Книга Город костей - Марта Уэллс

«Бежать за помощью бессмысленно. Надо посмотреть, что там происходит», — подумала Илин. И не имеет значения, убьют ее за это или нет. Ее шаги становились увереннее, по мере того как она карабкалась по пандусу, будто кровь струилась по жилам быстрее, вымывая прочь последние следы асфоделя. Подняв глаза кверху, она увидела слабый солнечный свет, отражаемый стенами вестибюля, куда он проникал из зала Источника. Но она ничего не слышала, не слышала даже приглушенной речи. Илин достигла вершины пандуса и остановилась на пороге двери, ведущей в вестибюль.

Солнце заливало чашеобразный зал Источника своим свирепым сиянием, от которого Илин отшатнулась, закрыв глаза ладонями, чтобы они привыкли к новому для них освещению. Пол был подметен и очищен от песка — во всяком случае, та его часть, которая лежала между дверью вестибюля и бортом бассейна. Заполненные прежде пылью пустыни бороздки в каменном полу сверкали каким-то веществом, создающим впечатление текущей воды. Теперь Илин могла отчетливо видеть весь узор, образуемый этими бороздками. Он состоял из линий, бегущих в разные стороны между ближайшим к ней краем бассейна и дверью в вестибюль, образуя квадрат, составленный из множества перекрывающих друг друга треугольников. В самом центре узора имелось пустое пространство, и там на коленях стоял Риатен, неподвижно и молча, спиной к Илин, лицом к цистерне.

Сейчас Илин никак не ощущала присутствия Риатена — он мог быть просто безжизненной статуей, облаченной в обычные одежды. Солнце играло на воде, и мириады отражений от серебристого вещества наполняли воздух рассеянным сиянием. Должно быть, это ртуть, вдруг поняла Илин. В одном углу вестибюля стояло несколько толстостенных керамических кувшинов. Она вспомнила расходящиеся швы дорожных сумок и решила, что в них Риатен и доставил сюда это вещество. Ртуть всегда считалась важнейшим элементом магических машин Древних.

Возле сосудов лежало еще что-то. На сложенной в несколько раз мантии Риатена покоилась пластинка величиной в большую монету с изображением на ней крылатой фигуры.

Илин бросила взгляд на дверь, увидела, что Риатен все еще неподвижен, а затем пересекла вестибюль несколькими бесшумными шагами и подняла маленькую реликвию. Она была теплой на ощупь; это тепло, казалось, переливается в руки Илин, поднимается по ним вверх, обволакивая сознание девушки. Она становилась как бы частью пробуждающегося Останца, что совсем не удивило Илин.

Здесь ощущалась Сила, заполнившая чашу зала Источника. Илин вздрогнула, охваченная порывом страха и восторга, который снова смешал все ее мысли. Сила накапливалась в стенах зала, она струилась по линиям на полу, заполненным ртутью, она пела в свете, отраженном водой. Взгляд, брошенный на заднюю стену вестибюля, показал — пластинка с кристаллами уже сидит в своей нише. Илин показалось удивительным, что еще совсем недавно она и Хет и другие стояли в этой же комнате, не ощущая ровным счетом ничего, читали древнюю рукопись, спорили с Аристаем Констансом.

Илин спрятала маленькую реликвию в карман своего кафтана, в тот же карман, где уже лежал нож, позаимствованный из дорожной сумы. Зачем ей понадобились эти два предмета, она и сама не знала. Она медленно прошла сквозь настороженную тишину вестибюля к двери и там остановилась. Илин ощутила присутствие Сеула за мгновение до того, как он схватил ее за руку. Он стоял сбоку за дверью, скрытый от глаз Илин. Она со злобой вырвала руку, а когда он снова бросился к ней, она смело встретила его взгляд и ударила разрядом напряженной воли.

