Книга Сквозное. Навылет - Ольга Горовая

Как руководитель проекта, Тала больше координировала процессы, воплощая и свои идеи, и интересные предложения огромной команды помощников, нанятых и досконально проверенных самым тщательным образом. Так что вполне могла себе позволить и отдохнуть, и перерыв сделать, если этого требовало ее здоровье или Денис… Последнее случалось чаще. Хотя, может, именно потому, что муж так бдел, и здоровье не подводило.

Хорошо, что занялась этим Тала, как только здоровье стало позволять, потому сейчас, когда положение чаще вынуждало дома оставаться, школа уже работала по налаженной схеме. И пусть авралы и экстренные ситуации случались, понятное дело, но все вместе они их быстро решали. Шустов, казалось, вообще, охотно взял бы и это на себя, пусть абсолютно не его отрасль… Но, кстати, он достаточно ловко справлялся со всем, что благополучия детей касалось, в безопасности и продуманности тут, оказалось, ориентируясь не хуже…ммм, противоположного направления, которым, вроде, заниматься привык. А может, именно благодаря этому. Любой родитель мог быть уверен, что в этой школе с их чадом точно ничего не произойдет. Так что у Талы ни грамма сомнения не имелось — будет прекрасным отцом.

Однако, невзирая на его ловкость и блестящие способности, Тала не позволяла устранить себя из поля управления. Иногда ставила вопрос буквально жестко… чем, кажется, даже больше забавляла мужа, но и в тонусе держала.

Ее характер около него только оттачивался и закалялся, не собиралась прогибаться, несмотря на всю любовь. А вот компромисс найти — это всегда рада была, и здравый смысл с доводами слышала. Как и Денис, в общем-то, что точно служило залогом, укрепляющим их брак.

еще через три года

— На аболдаз!

Меньше всего Тала ожидала бы, что на пороге детской в нее влетит подушка. Хотя, ладно, последний год научил ее ожидать всего, чего угодно. Даже нападения пиратов, как сейчас, или Человеков-Пауков. Впрочем, и летящую подушку изъяли на подлете, можно сказать. Денис, обнаружившийся сбоку, который и являлся изначальной целью сына, очевидно, метательный снаряд перехватил. Пушистый объект не успел влететь Тале в лицо.

— Никогда не целься в мать, Данил. Даже в игре, — вроде и с усмешкой, но веско, чтоб их сын точно понял, проговорил Денис, подхватив на руки и шутливо хлопнув той самой подушкой малыша по голове.

Сын заливисто рассмеялся, пытаясь ручками одновременно поймать подушку и за шею Дениса держаться.

— Мама! Спасай! — продолжая хохотать, потянулся ребенок в ее сторону, вертясь, как юла.

Против воли Тала сама рассмеялась.

— Я же вас отправила укладываться и сказку читать, пока молоко нагрею, — осторожно отставив на комод стакан с тем самым молоком, она подошла к мужу и сыну, обняв обоих своих мужчин.

Чмокнула малыша в щеку, прижалась к скуле Дениса, вдохнув его аромат с привычной жадностью, вечно его не хватало!

— Что-то пошло не так, чудо мое, — повинился муж, — на нас пираты напали, а Данил подло решил примкнуть к их рядам, атаковав собственных родителей, пришлось отбиваться, — рассмеялся Шустов, с такой же жадностью в ее волосы уткнувшись.

Вдохнул глубоко и, отцепив руки сына от ее волос и шеи, понес малыша к кроватке.

— Я не хоцю спать! Я хоцю играться. Я есе не устал! И я голодный! — в совершенно обычной для каждого их вечера манере, принялся требовать Данил, хотя только поел же, да и молоко Тала приготовила как раз для того, чтоб подобных капризов избежать.

Характер Шустова проявился в сыне едва не с рождения, что было, то было. Данил требовал, указывал и упорно добивался своего. Только с Денисом это не работало, ясное дело. Ну и с ней, потому как отец в этом отношении держал с сыном очень твердую линию. А вот в остальном… Тала иногда тихо посмеивалась, не брезгуя Шустову напоминать, как он детей не хотел. Глядя на то, сколько времени он сыну уделять готов, занимаясь буквально всем, и насколько они временами похожи были, сложно удержаться!

— Режим не нарушаем, о сытости надо было думать за столом. Молоко пьешь и укладываешься, Данил, — и не думая поддаваться на манипуляции сына, весело, но также твердо отрезал Денис.

Дождался, пока малыш, смирившийся с неизбежным, выпьет напиток, отвел сына в ванную, чтобы зубы почистить, пока Тала пыталась в детской хоть какой-то порядок навести после их игр в пираты.

Потом они оба поцеловали сына, оставив включенным ночник и, притворив дверь за собой, тихо вышли в коридор.

— Может, девочку еще родим? — чуть лукаво забросила пробный камушек Тала, кутаясь в объятия Дениса, как в теплый плед.

И прям ощутила, как все в нем напряглось! Не будь муж собой, еще и споткнулся бы, быть может. А так Шустов просто медленно повернулся и впился в нее взглядом сквозь тяжелый прищур.

— Я еще от прошлых твоих родов не отошел, золотая моя девочка, — отозвался хрипло, и захват его рук стал реально тяжелым.

— Ой, ну не придумывай, Деня! Нормально же все прошло, я даже боли почти не ощущала, благодаря эпидуральной анестезии, на которой ты настоял, кстати, за что очень тебе благодарна, любимый мой, — прижалась лицом к его шее, обняла, обхватив руками грудную клетку.

А он ее сгреб в охапку, уткнулся лицом в волосы, растрепывая прическу. Выдохнул сквозь зубы тяжело. Да, Денис был с ней от и до, просто не позволил никому его из родзала выставить… Может, и зря, конечно, вон как и сейчас нервничал, но кто ж Шустова мог переспорить?

— Тала, ты мне с первого мгновения насквозь душу и сердце пробила, куда тем пулям. Я ночами до сих пор иногда тебе лоб щупаю, проверяю, чтоб не лихорадило… Ты когда устаешь или от головной боли поморщишься просто, мне ж, как навылет в грудь! Ну куда еще одну беременность? От первой восстановиться нужно! — непререкаемо и резко обрубил. — И потом, я — Гончаренко, помнишь? У них, считай, одни пацаны.

— Но твоя же мать из их рода, а она точно была не мальчиком, — стрельнула глазами снизу вверх, продолжая лукаво улыбаться и ничуть не боясь его грозности.

Этот дракон своим пламенем никогда ее не обжигал, только согревал, заставляя забывать любой холод и болезнь.

— Так что шансы довольно большие. И я же вижу, как ты Даню любишь, Денис! А помнишь, как ворчал? — не удержалась, расплылась в ухмылке. — Представляю, как ты нашу дочку баловать станешь… И детям хорошо, не одни на свете будут. Сам знаешь, как это важно, семья — лучшая поддержка, — намекнула на то, как он с кузенами нежданно непобедимый же конгломерат, считай, создал. — На кого еще так рассчитывать или надеяться можно? Всегда хорошо, когда семья большая, а не как у меня…

— У тебя я есть! — словно раздраженный, что раз за разом вынуждает его это напоминать, рыкнул Шустов.

Но Тала-то его, как и он ее, до последнего закоулка души изучила. Знала, на какие точки сейчас давит. Впрочем, как и он все понимал.

— Есть ты, и я просто счастлива! А еще — Даня, который лишь увеличил же наше счастье и любовь, ну не так разве? А представь, еще и девочка крохотная будет… Настоящая принцесса, которую баловать можно даже больше, чем меня, — нежно губами по его шее провела.