Книга Антимир - Дмитрий Чеботаев

поднявшись я впервые погладил гарма. Его перья были жесткие, горячие, со стальным отливом. Птица издала довольный треск подкрепляя его чем-то похожим на курлыканье.

- Теперь я перед тобой в долгу.

От нее пришел яркий мысле-образ. Семург был рад снова оказаться рядом.

- Я тоже счастлив! Вернемся домой, отправлюсь для тебя на охоту. Что любишь больше всего на свете?

Появился образ идущего через лес человека.

- Нееет... Прекрати... Такого нельзя делать.

Я сбросил с себя остатки раскуроченного скафандра. Под ним на поясе в целости и сохранности находились мои вещи. Тесак, мамонт, крысиная нора. Сомнений не возникало в ней лежит и обрез с патронташем и кожаный плащ.

Тяжело ступая прошелся вдоль обесточенных капсул. Лежащие в них раты были мертвы.

- Никто не выжил. - в расстроенных чувствах пояснил Самире.

Подходить к Атрарку, даже к мертвому, не хотелось, и я заковылял к открытому саркофагу, чтобы заглянуть в него.

- Ни хрена себе!

Оказывается это был тоннель. Большой круглый с отвесными гладкими стенами. Притом вел он в обе стороны, и в верх и вниз. Для того, чтобы понять это, нужно было подойти вплотную, заглянуть, и только тогда открывалась зловещая картина. Ни дна ни его окончания видно не было, будто он вел в никуда.

Внезапно за сгоревшими силовыми установками что-то шевельнулось, гарм насторожился, я машинально повернулся навстречу опасности.

Опираясь рукой о стену стояла Рысь.

- Кэмерин! - я буквально бросился к девушке, - Жива?

- Рассчитывал на другое? - она сняла с головы шлем.

Я обнял ее.

Все кончено... Мы убили его! - одной рукой я прижимал Рысь к себе , второй гладил ее растрепанные волосы.

Как вдруг девушка напряглась, до боли сжав меня за плечи, тревожно затрещала Самира. Предчувствуя самое недоброе я обернулся. Поверженное чудовище медленно поднималось. Оно пошатывалось, урчало и неуклонно вырастало к самому потолку.

Внимание!

Требуется повторный парафизический удар!!!

Но я был практически пуст. Склеп фонил квант-эмпайрами, но для того, чтобы накопить их, требовалось время. Да и будь я наполнен под завязку, моей синергии все равно не хватило бы.

Не зная что делать, бросил взгляд на Кэмерин. Наши глаза встретились.

- Нееет... - одними губами прошептала она.

- Прости. - тихо проговорил я.

Кэмерин все поняла и не сопротивлялась.

- Прости! - снова повторил я.

Одного движения хватило, чтобы достать Ратник из голенища. Лезвие вошло в трещину между защитными пластинами, под левое ребро. Рысь вздрогнула, впилась пальцами в мои плечи. Продолжая прижимать Кэмерин, я наклонился и поцеловал ее в губы. По щекам девушки текли слезы... Лезвие кинжала дымилось и с шипением испарялось, источая токсичный химический аромат. Рысь умирала отдавая свою жизнь и свою синергию мне. И я пил ее, впитывая всю до последней капли. Поцелуй вкуса слез и крови. Кошачьи глаза затуманила смерть, она обмякла и я аккуратно опустил ее на пол. Затем поднявшись развернулся навстречу чудовищу. Но развернулся совсем другим - Падшим.

- Сдохни же на конец!

Парафизическая манипуляция природное свойство высших эхелитов - Кириосов, таких как Отрекшиеся и прочей нечисти. Случайно получив страшный дар, я понятия не имел как им пользоваться. Не оставалось ничего другого, как только повторить прошлый опыт. И я ударил как умел, грубо и зло. То что вырвалось из меня, напоминало саму смерть. Ад выпущенный на волю. Струя черного пламени ударила Атрарка в грудь, снова обрушив его на пол. Он корчился, бился в судорогах словно съедаемый кислотой, но подыхать не собирался.

- Получи! - орал я нанося повторные удары.

Шагнул к нему... Ближе... До боли сжав кулаки. Каждая атака, как удар демонического молота. Самира с криками носилась под потолком, норовя броситься на врага, оторвать зубами кусок черной плоти.

- Уйди! - злобно приказал я гарму.

Оказавшись совсем рядом я нанес последний удар. Чудовище попыталось встать, пошатнулось и безжизненно рухнуло на меня, придавив к полу грудами черного нефтеносного песка. Я закашлялся. Песчинки из которых он состоял были настолько малы, что проникали сквозь одежду, под кожу, в мозг, будто пытаясь разъесть меня изнутри. Даже сдохнув, монстр продолжал бороться. Невыносимая боль сковала руки, ноги, саму душу. Тьма небытия накрыла меня... тяжело захрипев, я провалился в беспамятство.

Эпилог. Условная реконструкция

Сторожевик кульминатов уходил за реку, подальше от разбушевавшейся над полем боя грозы. Как и остальные корабли эскадры, он практически не участвовал в битве, лишь единожды дал залп прикрывая слабо защищенные фланги. Гархон не считал себя большим специалистом в тактике воздушного боя, по этому целиком и полностью передал управление в руки капитана. Тот в свою очередь исполнял приказы флагманского линкора, не желая геройствовать без лишней на то причины. В общем и правильно, экипаж малого воздушного судна привык выполнять совсем другие задачи. Высокопоставленный дезинсектор понимал это и ценил.

- В разгар осени такая гроза выглядит непривычно. - проговорил он, не ожидая ответа.

Холодный ветер завывал в турбинах сгоняя с палубы одетых в летные полушубки матросов. Туча накрыла уничтоженный лес, продолжая ползти к Аолону. В потоках ливня исчез разлом в земле, дымящиеся остовы робганов, уходящие к лагерю разрозненные отряды техноунтов. После исчезновения Отрекшихся из гущи боя, их приспешникам не осталось ничего, как только поспешно отступать. Неизвестно насчет войны в целом, скорее всего, очень скоро она разгорится с удвоенной силой, но то, что победа в первом сражении осталась за людьми, видно невооруженным взглядом. Как бы не развернулись события дальше, а спускать с рук бандам мутантов попытку атаковать вольный город никто не собирался. Даже если ранее техномунты были дружелюбны и вели с нами честную торговлю.

- Сколько же придется трудиться, чтобы очистить поле боя от заразы! Теперь главное не дать метастазам заражения расползтись по всей округе.

Клонящееся к закату солнце косыми лучами подсвечивало грозовую муть, делая ее еще более черной на фоне по-осеннему желтых лугов. Гархону вдруг захотелось, чтобы сейчас рядом с ним оказалась таинственная красавица, именно та, голос которой он случайно услышал на улицах Аолона. Она одета в не продуваемую куртку, отороченную мехом, высокие сапоги, летные в обтяжку брюки, подчеркивающие хрупкость ее фигуры. Ветер треплет распущенные волосы, она крепко держится за перила, опьяненная высотой и силой стоящего