Что-то заключенное в самой Илин знало, каким образом нужно извлечь анергию, копящуюся в зале Источника, и Сеул отшатнулся, пораженный ее Силой. Риатен резко обернулся. Это удивило Илин так же, как ее сопротивление только что поразило Сеула. Ведь она полагала, что Риатен находится в глубоком трансе.

Выражение лица Риатена было сурово. На мгновение показалось, что он вообще не узнал Илин. Тогда она крикнула:

— Не делай этого! — Илин все еще сама не понимала, почему она должна остановить его. Она знала одно — это необходимо сделать.

Риатен попробовал вернуться к своей прежней манере поведения исполненной доброты и заботы, но под ними отчетливо проступало его нетерпение.

— Илин, ты все еще не в себе. Ты не понимаешь…

— Хватит игр! — Илин шагнула вперед.

Сеул пробормотал: «Осторожнее!» — но Илин и без того опасалась бороздок со ртутью, и ее ноги ступали лишь по тем плитам, где узора не было. Она видела, что Риатен держит в руках маленькое зеркало, и ее опыт, приобретенный в ученичестве у Сагая, подсказал ей, что оно из мифенина. Вероятно, оно тоже участвовало в обряде, хотя Илин не имела понятия, как именно. Сила, накопившаяся в этом зале, стояла перед Илин как стена. Двигаться было тяжело — будто она шла сквозь содержимое кипы хлопка.

Илин воскликнула:

— Может, я и не понимаю того, что вы затеяли, но я твердо знаю: последствия ваших действий будут ужасающими.

Взгляд Риатена стал еще более суровым и тяжелым.

— Дитя, ты ничего не знаешь. Я занят превращением Останца в источник магической энергии, которой научатся пользоваться все Хранители. Именно в этом и состоит предназначение Останца. Именно для этого его и построили Древние. Я не делаю ничего, кроме того, что собираюсь использовать его так, как его и должно использовать.

Гнев Риатена было переносить не легче, чем его притворную снисходительность. Ей трудно было убедить себя в мысли, что она все это время ошибалась в нем, что он обращался с ней как с ребенком не потому, что она была слабее других Хранителей, а потому, что она нужна была ему именно такой — несовершенной. Ладно, эту боль она излечит позже, если для этого найдется время.

— Я знаю, что ты играешь с силами, о которых не имеешь представления. Да, Останец оживает, но из-за этого произойдет нечто ужасное, тогда как ты видишь лишь один результат — увеличение собственной мощи.

— Нет, я вижу конец безумию. Я вижу конец гибели наших людей. Неужели же ради этого не стоит пойти на риск?

В каком-то смысле Риатен был прав. Нечто в этом роде сейчас и происходило. То, что сделал Риатен, заметно увеличило ее собственную Силу, ее возможность читать в душах, ее Видение и многое-многое другое. Но все эти новые возможности говорили ей одно: опасность близка, близка, как нож, приставленный к горлу.

— Твоих знаний мало, чтобы награждать нас новыми способностями. Ты похож на идиота, забавляющегося заряженным ружьем. — Илин спохватилась. Не следует говорить с ним так, если она надеется переубедить его. Ей нужен сейчас холодный ум, а в ней говорит лишь гнев. Она попыталась подойти иначе, завязать свой непокорный нрав тугим узлом. — Пожалуйста, подожди. Неужели ты все еще не слышишь голоса Останца? Он же предупреждает, что тут произойдет еще нечто, чего ты не знаешь!

Теперь вмешался Сеул:

— Да, — его голос был хрипл, будто он выталкивал из себя слова против собственной воли. — Да, Риатен, есть еще что-то, чего ты не знаешь…

Теперь Илин ощутила, что напряжение растет, и стала тереть виски. Сконцентрировав все внимание на Риатене и на растущем напряжении Силы в зале Источника, она отвлеклась и забыла о голосе Останца, но теперь… Она обнаружила, что голос Сеула смолк и что Риатен смотрит куда-то мимо нее по направлению к двери вестибюля. Илин тоже посмотрела туда.