Книга Кабинет диковин - Дуглас Престон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но вы в их число не входите.
– Коробки с бумагами и покрытые плесенью предметы меня не интересуют.
– И тем не менее вы побывали там... сейчас взглянем... – Кастер сверился с записями в блокноте и закончил: – Не менее восьми раз за последние десять дней.
– Приведенное вами число посещений вызывает у меня сомнение. Но в любом случае я ходил туда по вопросам, связанным с деятельностью музея.
– В любом случае... – повторил Кастер, сверля собеседника проницательным взглядом. – Архив. Место, где было обнаружено тело мистера Пака и где Нора Келли лишь чудом избежала гибели...
– Вы об этом уже упоминали.
– Скажите, репортер по имени Смитбек вас очень раздражает?
– Раздражает – это слишком мягко.
– Вам не нравится, что он вертится под ногами? Впрочем, кому это может понравиться?
– Рад, что вы разделяете мою точку зрения. Вы, наверное, слышали, как он, выдав себя за работника службы безопасности, похитил принадлежащие музею документы?
– Слышал, слышал... По правде говоря, мы ищем этого типа, но он куда-то исчез. Да, кстати, вам, случайно, не известно, где он может находиться? – произнес Кастер, сделав небольшой упор на последнюю фразу.
– Естественно, нет.
– Естественно, нет... – сказал капитан и вновь переключил свое внимание на драгоценные камни. Он постучал толстым пальцем по стеклу и продолжил: – А еще есть этот специальный агент ФБР Пендергаст. Тот, на которого напали. Весьма неприятный и раздражающий тип.
На сей раз Брисбейн предпочел промолчать.
– Вам не очень нравится, что он бывает здесь? Не так ли, мистер Брисбейн?
– Нам достаточно полицейских, которые ползают по музею. Зачем осложнять обстановку, добавляя к ним ФБР? Да, возвращаясь к вопросу о кишащих в музее полицейских...
– Особенно любопытным, мистер Брисбейн, мне представляется то, что... – конец фразы Кастер оставил висеть в воздухе.
– Что вам представляется особенно любопытным, капитан?
В приемной послышался какой-то шум, дверь распахнулась, и в кабинет ввалился сержант полиции. Форма сержанта была покрыта пылью, а на лбу блестели крупные капли пота.
– Капитан! – выдохнул он с округлившимися глазами. – Мы допрашивали эту женщину из музея, а она заперла нас...
Кастер взглянул на копа – как его там... кажется, О'Грейди – с осуждением и сказал:
– Не сейчас, сержант. Разве вы не видите, что я разговариваю?
– Но...
– Ты слышал, что сказал капитан? – вмешался Нойс и повел протестующего сержанта к двери.
Выждав, когда закроется дверь, Кастер вновь повернулся лицом к Брисбейну.
– Наибольшее любопытство у меня вызывает интерес, который вы проявили к этому делу, – сказал он.
– Это моя работа.
– Мне это известно. Вы весьма преданы делу. Кроме того, я заметил, насколько глубоко вы занимаетесь кадровыми вопросами. Наем, увольнение...
– Это действительно так.
– Рейнхарт Пак может служить примером вашей активности.
– При чем здесь Пак?
Кастер снова сверился с записями в блокноте и сказал:
– Почему вы пытались уволить мистера Пака всего за два дня до того, как он был убит?
Брисбейн открыл рот, чтобы ответить, но тут ему в голову пришла какая-то новая мысль, и он промолчал.
– Вы согласитесь, мистер Брисбейн, что мы имеем весьма странное совпадение по времени?
– Капитан, – с едва заметной улыбкой ответил Брисбейн, – я считал этот пост совершенно лишним. Музей в данный момент испытывает финансовые затруднения. А мистер Пак... как бы это выразиться... отказывался идти на сотрудничество. Но к убийству, поверьте, это не имеет ни малейшего отношения.
– Но вам не позволили его уволить, не так ли?
– Пак проработал в музее более четверти века. Совет решил, что увольнение может отрицательно отразиться на моральном климате.
– После такого поражения вы, наверное, очень рассердились?
Улыбка Брисбейна стала ледяной, и он произнес:
– Капитан, надеюсь, вы не предполагаете, что я имею какое-то отношение к убийству старика?
– Неужели вам так показалось? – изумленно вскинув брови, спросил Кастер.
– Поскольку я считаю ваш вопрос риторическим, то позволю себе оставить его без ответа.
Кастер улыбнулся. Он не знал, что такое «риторический вопрос», однако нутром чувствовал, что его вопросы бьют в цель. Капитан еще раз постучал пальцем по стеклянной шкатулке с самоцветами и огляделся по сторонам. Он уже осмотрел весь кабинет. Оставалось проверить только стенной шкаф. Капитан подошел к шкафу, взялся за ручку дверцы и, задержавшись в этом положении, спросил:
– Но ведь это вас действительно рассердило? Не так ли? Я имею в виду отпор, который вы получили.
– Никому не нравится, когда отменяют его распоряжение, – с кислым видом ответил Брисбейн. – Этот тип был анахронизмом, а методы его работы оставались крайне неэффективными. Взять хотя бы пишущую машинку, которую он использовал в своей переписке.
– Да. Машинка. Та, на которой убийца напечатал письмо... или, вернее, два письма. Итак, насколько я понял, вы о существовании этой машинки знали?
– О ней знали все. Пак прославился тем, что категорически отказывался оборудовать компьютерный терминал на своем рабочем месте. Старик не хотел пользоваться электронной почтой.
– Понимаю... – протянул Кастер и открыл дверцу стенного шкафа.
И словно по сигналу, с верхней полки упал старомодный котелок. Шляпа подпрыгнула на полу, описала круг и замерла у ног Кастера.
Кастер в изумлении посмотрел вниз. Он не верил своим глазам. Такие чудеса случаются лишь в детективных романах Агаты Кристи. В обычном полицейском расследовании подобная развязка просто невозможна.
Кастер посмотрел на Брисбейна, вопросительно вскинув брови.
Генеральный советник вначале смутился, затем заволновался и в конце концов разозлился.
– Котелок – часть наряда для костюмированных балов, которые проводятся в музее. Вы сможете это без труда проверить. Меня в нем все видели. Я пользуюсь одним и тем же костюмом не один год.
Кастер сунул голову в шкаф, порылся немного в его недрах и извлек на свет черный зонт. Затем он уперся кончиком зонта в пол и нажал на кнопку. Зонт раскрылся, и полицейский, оставив его на полу рядом с котелком, вопросительно взглянул на Брисбейна.
– Но это же абсурд! – возмутился заместитель директора.
– Я ничего не говорил, – произнес Кастер, перевел взгляд на Нойса и спросил: – Вы, сержант, что-нибудь сказали?