Книга Дорога на Землю - Марик Лернер

Потом положим тело в корни его дома-дерева, там специальное место имеется, и дружно напьемся. Размах пьянки мне сложно представить. Никогда раньше такого не было. Несколько сотен взрослых, даже притом, что многих сейчас нет на острове.

Грустить в таких случаях не положено. Душа умершего должна слышать, что о ней помнят и радуются новому рождению. Плакать — как раз показать, что не веришь в переселение его души в новорожденного, и он много плохого в жизни совершил. А старый оборотень-шакал как раз хорошую жизнь прожил. Даром что однорукий, а щенков на совесть учил выживать. В жизни пригодится.

ГЛАВА 22

Дунай. Военные действия

Баржа развернулась при виде перегораживающих реку судов и пошла в сторону берега. Скорость у таких лоханок была не слишком высокая, но, прежде чем до нее добрались, рулевой твердой рукой выбросил ее на берег. Днище скрежетало по камням, ломаясь. Перекосившись на левый борт, так что с палубы посыпались незакрепленные предметы, она замерла. Попытка проскочить в темноте на фоне берега не удалась, рассвет застал баржу в пути. Уж лучше так, чем повторить судьбу остальных. Больше двух десятков самоходных барж и пароходов, несколько десятков лодок с мотором и без были захвачены за последние два дня.

Началось все так, как и прогнозировали в долгих разговорах на кухнях и в барах. «Рязань», принадлежащая Кулаку, была конфискована вместе с грузом бензина в Славянске. Половина бочек была не Бориса, а Клана и пришла по предварительному заказу. Предлог был совершенно смехотворный. Так как причаливать к городской пристани состоящим в кооперативе «Дунай» запретили, баржа встала на прикол в неположенном месте. Нарушение пункта правил, которые изобрели прямо на месте. Начальство страшно озаботилось возможностью пролития нефтепродуктов в воду и порчей экологии. Штрафа Речникам было мало, они возжелали позаимствовать бочки тоже.

На что рассчитывали в Славянске — неизвестно, но на Дунае с весной появились три неплохо вооруженные баржи Клана, потом к ним присоединились вторая Борисова баржа и другие члены кооператива «Дунай», учуявшие возможность поживиться.

Первым делом начали останавливать всех подряд, проверяя принадлежность судов. Всех, состоящих в Речном, достаточно вежливо высаживали на берег, без вещей, а призовая команда угоняла корабли, колесные пароходики, буксиры, парусные лодки и даже рыболовецкие баркасы в Варшаву. Там еще три подходящие баржи довооружили притащенными с собой 23-миллиметровками и крупнокалиберными пулеметами, посадили команду и тоже отправили на охоту вверх и вниз по течению.

Остальные суда отправляли на остров в дальний поход, а часть грузов переписывали и оставляли на складах в Варшаве. Уголь и дрова на острове срочно не требовались, а здесь можно было продать и оплатить услуги. Команды на захваченные суда набирали из местных и даже приезжих. Хоть поляки, хоть французы, хоть бродяги. Тут главное было довести до места под присмотром пары клановцев. Морякам платили неплохую зарплату вкупе с обещанием бесплатного возвращения.

Поляки усиленно делали вид, что они нейтральны. Приблизительно как в свое время купцы в Карибском море. Часть товара уйдет в городе за сниженную цену, а деньги, полученные за перегон приза, тоже потратятся в городе. Все стоявшие в Варшаве суда Речников трогать запретили и даже выставили собственную охрану, чтобы избежать проблем, но стоило судну отойти от пристани, и ляхи разводили руками в бессильном негодовании. За происшествия на Дунае они ответственности не несли.

С осторожно подошедших к берегу барж прямо в воду прыгали десантные партии. Поднимая оружие над головой, они азартно ломились к очередному приобретению. Снять баржу с камней в ближайшее время не удастся, но любой груз мог пригодиться. Пиратам даже солонина с сухарями сгодится. Уже не покупать в Варшаве с постной рожей.

Сборище разнокалиберных судов гордо именовалось Первой эскадрой свободного Дуная и выступало под лозунгами свободной торговли. Кроме трех барж Клана в эскадру входила однотипная с «Рязанью» «Тула» Кулака и шесть самоходных барж, колесный пароходик, три парусных судна и еще разная мелочь. Все они имели на борту парочку крупнокалиберных пулеметов, а судно, прибывшее из французской Зоны, даже 75-миллиметровое орудие. На палубе построили орудийную платформу. Хобот орудия ходил по деревянному полукругу. Вся верхняя структура была скреплена с внутренней клетью болтами, проходившими через палубу. Пока от выстрелов кораблик разваливаться не собирался.

На борту каждого судна находилось от двух до пяти десятков бойцов, горящих желанием разжиться чужим добром. Половина добровольцев в прежней жизни именовались ушкуйниками и занимались тем же самым. Потихоньку грабили суда и моряков, правда, не в таких масштабах.

Каждый капитан от лица своих соратников стандартно подписывал договор со многими пунктами, учитывающими вопрос дележа добычи и подчинения. В зачет шли размеры команды, вклад в общее дело, даже ранения и гибель подчиненных, а также правила поведения при том, что именовалось конфискацией имущества. Сухой закон на время плавания, запрет на выяснение отношений на борту. Убийства и насилие при отсутствии сопротивления запрещались. Некоторые думали, что это формальность, и, после того как Пинающий Медведь выпорол нескольких пьяниц и повесил экипаж одной парусной шаланды за беспричинное убийство, а само судно продал в Варшаве, поделив вырученное между оставшимися, небольшая часть завербованных ушла. Все остальные прекрасно понимали необходимость дисциплины. Да и Зона не настолько большая, чтобы при желании нельзя было любого найти и свести счеты, когда все закончится. Тут или всех сразу убивать, чтобы не было свидетелей, или вести себя по определенным правилам.

Почти у самого борта лег снаряд, баржу изрядно качнуло, и фонтан воды обрушился на палубу.

— Самолет! — заорал Пинающий Медведь. Очень неудачно получилось. Беспилотник как раз с рассветом сел на палубу, и что там появилось со стороны Славянска, было непонятно. Разрыв был серьезный.

Через несколько минут самолет стартовал и пошел вдоль реки, стараясь держаться на фоне деревьев. На реке встала еще одна стена воды. Каждые две-три минуты падал очередной снаряд, и суда поспешно пытались выйти из-под обстрела. Они мешали друг другу и без всякого порядка стремились смыться побыстрее, забыв о собственных людях, высаженных на берег. Две баржи с изрядным треском столкнулись, но скорость была низкая, и особых повреждений друг другу не нанесли. Не то пятый, не то шестой снаряд угодил в несчастный пароходик, медленно шевелящий своими колесами. Он пробил было десятников, сотников и других выборных командиров. Теперь имелись ефрейторы, сержанты и прочие лейтенанты согласно стандартной российской системе. Больше не надо было выяснять иерархию незнакомых, она у каждого была на плече согласно квалификации, знаниям, опыту и навыкам. На плече еще имелась эмблема рода войск.

Пока в Клане высшим званием было «капитан», но, посылая Пинающего Медведя на помощь к Кулаку, Зверь предварительно обговорил условия. Военными делами занимался оборотень, и в его полномочия после принятия решения Борис вмешиваться не имел права. Люди в Форте при необходимости тоже обязаны были выполнять приказы Пинающего Медведя по военной части. А вот поставить задачу — это прямая обязанность Бориса.