Книга Райская сделка - Бетина Крэн

— По рукам!

Уитни бросилась к нему в объятия, смеясь и плача, нежно и пылко его обнимая. Он жадно устремился навстречу ее поцелуям, наслаждаясь предвкушением рая, который только что выторговал.

Уже на следующий день Блэк Дэниелс был помилован и освобожден. По условиям помилования ему было запрещено когда-либо производить виски на территории Соединенных Штатов, что он счел весьма крутой мерой. Он попросил, чтобы ему разрешили поговорить лично с его старым командиром, намереваясь сделать генералу Вашингтону предложение. Возмущенные протесты Гарнера и отчаянные просьбы Чарли наконец убедили Дэниелса, что условия его помилования более чем удовлетворительные, и он милостиво согласился им подчиниться. Он вышел из тюрьмы с гордо поднятой головой и с воинственным блеском в глазах, которого нисколько не замутили тяжелые месяцы, проведенные в заключении.

По пути во временное пристанище Таунсендов он рассказал им о Кейнтаке, о котором узнал от своих товарищей по заключению. Говорили, что это очень подходящее место для винокура — на далеком западе, вдали от длинных рук федералов, отличная почва с чистыми источниками и рядом с рекой, что дает возможность перевозить товар.

В доме Таунсендов его ждала радостная встреча с любимой дочерью, невесткой и своими новыми родственниками. Уитни обняла Блэка, Гарнера и Чарли, но перед застывшим в напряжении Байроном смущенно остановилась. Она неуверенно подняла голову, и глаза ее заблестели.

— Спасибо вам за все, что вы сделали.

Она протянула ему обе руки, и когда он порывисто принял их, вокруг послышались приглушенные всхлипывания и покашливания.

Эджуотер устроил в этот вечер роскошный праздничный ужин, во время которого Блэк встал и предложил тост за Гарнера и Байрона. Следующим тост произнес Гарнер — за щедрую помощь Байрона и за безотказную поддержку Чарли. Обернувшись затем к Уитни, он сообщил, что ей придется еще раз сыграть роль страдающей женщины, выторговать право… еще раз посетить редакции газет, чтобы рассказать о мудрости президента и о его безошибочном чувстве справедливости. Это было неотъемлемой частью сделки, которая позволит всем узнать о величии старого генерала. Она улыбнулась и согласилась.

Когда поднялся Байрон, все умолкли.

— Лучше поздно, чем никогда. Добро пожаловать в нашу семью, дорогая Уитни!

Он высоко поднял бокал. И в этот момент все поняли, что за последние несколько недель именно это и произошло. Они вместе переносили беды, оказывали друг другу поддержку и помощь и стали настоящей семьей. Гарнер посмотрел на Уитни с ее дерзким неукротимым духом и великодушной всепрощающей любовью, которая под ним скрывалась, и подумал, что все это произошло благодаря ей. Она принесла в его семью свою энергию, живость, теплоту своей души и подарила все это ему. И он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

— За брак моего сына! — Когда все растроганно прокашлялись и выпили за это, Байрон галантно поклонился Кейт: — И за нашу предстоящую свадьбу!

Все уже поднесли бокалы к губам, когда вдруг поняли, что он сказал. Видя неподдельное изумление близких, Байрон хитро усмехнулся и сообщил:

— Мы с Кейт поженимся, как только вернемся в Бостон.

Гарнер оказался единственным, кто был совершенно ошеломлен: из всей семьи только он ни разу не застал Кейт и Байрона в компрометирующей ситуации. Но и сама Кейт пораженно воззрилась на Байрона. Сильно покраснев, она поднялась, и вдруг ее взгляд принял гневное выражение.

— Как вы смеете делать такие предположения, Байрон Таунсенд?! Вы даже не предлагали мне… выйти за вас замуж… О! — Она быстро выбежала из комнаты.

Байрон растерянно посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на остальных.

