Книга Пылающие души - Патриция Хэган

Рывком поставив Джулию на ноги, он отвесил ей пощечину – одну, вторую, третью, пока у нее не зазвенело в ушах.

– На колени, тварь! – скомандовал он. – Я возьму тебя, как шлюху, а потом свяжу и заткну рот, чтобы ты не позвала Майлса на помощь. С ним я справлюсь без труда.

Вынужденная встать на колени, Джулия вскрикнула:

– Майлс убьет тебя, грязный ублюдок! Жаль, что я не сделала этого…

Вирджил пнул ее в бок, приказывая замолчать.

– Проклятие!

Радуга надежды ослепила Джулию, когда она повернула голову и увидела, что на пороге стоит Майлс, нагруженный свертками. Выронив все, что держал в руках, он бросился вперед с налитыми кровью глазами. Майлс зарычал как раненый зверь.

Вирджил был застигнут врасплох. Джулия откатилась в сторону и в ужасе смотрела, как пальцы брата сжимаются на горле Вирджила. Человек, который причинил ей столько горя, хрипел, разинув рот.

Вскоре все было кончено. Майлс поднялся, тяжело дыша. Глядя на свои руки, он произнес:

– Я только что убил человека и, да простит меня Господь, ничуть не раскаиваюсь в этом!

Джулия подползла к нему и обхватила руками колени. Майлс помог ей встать.

– Все будет хорошо, – попытался он успокоить сестру. – На пристани я встретил старого друга, которому можно доверять. Он предупредил меня о том, что Вирджил в городе. Опасаясь, что он появится здесь, я не стал медлить – и слава Богу!

Он продолжал что-то бормотать, чувствуя, что только его голос связывает Джулию с реальностью, прогоняя ужас, застывший в глазах. Майлс на руках отнес Джулию наверх, разыскал разорванное платье и пообешал купить в городе новое.

Постепенно Джулия приходила в себя.

– А что мы будем делать… с трупом? – спросила она, борясь с тошнотой.

– Зароем его в лесу. Никто и не вспомнит о нем. Вряд ли его хватятся и станут искать. Ты поможешь мне? Вместе мы справимся быстрее.

Джулия была еще слаба, но понимала, что время дорого. Майлс накормил ее кукурузной лепешкой, которую Джулия проглотила, почти не разжевывая. Вместе они вырыли в лесу яму.

– Сойдет, – решил Майлс. – Сюда все равно не заглянет никто, кроме янки.

Вдвоем они унесли в лес труп Вирджила: Майлс держал его под руки, Джулия тащила за ноги. Труп забросали землей безо всяких церемоний.

– Как жаль, что я давно не сделал этого, – произнес Майлс, бросая на могилу последний ком земли. – Мы избавились бы от множества бед. Пусть теперь ему отомстят черви. – Взяв Джулию за руку, он повел ее прочь, не оглядываясь.

Они без труда отыскали место в Брансвике, где собирались повозки, отправляющиеся на запад. Жители города пребывали в панике и стремились покинуть его, не дожидаясь появления янки. Ни для кого не имело значения то, что Брансвик находился в стороне от цели Шермана – Саванны. Людям надоели война, страдания и лишения. Их объединяло стремление бежать на запад и начать новую жизнь.

В Брансвике дни сливались воедино. Джулия изнывала от ожидания.

– Мы ждем, когда соберутся остальные, – объяснял Майлс. – Путь предстоит долгий, и чем больше нас будет, тем безопаснее. Когда придет время, мы отправимся в дорогу. Не волнуйся.

«Не волнуйся», – иронически повторила Джулия. Да разве она могла успокоиться? Воспоминания о Дереке были еще слишком свежи: она думала о нем, даже когда смотрела на огонь. Так же поблескивали глаза Дерека, когда он злился. А иногда уютное пламя напоминало Джулии то, как глаза Дерека светились желанием.

В сновидениях ее преследовало лицо Дерека – то хмурое, то гневное, то улыбающееся.

Где же он теперь? Джулия не знала. Вспоминает ли Дерек о ней – хотя бы изредка?

Если бы Дерек дал ей возможность объясниться, она попыталась бы оправдать себя. Но во время последней встречи он был слишком зол.

Иногда Джулия размышляла о том, что стало бы с ней, если бы она сразу согласилась стать любовницей Дерека. Возможно, со временем он понял бы, что любит ее. Впрочем, надеяться на это было нелепо. Дерек никогда не смог бы полюбить женщину.

Джулия пыталась отвлечься повседневными делами лагеря, в который с каждым днем прибывало все больше людей. Она с насмешливой улыбкой наблюдала, как молоденькая Тереза Дэвис флиртует с Майлсом. Спустя некоторое время Джулия заметила, что Майлс благосклонно принимает ее знаки внимания – должно быть, он увлекся этой прелестной светловолосой девчушкой.

– Похоже, тебе не придется скучать по пути на запад, – поддразнила Джулия Майлса однажды вечером, узнав, что он пригласил Терезу прогуляться. – Кто знает, по прибытии у меня появится невестка.

– А у меня – зять, – не остался в долгу Майлс. – Я же вижу, как все холостяки лагеря посматривают на тебя. Вскоре у тебя не будет отбоя от поклонников!

Джулия сухо возразила:

– В поклонниках я не нуждаюсь. Мне никто не нужен.

– Не глупи, – укоризненно произнес Майлс. – Тебе до сих пор больно и обидно, но попробуй забыть о прошлом, как сделал я. Думай о будущем, оставь вчерашний день позади. Порой мне кажется, что тебе нравится жалеть себя.

– Жалеть себя? – возмутилась Джулия. – Майлс, как ты можешь… – Она осеклась, устыдившись и заметив лукавые искорки в глазах Майлса. Он был прав. Она и вправду находила утешение в жалости к себе, вместо того чтобы стремиться к новой жизни. – Дай мне время, Майлс, – пробормотала она.

Майлс обнял ее:

– Впереди у нас уйма времени. Путешествие будет долгим. Теперь нам осталось дождаться вожака каравана, и мы тронемся в путь. Ходят слухи, что Шерман вновь наступает, двигаясь прямиком к Саванне и уничтожая все на своем пути.

Через несколько дней Майлс взволнованно объявил:

– Мы отправляемся в путь завтра на рассвете! Надо построить повозки в ряд, чтобы тронуться с первыми лучами солнца. Завтра мы уезжаем, Джулия! Нас ждет новый дом!

Этим вечером в лагере царило радостное оживление. Мужчины играли на скрипках, банджо и гитарах, женщины пели, кое-кто пускался в пляс. Дети весело смеялись, всех опьяняло сознание того, что война для них кончена.

Джулия посматривала на мужчин. Некоторые лишились на войне руки или ноги, кое-кто остался без глаза или с глубокими шрамами на лице. Женщины со впалыми щеками и ввалившимися глазами ликовали, ожидая новой жизни. В лагере было немало детей-сирот. Были и вдовы, мужья которых покоились на далеких кладбищах или остались лежать на поле боя.

Они не надеются убежать от войны, неожиданно поняла Джулия. Они просто стараются приглушить боль. Война навсегда стала частью их жизни, это невозможно отрицать. Память о ней эти люди передадут детям, а те – своим детям, из поколения в поколение. Так и должно быть, подытожила Джулия. Нельзя забыть о кровопролитной, жестокой войне между штатами.