Книга Это неистовое сердце - Розмари Роджерс

– И мы рады вновь видеть вас. Надеюсь, вы убедитесь, что не зря приехали сюда, – вмешался Джон, явно что-то подразумевая.

– Именно на это я и надеялся! А мадам… – Глаза Монтойа откровенно оценивающе задержались на Монике. – Мадам стала еще прекраснее.

Звонкий смех Моники почему-то неприятно резанул уши. Я смело взглянула на Люкаса, но он не сводил глаз с Моники.

– Какой вы льстец, сеньор! – И голосом нежным, почти ласкающим добавила: – Люкас, ты еще слова не сказал. Неужели сердишься на меня?

Казалось, будто я наблюдаю спектакль, поставленный исключительно для меня одной, причем остальные знали сюжет заранее.

Люкас пожал плечами, все еще глядя в раскрасневшееся смеющееся личико.

– Трудно сердиться на таких хорошеньких женщин. Только запомни, никаких штучек, как в прошлый раз.

– Нет-нет, обещаю, – кокетливо надула губки Моника. – Но ты, оказывается, великолепный гладиатор! Какая драка!

Кингмен снисходительно засмеялся:

– Монике нужно было родиться в Древнем Риме. Настоящая Мессалина! Но она обещала, что постарается вести себя прилично.

Значит, Люкас знал ее, знал! И, судя по взглядам, которыми они обменивались, довольно близко! Волна ненависти поднялась во мне к нему, к ней, развратной твари!

Я ненавидела их всех И себя тоже – за то, что позволила врагам заметить свою слабость.

– Итак, – внезапно начал Монтойа, почти мурлыча, – раз мы собрались здесь и знаем друг друга…

– Дела после ужина! – поспешно предложила Моника, и Джон добавил:

– А сейчас выпьем за дружбу! Что скажешь, Марк?

Марк стоял сзади, лица его я не видела, но пальцы впились в мои плечи. Зато голос звучал дружелюбно-весело:

– Прекрасная мысль, хотя я, кажется, единственный здесь, кто не знаком с другом сеньора Монтойа.

– К чему формальности? – вкрадчиво заметил Монтойа. – Люкас, приятель, ты знаешь мистера Марка Шеннона?

Люкас, казалось, с усилием отвел взгляд от Моники и резко сказал:

– Мы встречались, только очень давно.

– В Сокорро, кажется. Но вы правы, это было сто лет назад.

Я не замечала никого, пожирая Люкаса глазами, словно хотела, чтобы все заметили, как я изголодалась по нему. Он отрастил бороду и теперь выглядел старше и угрюмее. Только глаза да гибкая грация движений остались прежними. И он почему-то старался не смотреть на меня. Не мог больше видеть?

И снова все заговорили одновременно: Моника отдавала приказы служанкам, Хесус Монтойа и Джон о чем-то серьезно толковали.

Неожиданно для себя я встала и пошатнулась так, что Марк едва успел поддержать меня.

– Прошу извинить. Я должна немного привести себя в порядок.

Все присутствующие одновременно обернулись. Наконец-то Люкас обратил на меня внимание. Суженные глаза медленно рассматривали меня, и я успела заметить зеленое пламя, полыхавшее в их глубинах.

Но в этот момент Моника с притворным сочувствием заметила:

– Ровена не очень хорошо себя чувствует. Бедняжка! Такое утомительное путешествие.

– Я провожу тебя, дорогая, – преувеличенно заботливо предложил Марк.

А я не могла дождаться, когда же избавлюсь от них.

– Ровена, пока ты не встретишься с ним и не обнаружишь, что он на самом деле собой представляет, тебе не будет покоя. Неужели не понимаешь, почему я должен был попросить Монтойа, чтобы он привез Люка Корда?

– На что ты надеялся? На его отказ? Тогда Монтойа мог бы привезти его связанного по рукам и ногам!

Марк пожал плечами, но глаза его неестественно сверкали.

– Возможно, так было бы лучше всего, но поскольку он здесь по своей воле, это означает только одно: Корд хочет принять участие в набеге. Или думает о мести, Ровена, – вздохнул он. – Видишь теперь? Узнав, что ты моя жена, он полностью потерял к тебе всякий интерес. Моника больше в его вкусе. Он все время на нее пялился.

– Ты сказал, что ненавидишь его! И знаешь, что произошло! Как же можешь говорить о делах? Почему?

– Я цивилизованный человек, Ровена, а он – дикарь, но может быть нам полезен. И есть еще причина: я люблю тебя. И не хочу, чтобы Корд встал между нами. Надеюсь, наконец у тебя будет возможность разглядеть, кто он на самом деле. Наемник. Безжалостный убийца, который все сделает за деньги. И если я увижу, что ты не в силах посмотреть правде в глаза, – жестко добавил Марк, – велю его уничтожить.

Я отвернулась от него, вынуждая себя спокойно закалывать волосы, а мысли лихорадочно метались, словно у загнанного в угол животного.

– Хорошо, что сделано, то сделано, – небрежно пожала я оголенными плечами. – Просто не люблю, когда меня обманывают, Марк, особенно собственный муж.

Я почувствовала прикосновение теплых губ к шее.

– Дорогая! Ну пойми же!

Притворившись, что размышляю, я презрительно фыркнула:

– По-моему, все ясно. Ревнуешь! Тебе следовало бы помнить мои слова! Люкас Корд все еще интересует меня только потому, что ушел первым! Будь все наоборот…

– Что ты хочешь сказать?

И тут я, в свою очередь, издевательски засмеялась смехом женщины, уверенной в своем очаровании.

– Поскольку ты взял на себя обязанности горничной, Марк, почему бы не помочь выбрать самое красивое платье? И соблазнительное? Может, у Моники появится сегодня соперница… если будешь таким же снисходительным, как Джон.

И я вновь повела опасную игру, словно циркачка, идущая по натянутому канату. Я почти с облегчением обнаружила, что за ужином моим соседом был Монтойа. И вообще, нас было только пятеро. Монтойа объявил, что Люкас встретил старого друга и решил немного задержаться.

Испытующие глаза Марка впились в мои, и я поняла, о чем он думал: такой неотесанный человек, как Корд, наверняка не умеет вести себя за столом. Но я уже успела взять себя в руки и только весело заметила, что рядом с таким галантным кавалером, как Монтойа, меркнут все остальные мужчины.

– Никакими комплиментами не воздашь должное таким красавицам. Я просто немею! – поклонился Монтойа.

Моника и я обменялись оценивающими взглядами. Она тоже переоделась в зеленое шелковое облегающее платье с низким вырезом, обнажавшим плечи и руки. В ушах переливались изумрудные серьги. Мое платье было из синего бархата цвета вечернего неба, я ни разу не надевала его со времени бала у Тодда Шеннона, в волосах горели бриллиантовые звезды. Помогая мне одеваться, Марк шептал, что я самое прелестное создание на земле, но мне так хотелось, чтобы Люкас меня увидел в этом наряде, увидел и понял, что потерял. Но ничего, он будет позже, и мы еще посмотрим!