Книга Современная новелла Китая - Ван Мэн

говорил просто и сердечно. Обычно веселый и искренний, он был одинаков со всеми: и с начальством, и с рядовыми работниками.

— Как вы рано сегодня, уважаемый учитель! Это в честь первого рабочего дня в Новом году. Я жду не дождусь вас, чтобы поздравить!

— Ай-я! Это же Ху Ваньтун! Счастливого Нового года! Чтобы начальник, да еще в первый рабочий день Нового года, мел двор, такого никто не припомнит.

Многим пришелся по душе поступок Ху Ваньтуна. Он не только не потерял уважения, но даже вырос в глазах людей. Новый год, новые времена, все радостные, веселые, в хорошем настроении, с людьми в такие минуты легко налаживать отношения и завоевывать симпатию. Неважно даже, что́ именно ты делаешь и каковы плоды твоего труда, главное, чтобы люди в тебя поверили.

Выносливость и трудолюбие, готовность оставаться на своем посту, невзирая на все унижения и оскорбления, пожалуй, и есть настоящий талант!

Мимо промчались на велосипедах заместитель начальника шлифовального цеха Ши Мин и несколько молодых рабочих.

— Сяо Ши! С Новым годом! — Ху Ваньтун смотрел на современную молодежь с восхищением и был не в силах сдержать улыбку.

— О! Старина Ху! Заходил к вам в праздники, а вы и сами спрятались, и вино припрятали! Нехорошо!

— Старина Ху! В такой день мести двор! Совсем как Лэй Фэн![57]

Парни соскочили с велосипедов и окружили Ху Ваньтуна.

— Старина Ху, говорят, вас собираются назначить заместителем директора… Нечего прикидываться, накануне Нового года директор заходил в цех, интересовался нашим мнением.

— Придется, старина, раскошеливаться на угощение.

Один из парней обнял Ху Ваньтуна и полез к нему в карман за сигаретами.

— Погоди, я сам, — остановил его Ху Ваньтун.

Но парень уже вытаскивал нераспечатанную пачку.

Таких сигарет в каждом доме припасали к Новому году пачек десять. Парни поделили между собой — кому три, кому пять. Двум парням не хватило, и они требовали свою долю. Тогда Ши Мин крикнул:

— Это сигареты второго сорта, чтобы угощать, а в кармане брюк — получше, те он приберегает для себя. За это его и прозвали заядлым курильщиком.

Ху Ваньтун рассмеялся:

— Ни одной хорошей сигареты из купленных к празднику я не выкурил, это была последняя пачка, не верите, посмотрите… — Он вынул из кармана брюк табакерку.

Парни смутились: оказалось, что все хорошие сигареты Ху Ваньтун раздал людям, а сам курил в праздник табачные листья. Он вообще готов был отдать все. Однако в проигрыше не оставался. Потому что неизменно завоевывал симпатию и доброе отношение. Парням было неловко: забрали у человека последнюю пачку, но сигарет они не вернули. Зачем оставаться в дураках самому, если можно оставить другого. И так, с сигаретами в зубах, они вскочили на велосипеды и умчались, бросив на прощанье:

— Если бы все начальники были такими, как ты, старина Ху!

— Обязательно отдам свой голос, когда тебя будут выбирать директором!

Ху Ваньтун кивнул и снова принялся мести.

Лэн Чжаньго был в бешенстве. Какой стыд! Сопляки потешаются над Ху Ваньтуном, а он смеется как ни в чем не бывало, словно дурак. И никто этого не замечает, его дружески приветствуют, а на него, Лэн Чжаньго, не обращают внимания. Знают ведь, что Ху Ваньтун не блещет талантами, но относятся к нему снисходительно, любят как доброго друга. В глубине души Лэн Чжаньго завидует этому бесталанному Ху Ваньтуну, хотя никогда себе в этом не признается.

— Ваньтун, брось метлу и сейчас же иди в диспетчерскую, — подойдя к Ху Ваньтуну, тихо, но строго произнес Лэн Чжаньго.

— Ладно! Вот только домету и пойду. — Ху Ваньтун несколько раз взмахнул метлой, бросил ее в проходную и догнал Лэн Чжаньго.

— Как здоровье жены? Когда я был у вас в праздники, она выглядела неважно. Наверно, мало спала, в Новый год всегда хлопоты. А тут еще треск хлопушек под окнами. Побереги ее! Как бы болезнь не дала рецидива…

Лэн Чжаньго нахмурится и молчит. Он не любит, когда говорят о болезни его жены, особенно заводские. Ху Ваньтун, разумеется, исключение, они много лет работают вместе и друг от друга ничего не скрывают. Лэн Чжаньго хоть и злится на Ваньтуна, знает, что в делах житейских на него можно положиться. И не один Лэн Чжаньго, все идут к Ваньтуну со своими бедами, чтобы излить душу, часто вымещают на нем свои обиды и гнев, он все терпит, искренне переживая за людей, сам же все сносит молча, не ищет утешения и сочувствия, чтобы не портить никому настроения. А главное — он не предает друзей, умеет хранить чужие тайны, ни о ком плохо не отзывается. Ссорящихся старается помирить, никого не обвиняет, никого ни с кем не стравливает. Чужие тайны скапливаются в его душе. И если тайну сравнить с косичкой, Ху Ваньтун многих мог бы дергать за эти косички, но никогда этого не делает, не причиняет никому вреда. Он прославился на весь завод и, как говорится, силен своей слабостью, с ее помощью побеждает сильных. Его часто обижают, но пострадавшим оказывается не он, а обидчик. Взять, к примеру, хоть Лэн Чжаньго. В силу своего характера он то и дело придирается к Ху Ваньтуну, отчитывает его, даже насмехается. А ведь именно Ху Ваньтун устроил его жену в больницу и всячески помогает ему, как родному брату, видя, как тяжело тот переживает болезнь жены. Ху Ваньтун хорошо знает все недостатки Лэн Чжаньго и не в пример другим не боится его — просто, как подчиненный, выполняет его распоряжения. И когда другие диспетчеры, сидя у телефонов, пытались понять, чего именно хочет от них начальник, Ху Ваньтун поступает так, как считает нужным…

3

— Чжаньго, не заставляй всех работать в полную силу сразу после Нового года, лучше пройдись вместе с нами по цехам…

— Зачем?

— Поздравить цеховое начальство и рабочих с Новым годом!

— Что?! С Новым годом? А может, прикажешь еще отвесить всем поклоны?! Руководители производства — не кумушки, которые ходят с поздравлениями из дома в дом. За четыре дня еще не напоздравлялись? Решили бегать по цехам с новогодними визитами? Только что у ворот завода ты разыграл представление не хуже Далана[58]. И все мало? Это же отвратительно!

— Вы поглядите на него! Ни с того ни с сего распалился. Что я такого сказал? — Ху Ваньтун рассмеялся. Он никогда не выходил из себя, не злился, что бы ему ни сказали. А когда велись деловые споры и страсти накалялись, он предлагал закурить, и обстановка разряжалась. Если человек дружески