— Я вижу, вы не очень-то разбираетесь в женщинах, верно? — Блэк оценивающе взглянул на Байрона, затем задорно засмеялся. — Но вы выбрали себе женщину, которая в два счета вас научит.

Байрон посмотрел на него так, как будто пожалел о том, что помог ему освободиться, и, когда резко отвернулся, увидел перед собой маленькую Маделайн, загородившую ему дорогу со скрещенными на груди руками и метавшую на него возмущенные взгляды.

— Только попробуйте все испортить, дядя Байрон! Я не прощу вам, если вы потеряете тетушку Кейт! — Она решительно посмотрела на него. — А если вы до этого доведете, имейте в виду, мои десять процентов перейдут к кузену Гарнеру!

Таким образом, когда Байрон поднялся к Кейт, на карте стояли его любовь, гордость и его деловая карьера. Вниз донеслись приглушенные звуки их разгоряченного спора, и Блэк с усмешкой поднялся и, потирая грудь, заявил, что после ужина хотел бы погулять — хочет насладиться своей свободой и немного подумать на свежем воздухе, пояснил он.

Зевнув, Гарнер заметил, что сегодня был очень утомительный день, и при этом многозначительно посмотрел на Уитни. И вскоре они поднимались наверх, держась за руки. Шум ссоры из комнаты Кейт уже затих, но снизу из холла до них донесся возмущенный шепот маленькой Маделайн: «Только попробуйте это еще раз, и, клянусь, я стану кусаться!» — и смех Чарли Данбера.

Пятого мая, ровно через месяц после помилования Блэка Дэниелса, в Бостоне поженились Кэтрин Моррисон и

Байрон Таунсенд в присутствии избранных представителей политических и деловых кругов. На вечере, который за этим последовал, Байрон объявил, что передает управление компаниями Таунсендов своему сыну Гарнеру, а сам после продолжительного свадебного путешествия намерен принять участие в избирательной кампании в конгресс. Сидевшая рядом Кейт сияла гордостью и любовью. Его сын и невестка радостно улыбались, а старый Эзра с повлажневшими от слез глазами одобрительно кивал.

Весь праздничный вечер Блэк и Эзра спорили о том, как лучше варить виски, что в последнее время вошло у них в привычку. Маделайн открыто игнорировала Чарли Данбера, который принял это с легкой душой и утешался лицезрением других молодых леди, присутствовавших на торжестве. Ну и отлично, думал Чарли, наблюдая, как Маделайн кокетничаете красивым Картером Мелтоном. Он тоже разобьет ей сердце, когда вскоре с Блэком отправится в Кейнтак.

После окончания торжества, когда гости разъехались и в доме воцарились тишина и покой, Гарнер и Уитни поднимались к себе. Мысль о том, что сегодня Байрону и Кейт предстоит первая брачная ночь, настроила их на чувственный лад. Уитни позволила Гарнеру развязать шнуровку корсета и встала перед незатопленным камином, неторопливо снимая с себя элегантное вечернее платье из струящегося шелка.

У Гарнера перехватило горло, когда над кружевным корсетом появились ее нежные груди с темными сосками. Он поспешно задвинул щеколду на двери и следил, как она томительно медленно освобождается от нижних юбок, позволяя ему ласкать взглядом свое роскошное тело. Его походка напоминала крадущуюся поступь животного, когда он стал медленно приближаться к Уитни.

Но когда между ними оставалось меньше дюйма, Гарнер замер на месте, и его руки стали порхать и парить над обнаженными плечами Уитни так близко, что она чувствовала исходящее от них тепло. Она закрыла глаза, и тепло его ладоней, как солнечный зайчик, заскользило над ее полуобнаженной грудью, затем переместилось на горло и лицо. Сердце у нее бешено колотилось, и она уже не могла сказать, касается ли он ее или она только это воображает… впрочем, это не имело значения. Она встала на цыпочки, приоткрыв губы навстречу его губам.