Книга Тот самый Дикий ангел - Екатерина Юша

– Да, уходи, если… Что?! Что здесь вообще происходит?!

– Ты, как испорченная пластинка, – сказала сыну Анхелика. – Повторяешь за ней любую ерунду.

– Что происходит?! – вмешалась я. – Ваша, скажем, жена, уволила Глорию.

– Из-за того, что она беременна! – закончила фразу Донья. – Если, вдруг, ты забыл – Луиса тоже носила ребёнка, когда ты на ней женился, однако никто её никуда не выгонял.

– Приступайте за работу! – скомандовал Федерико, и Андреа позеленев от злости, побежала на второй этаж.

Мы всей компанией пришли на кухню, и Сакорро стала готовить нам завтрак. Пока мы ждали яичницу, Донья рассказала, как однажды Федерико потерялся на пляже и бегал по нему точно с таким же лицом, как то, что было, когда она сказала, что уходит из дома.

После завтрака я решила поехать к Серхио, ведь вчера я обидела его, но на крыльце меня перехватил Иво и просил не ехать к нему. Ничего внятного он не объяснил, но на улице был сильный дождь, и я решила отложить разговор на потом.

Позже Глория объяснила мне странное поведение Блондина. Не знаю, правда ли, но она сказала, что у Серхио есть любовница. Когда Иво приехал сегодня к нему, по вопросу своего развода, то женщина, которая была у него в гостях, представилась, как любовница Брюнета.

Я решила не откладывать разговор и сразу позвонила Серхио, тот объяснил мне что «любовница», о которой говорит Иво – Росси, она была днём у него по работе, когда приехал Иво, и чтобы не выдать своего имени, она представилась его любовницей. Это было похоже на правду, я уже сложила мнение об этой женщине, она ни перед чем не остановится.

Что за игры она ведёт? Зачем всё это…?

Я не понимала и никогда не пойму мысли богачей. Кажется, они все с другой планеты. Сначала мне понравилась эта женщина, но сейчас я опасаюсь за Серхио и Федерико. Она причинит зло обоим, я чувствую это.

***

Сегодня я решила сделать детям из монастыря сюрприз и организовать поход в цирк, где Рокки покажет несколько «опасных» трюков.

Вчера вечером, когда мы повезли Глорию в больницу, я случайно проговорилась об этом Блондину, но я не думала, что он возьмётся помочь. Он купил всем билеты, и предложил помощь в сопровождении.

Началось представление: Рокки взбирается по канату и собирается показать смертельное сальто, но срывается и падает на батуты.

В этот момент на манеже появляется клоун-саксофонист, от музыки которого, замер весь зал.

Сыграв красивую мелодию, клоун стал вызывать детей по очереди на сцену и дарить им маленькие подарочки. Немного подурачившись и поиграв с детьми, он вызвал на манеж меня.

– Это тебе! – сказал клоун и протянул мне белую розу.

– Почему мне?! – спросила я, поднимаясь на сцену.

– Потому что из всех здесь присутствующих у тебя самые грустные глаза… Я хочу, увидеть, как ты улыбаешься, – сказал он мультяшным голосом, словно говорит с ребёнком.

– Что нужно сделать, чтобы улыбнуться?

– А ты хочешь улыбнуться?

– Да, – кивнула я.

– Ладно, помоги мне раздать детям конфеты и увидишь, как они улыбаются.

– Я с радостью приняла предложение клоуна, и мы прошли по рядам, чтобы раздать все конфеты.

– Я не думала, что есть другие способы вызвать улыбку, – сказала я клоуну, когда конфеты закончились.

– Конечно, это можно сделать по-разному. Видела лица детей, когда ты дарила им конфеты? А когда они гуляют по парку с родителями? Они улыбаются, когда их целуют на ночь…

– Да, но не всем повезло, у кого-то нет родителей.

– Поэтому ты такая? – спросил клоун.

– И поэтому тоже.

– Хочешь, я сделаю так, чтобы ты улыбнулась? – спросил он, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил. – Сегодня в полночь выпей стакан молока и произнеси: Пипи, Пипи, Пипи.

– Ну, нет, – засмеялась я. – Подруги подумают, что я хочу в туалет.

– Ты должна быть одна! – нахмурил цветные брови клоун. – Ты должна произнести имя клоуна, и я хочу, чтобы это было моё имя.

– Хорошо, Пипи, – сдалась я и, нас прервал Рокки, который сказал, что нам пора на выход и что ждут только меня.

Я искала глазами Иво.

Странно, где он был, я не видела его в зале?

– Как ты, Глория? – спросила я подругу, которая уже второй день не встаёт с постели.

На днях Глория потеряла ребёнка, и это подкосило обоих родителей. Чамуко потерял смысл жизни, как он говорит, а Глория всё время плачет. – Тебе стало хоть немного лучше?

– Да, немного стало, – ответила заплаканная Глория. – Ты куда?

– Пойду выпью молока.

– Но ты видела время? Уже почти полночь!

– Да, я быстро. Прости, что разбудила. Спи дальше, принцесса.

Я зашла на кухню и налила стакан молока. Сев за стол, я смотрела за стрелкой на маленьких кухонных часах, и как только все стрелки дошли до двенадцати, сделала глоток молока и тихонечко произнесла три раза «Пипи». Я понимала, что это глупо, но ведь вдруг… Вдруг, клоуны не обманывают.

Открыв глаза, я увидела перед собой того самого клоуна, и в руках у него опять была белая розочка.

Я не могла ничего сказать, а просто улыбалась, как сумасшедшая.

– Как ты сюда попал?! – наконец, спросила я.

– Ты позвала меня, – ответил клоун смешным голосом.

– Нет, серьёзно, как ты сюда вошёл?

– Я не вошёл, ты меня позвала, ты ведь назвала моё имя три раза, разве нет?!

– Хватит шутить!

– Разве ты не веришь в сказки? – нахмурился клоун.

– Нет. Однажды поверила в то, что я – принцесса, но потом мне, было очень больно и теперь я больше не верю во всё это. – В чём твой секрет?

– Никаких секретов. Мы поспорили, что ты улыбнёшься, и я у тебя выиграл.

– Ты сошёл с ума! – смеялась я.

– Да, от любви, – сказал клоун и снял красный нос, а затем и цветной парик.

– Иво?!

– Да, Милли. Я умираю от любви к тебе. Видишь, у тебя пропала улыбка, похоже, мне навсегда придётся остаться клоуном – Пипи… Но это неважно, если ты будешь этому рада, я готов!

***

Прошла уже неделя, а я по-прежнему избегаю Иво, после его представления с клоуном, хоть и понимаю, что он так хотел выразить свою любовь, но всё же, мне от этого не легче. Глория ругает меня за то, что я опять упёрлась, и не даю нам обоим быть счастливыми, возможно, она права, но я не знаю, что мне делать. Любовь – не благотворительность, но я не хочу делать больно Серхио. Он ведь не виноват в том, что моё сердце принадлежит другому.