Книга Черный свет - Стивен Хантер

Вода заливала глаза. Расс дрожал, но полз, громко отдуваясь, цепляясь за что только можно, в кровь обдирая о камни онемевшие пальцы. Боже, как же он замерз!

Временами он ложился ничком, хватая ртом воздух. Потом оглядывался и, так ничего и не разглядев, полз дальше.

Безмерная тоска накатывала на него и придавливала всей своей тяжестью. Хотелось свернуться калачиком, провалиться в сон. Хотелось, чтобы мама, папа, Джефф оказались вдруг рядом. Хотелось вновь очутиться в маленьком домике на окраине Лотона, в кругу семьи: отец, тучный мужчина, развалившись на диване, смотрит футбол и пьет пиво, мать до одурения возится на кухне, брат только что вернулся с бейсбольной площадки, совершив круговую пробежку[33], а он сам сидит у себя наверху и читает Ницше, Мейлера или Маламуда, сознавая свое превосходство над близкими, к которым он искренне, глубоко привязан.

Чушь какая-то, встрепенулся Расс. Я превращаюсь в Дороти[34].Родного дома не существует.

Он трижды ударил пяткой о пятку, но кошмар не исчез. Он по-прежнему находился в стране Оз, затерянной в горах Уошито. Один. А где-то рядом прятался злой колдун с винтовкой, который пытался выследить его и убить.

Расс прополз еще тридцать — сорок футов и неожиданно почувствовал, что воды под ним больше нет.

«Я вылез из ручья, — обрадовался юноша. — Вот оно. Вот где я должен быть».

Он сгруппировался, готовясь к броску в лес.

— Теперь, пожалуй, самое время кофейку выпить, а, сосунок? Хе-хе-хе, — раздался рядом чей-то голос.

Это был Джед Поузи, с ружьем.

* * *

Боб смотрел на часы. Минуты текли медленно. Три минуты тридцать, три сорок, три пятьдесят...

С того места, где он лежал наполовину в воде, ничего нельзя было разглядеть, но для снайпера и темнота — своеобразная карта. Он угадал по ту сторону тропы контуры горы, по густоте мрака определил, где начинается лес.

Боб знал, что ему нужно преодолеть двести ярдов по открытому пространству — сначала вверх по холму, потом по гребню, двигаясь меж стволов деревьев. Многовато, черт возьми. Слишком много.

Пятьдесят он, пожалуй, осилит. Может быть, даже сто, если очень повезет. Но проскочить целым и невредимым двести ярдов, прежде чем можно будет раствориться в лесу, — это нереально. Нет, слишком далеко. Таких везунчиков не бывает.

Три пятьдесят пять.

Отвратительный план. Ужасный. Зачем он его обдумывает? Не лучше ли спрятаться здесь, в ручье? Возможно, на рассвете Прис — или кто там еще — придет искать его и приблизится настолько, что Боб сумеет снять его из своего пистолета.

Нет, этот вариант тоже не годится. Прис станет искать его ночью, при помощи инфракрасного прожектора, нет такого места, где Боб или Расс могли бы укрыться от невидимого света. Прис заметит их, даже если они будут сидеть съежившись под водой. С пятидесяти ярдов он разделается с ними обоими.

Нужно двигаться, иначе ты — труп.

Боб вспоминал. Испытывал ли он подобный страх во Вьетнаме? Или вообще когда-либо?

Все считают его ах каким великим героем, восхищаются его умением сохранять хладнокровие. А он сейчас чувствует себя маленьким мальчиком, к которому пришел майор Бентин и сказал, что его папа погиб. И этот мальчик, придавленный горем невосполнимой утраты, один-одинешенек перед грозным ликом огромной вселенной.

Я совсем один, думает мальчик. Мне так страшно...

«Как же я одинок!» — подумал Боб, но тут же вспомнил про жену и дочку.

«Я обязательно вернусь!» — поклялся он себе, вскочил на ноги и, закричав что было мочи: «ПРИС!», бросился бежать.

* * *

— Знаешь, что ждало бы тебя в тюрьме, щенок? Зеки использовали бы тебя вместо девки. В тюрьме ты был бы девкой.

Расс стоял на карачках в ледяной воде.

Попался. Это уже не «Страна Оз», это «Избавление»[35].

— «Пожалуйста, не трогайте меня», — издевательски передразнил его Поузи.

— Я не сделал вам ничего плохого, — скулил Расс.

— А так всегда и бывает, — фыркнул вонючий старик; Расс даже в эту минуту ощущал исходивший от него запах тухлятины.

— Прощай, Мэри Джейн, — пропел Поузи, вскидывая ружье, — Поцелуйся с моей двуств...

Тут произошло нечто удивительное. Верхняя часть головы Поузи вдруг превратилась в облачко пара, будто растворившись в струе мощного пульверизатора. В мгновение ока старик превратился из человека в тряпичную куклу, в стопроцентный труп. Никаких предсмертных судорог, никакой агонии. Не издав ни звука, он осел, как подорванное здание.

Поузи обмяк, на глазах Расса превращаясь в аморфное вещество («Это я расплавляюсь», — тупо думал юноша, вновь возвращаясь в страну Оз), развернулся и с грохотом рухнул на землю. Из снесенного наполовину черепа в лицо Рассу брызнули ошметки мозгов.

Иииихх!

Юноша отпрянул и стал давиться рвотой. Через несколько секунд он уже сидел в воде. Нет, отсюда он никуда не уйдет.

* * *

Прис по Вьетнаму помнил, как выглядит на зеленом экране прицела пораженная мишень. Он увидел, что его пуля разнесла верхнюю часть головы и выбила мозги жертвы. Из развороченного черепа выплеснулась белая переливчатая пена. Какую-то долю секунды тело сохраняло вертикальное положение, но потом уступило смерти и рухнуло в ручей.

Один готов.

Боб?

Нет, скорей всего, мальчишка.

В это мгновение до генерала донесся крик:

— Прис!

Генерал чертыхнулся, узнав голос Боба, и быстро повернулся, пытаясь поймать его в прицел. Но Боб был вне сектора обстрела. Проклятье! Прис потерял бесценную секунду, пока решал, как поступить. Еще одна-две были потрачены на то, чтобы исполнить задуманное: локтем он отпихнул в сторону пластиковую крышу своей норы, сел, подтянул к себе винтовку. Еще несколько секунд ушли на переориентировку, цель тем временем уже скрылась в зарослях.

Прис упер приклад винтовки в плечо, приник к прицелу и стал осматривать зону обстрела, напряженно прислушиваясь, выжидая, когда прибор выхватит из зелени вожделенный силуэт Боба.

Черт! Пусто.

Прис поморгал, вытер глаз и вновь продолжил наблюдение. Теперь он проклинал себя за то, что остановил свой выбор на приборе активного инфракрасного излучения, а не на пассивном ночном прицеле или таком, который использует естественное освещение. В результате он видит не больше того, что способен осветить инфракрасный прожектор, сидящий поверх прицела. Прис высматривал, не качнется ли куст или ветка, не поднимется ли в воздухе пыль — в общем, все, что указывало бы на присутствие человека.