.

Бринк взял у нее пистолет, и их пальцы соприкоснулись. Рукоятка была влажной и липкой, но он крепко сжал ее в руке. Судя по всему, пистолет упал в траву, когда Аликс вонзила Адлеру в шею нож.

— И сколько я должен принять? — раздался у него за спиной голос Каммлера. Господи, и как они только о нем забыли? — Доктор, я, кажется, задал вам вопрос.

Стоит ответить, и Каммлер тотчас же всадит в него пулю. Да что там, перестреляет всех до одного! Бринк посмотрел на пистолет в своей руке. Суровый кальвинизм его отца утверждал, что Господь выбирает спасенных, а вот проклятые сами выбирают себе проклятие. И теперь ему ничего не остается, как сравняться с Каммлером в том, что касалось зла. Потому что нет никого другого, кто бы взял на себя этот неблагодарный труд, — ни Кирна, ни Уикенса, ни Эддисона. И даже Аликс, которая за одну ночь успела убить двух демонов. «Теперь твоя очередь», — сказал себе Бринк.

Габбинс попросил у него всего пять минут. И вот теперь он сам должен найти в себе мужество, всего на каких-то пять минут. Что ж, наверно, он сможет.

Он встал и, повернувшись лицом к Каммлеру, нацелил на него пистолет. Он уже забыл, когда в последний раз стрелял из оружия, как минимум, лет девять или десять назад. К тому же, тогда у него в руках была спрингфилдская винтовка его отца, которую тот привез домой с Первой мировой. Как ни странно, рука его не дрогнула, и он нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал едва слышно — сказывалось пространство поля, и он сам удивился ему не меньше, чем Каммлер.

Немец медленно опустился на колени. Пальцы его разжались, и он выпустил пистолет.

— Я не… я не… — прохрипел он. — Ведь мы… мы с вами…

Помнится, именно так боролся с чумой Уикенс. Или Чайлдесс.

Да что там! И Габбинс, и даже Волленштейн.

«И вот теперь и я тоже», — подумал Бринк и вновь нажал на спусковой крючок. Каммлер дернулся, по руке пробежала судорога. Крошечный пузырек выскользнул из его пальцев и, сверкнув в лунном свете стеклянными боками, описал в воздухе дугу.

Бринк проводил его взглядом. Пузырек тем временем достиг верхней точки полета и, на мгновение повиснув в воздухе, заскользил по второй половинке невидимой дуги вниз. Не задумываясь о том, что делает, Бринк выбросил вперед руку, и флакон упал ему на ладонь.

Затем к ним, шагая через поле, подошел Эддисон. Свой автомат он успел где-то потерять, зато теперь в его руках была винтовка. Ствол смотрел вниз, приклад зажат под мышкой.

— Где остальные? — поинтересовался Бринк, кладя в карман флакон с бесценным антибиотиком.

— Погибли, — спокойно ответил Эддисон, как будто ничего не случилось. — Кстати, этот все еще дышит, — он указал стволом винтовки на Каммлера.

И правда. Бринк склонился над раненым немцем.

— Помогите, — негромко прошептал тот одними губами.

Бринк убрал полу шинели. Первая пуля вошла в верхнюю левую часть брюшной полости и, по всей видимости, порвала в клочья нижнюю часть желудка или тонкий кишечник. Вторая прошла справа и, когда двигалась вниз, — Бринк отлично помнил, что Каммлер тогда стоял на коленях, — наверняка прошила ему печень. Так что этот парень протянет максимум до полудня, и то при условии, что ему повезет с врачом.

— Помогите мне, — повторил свою просьбу Каммлер.

— Es hat kein Sinn mit den Teufel zu sprechen, — произнес в ответ Бринк, повторив по-немецки слова, которые бросила Аликс Волленштейну. С дьяволом не ведут разговоров.

— И что теперь? — спросил Эддисон, не обращая внимания на раненого Каммлера.

Бринк помог Аликс встать на ноги. Она непременно выживет. Она сильная. Эддисон поможет им найти место, где они могут временно спрятаться, сарай или крестьянский дом. Там они пересидят пару дней, пока на побережье будут кипеть бои. Он сделает ей еще три укола Волленштейнова антибиотика, а к тому моменту, когда у него самого появится кашель, они уже доберутся до Англии, где в их распоряжении будет полученный Кейт актиномицин. И тогда у него появится надежда, что тогда, в Дакаре, Мортон ошибся в том, что касалось чернокожей девочки.