Книга Больше, чем товарищи по кораблю - Филиппа Янг

два, так что это уже кое-что. Какое-то время мне казалось, что я завела здесь настоящих друзей, но трудно сказать, когда я не проверяю свой телефон, чтобы узнать, не написали ли Мэддсон, Валентина или кто-нибудь из актеров. Я могла бы написать. Почему я должна ждать, пока они это сделают? Возьми. Назад. Контролировать. Я также не должена пренебрегать людьми, которые сейчас находятся на корабле. Конечно, я произвела ужасное первое впечатление, но я же не могу ухудшить их мнение о себе, если попытаюсь.

Лучше поздно, чем никогда.

Много ли я повидала на свете? Конечно, поездка на катамаране была хорошим днем, но все остальные мои вылазки дальше пляжа или ресторанов вокруг главного порта заканчивались катастрофой. Собственно, поездка на катамаране тоже закончилась катастрофой — просто на это ушло больше времени. Но в духе возвращения контроля я собираюсь поехать туда, где не будет катастрофы. Я получу положительный опыт, и все будет хорошо. Я более чем готова смириться с тем, что все будет хорошо.

Так, все, я решила, что не позволю себе уехать домой, не сделав хотя бы три вещи из этого списка. Это кажется справедливым.

Завести друзей, увидеть мир, не проебать его.

Да, думаю, я справлюсь с этим.

Глава 30

Элиза

Может, я и нахожусь на пути просветления, но Кейт для меня все еще мертва. Я ясно дала понять Таре, что если она хочет быть ее другом, я не стану ее останавливать. Я не стала вдаваться в подробности всех токсичных проступков Кейт, потому что она просто не стоит моего времени. У них свои отношения, и я буду не лучше Кейт, если попытаюсь оттащить Тару от нее.

Не думаю, что Кейт стала бы извиняться, если бы не застряла здесь со мной против своей воли, но это не значит, что она не прозревает в духе Рождественской сказки и Гринча, когда ей наконец приходится признать, что она ужасный человек.

В отличие от предыдущей недели, я действительно рада, когда Тара появляется на моих мероприятиях.

Сегодня Латинская ночь, и вместо того, чтобы пропустить пятничную вечеринку, как я делала в последнее время, я решаю прийти. Я заканчиваю поздно, но все равно оказываюсь первой на мастер-классе по сальсе от нашей банды.

Я неловко задерживаюсь в стороне, надеясь, что не выгляжу так, будто умираю от стыда. Может, они не придут. Может, это вечеринка в каюте, на которую меня не пригласили. Может, мне стоит уйти?

Как раз в тот момент, когда я думаю об этом, один из учителей танцев замечает меня как человека без партнера и добровольно приглашает меня в зал, увлекая за собой в центр толпы. Другой учитель делает то же самое с другими одиночками, и, к моему облегчению, одним из них оказывается Луиза. Неужели она была здесь все это время? Я предлагаю ей быть ведущей, и она соглашается, но я чувствую ее колебания по жесткости ее тела. В последнее время я отдалилась от всех, но у меня есть подозрение, что она считает это личным. С этого момента я собираюсь убедиться, что она знает, что это не так.

Профессиональная пара показывает нам движения, и к тому моменту, когда мы полностью исполняем танец, мы подбадриваем друг друга и хихикаем над ошибками. Мы не станем с ней лучшими друзьями, но это уже шаг в правильном направлении.

За счет моих, теперь уже слегка ушибленных пальцев, Том проводит остаток вечера, изображая классного клоуна, сосредоточившись на том, чтобы рассмешить меня и остальных, а не выучить приемы, которые он мог бы использовать в дальнейшем. Он так уверен в себе для человека с двумя левыми ногами.

После занятий весь развлекательный персонал собирается вместе и занимает несколько столиков. За исключением вечеринки по случаю ухода Валентины, я практически никогда не общалась с актерами. Я думала, что они не хотят нас знать, но чем больше я смотрю вокруг, как они сдружились с другими ведущими, тем больше меня осеняет, что это не они от меня отгораживаются, а я от них. Когда я впервые начинаю общаться с ними, меня гложет дискомфорт, но после очередного стаканчика и небольшой ободряющей беседы с самой собой в ванной становится легче.

Когда бар закрывается, я прошу Тома проводить меня обратно к каюте.

"Я хотела извиниться. Это было глупо с моей стороны…" — начинаю я, но он полуулыбается и качает головой.

"Я должен тебе кое-что сказать".

Я редко видела его таким серьезным, поэтому приглашаю его войти.

Я сажусь на стол, а он устраивается на краю своей старой койки, и не проходит и минуты, как все мои крошечные, слабые проблемы оказываются в перспективе. Том рассказывает о доме, о том, как за последние несколько лет вся его жизнь перевернулась с ног на голову и как приезд сюда стал для него шансом хоть на несколько месяцев почувствовать себя нормальным. Мы сидим рядом на кровати, держа друг друга за руки, а он рассказывает, что происходило в ту неделю, когда его семья была здесь.

"Мне жаль, что меня не было рядом с тобой".

"Мне жаль, что я не позволила тебе быть рядом".

Мы договариваемся больше никогда не отгораживаться друг от друга, но больше всего на свете мы оба хотим веселиться, как раньше.

Так мы и поступаем.

Все выходные мы дурачимся, играем с остальной командой в такие вещи, как многодневный раунд ship-tag, и делаем глупые ставки, которые он почему-то всегда заканчивает тем, что выставляет неустойку.

В понедельник я встаю пораньше, чтобы проводить Тару, пообещав догнать ее, когда вернусь, и не сомневаюсь в этом. Кейт остается в стороне, а я беру пример с Валентины: сдерживаю любые эмоциональные проявления и стоически киваю ей, вместо того чтобы крепко обнять или полусерьезно помахать рукой. Я надеюсь, что эта поездка изменила ее, но если нет, то я верю, что это сделает что-то другое. Не моя работа — учить кого-то быть хорошим человеком, особенно ценой собственного психического здоровья. Да и я сама не идеальна.

Моя ревность мешала мне наслаждаться тем, что я люблю, тем, что делает меня счастливой, поэтому в тот вечер я отбросила свою гордость и пошла на "We Will Rock You". Если бы я получала по удару за каждый раз, когда сравниваю себя с ними или погрязаю в своей дерьмовой самооценке, я была бы черно-синей. Я почти жалею, что меня не бьют, только для того, чтобы я