Книга Песнь праха - Джон Мини

Финросс рухнул на пол и остался лежать, не двигаясь.

— Думаю, у него обморок. — Темесин уже находился в зале, хотя Донал не заметил, как он вошел. — Жаль. Мне очень понравился тембр его голоса.

Ноздри Донала расширились от возмущения.

— А вас это не беспокоит?

Темесин бросил задумчивый взгляд на крошечные детские тела.

— Мне приходилось видеть и худшее.

— Проклятие!..

Темесин повернулся к Харальду.

— Вы произвели на всех потрясающее впечатление, — произнес он.

— Да уж… — Харальд сплюнул и улыбнулся. — Хотите, чтобы я повторил в каком-нибудь другом месте, пока я ещё в Иллуриуме?

* * *

Лора в своем «Виксене» кружила по проспекту Василисков, высматривая в толпе темноволосую женщину — Глазастую… Марни Финросс.

Сложность, однако, заключалась в том, что Лора представляла Марни только с серебряными проводами, соединявшими её глаза с преломляющим аппаратом, подключенным к системе зеркал на крыше Управления. Узнать Глазастую без всех этих проводов было чрезвычайно трудно.

Кроме того, по улицам непрестанным потоком двигались сотни и тысячи прохожих. А если она забежала внутрь здания…

— Больше нет смысла, — сказала Лора своему «Виксену». — Шанс найти сучку нулевой.

Вдруг она заметила волчьи очертания между ногами прохожих, затем какое-то замешательство, и два волка-убийцы клыками стянули с женщины пальто. Женщина бросилась бежать от волков, а её длинные белокурые волосы развевались по ветру…

— Танатос! Это она! Даже цвет волос успела сменить.

…она сбросила свои туфли на шпильках, прыгнула на стену ближайшего небоскреба и ловко поползла вверх. Ладони и пятки Марни Финросс сразу же приклеивались к поверхности стены, как только она к ней прикасалась. Поднималась Глазастая необычайно быстро, а двум волкам-убийцам ничего не оставалось, как сидеть внизу и злобно выть.

«Виксен» резко остановился и задрожал.

— Ну, давай, давай, — прошептала Лора. — Я знаю, ты сможешь.

Лора едва коснулась рычага, и «Виксен» развернулся и покатился вперед, направляясь к тому зданию, по которому ползла Марни Финросс. Затем «Виксен» оттолкнулся от земли задними колесами, словно пружинами, и подскочил вверх на десять футов.

Колеса «Виксена» мгновенно расширились и превратились в лапы с когтями, похожие на стальной раскрывшийся бутон. Всеми четырьмя своими «лапами» автомобиль вонзился в стену и стал подниматься вверх. Мотор тихо урчал от напряжения. Но вот машина остановилась, зависнув и дрожа.

Лора прикусила губу.

Затем автомобиль вновь медленно спустился на тротуар, застонал и откатился на проезжую часть, колеса так и не приняли окончательно своей прежней нормальной формы.

— Ладно, ладно, не расстраивайся. — Лора похлопала по рулю. — Не надо.

Даже будучи совсем новенькой машиной, «Виксен» очень боялся высоты.

Мотор «Виксена» тяжело вздохнул, фары поднялись вверх, и свет их стал ослепительно ярким, вся мощность автомобиля ушла в лампы, превратившиеся в настоящие прожектора, ослепительные лучи которых достигали чуть ли не самой вершины небоскреба. Они высветили все ещё ползущую вверх по стене фигурку Марни Финросс.

— Ну что ж, прекрасно, — пробормотала Лора, — думаю, этого нам будет достаточно.

Прожектора «Виксена» следовали за Марни Финросс, пока она не достигла крыши, после чего Глазастая исчезла из виду. Мгновение Лоре казалось, что их преследование закончилось полным провалом. Но тут крошечный красный огонек, а за ним уже несколько крошечных красных огоньков сверху сообщили ей, что все в порядке: дело благополучно завершилось.

Лора коснулась дверцы, и та распахнулась. Она вышла на тротуар.

— Я ненадолго.

* * *

Консьерж здания воспользовался собственным ключом, провожая Лору в скоростной лифт пентхауса. Он стрелой взлетел на самый верхний этаж и затормозил только на самом финише. Консьерж прошел с ней по коридору, открыл бронированные стеклянные двери, которые вели на крышу, и остановился, потеряв дар речи.

— Не беспокойтесь, — попыталась успокоить его Лора. — Они вам не причинят вреда.

О Марни Финросс того же самого сказать было нельзя.

— Они… они…

— Мои друзья, — пояснила Лора. — Просто мои друзья.

Всю крышу оккупировали коты.

Сотни котов.

И глаза каждого кота светились малиновым огнем, завораживая любого, кто осмелился соперничать с мастерами гипноза в зверином царстве.

Марни Финросс попыталась «переглядеть» кошек.

И вот теперь её оцепеневшее тело лежало, свернувшись калачиком, парализованное, словно какое-то окаменевшее ископаемое прошедших эпох, её сознание распалось на мириады не связанных между собой элементов и погрузилось во тьму безумия. Навеки…

Лора улыбнулась.

— Спасибо.

* * *

Тем временем в самых глубоких подвалах Управления Алексе потребовалась вся её сила, чтобы вытащить бесчувственное тело комиссара Вильнара из комнаты, в которой он пытался найти ответы. Он заранее знал, что поиск завершится для него потерей сознания. В лучшем случае… И потому попросил Алексу вытащить его, так как помедли он там ещё немного, и комиссара ждала бы неминуемая смерть.

Огромным напряжением сил — комиссар был очень тяжелый — Алекса вытащила его в темный каменный коридор. Ещё раз заглянула в ту комнату, из которой вызволила комиссара, на кипящий всепожирающий белый свет… и в то же мгновение дверь сама собой захлопнулась, скрыв за собой таинственную комнату.

Лежащий на полу комиссар Вильнар застонал.

— Вот. — Алекса открыла бутылку с водой, которую он попросил её захватить с собой, приподняла ему голову и влила в рот несколько капель. — Замечательно.

Через минуту комиссар пришел в себя, глубоко вздохнул и вытянул руку, чтобы Алекса помогла ему подняться.

— Вы далеко пойдете, — сказал он Алексе. — Отнюдь не всякая тайная организация настолько пронизана злом, как Черный Круг.

— Гм… Да. — Алекса не могла отвести глаз от закрытой двери.

— Но вы ведь никому не расскажете о том, что там видели. — Глаза комиссара Вильнара сделались большими и круглыми. — Я могу на вас положиться?

Алекса нервно сглотнула.

— Н-не расскажу.

— Я так и думал. А теперь мы с вами проинформируем остальных. Хорошо?

— Да, сэр.

Улыбка, появившаяся на лице Вильнара, казалась нечеловеческой. После того, через что он прошел несколько минут назад, было удивительно, что комиссар вообще способен улыбаться.