Книга Шторм войны - Виктория Авеярд

Мэйвен лишь усмехается в ответ, уголок губ у него дергается.

– Смертная казнь, – решительно отвечает Дэвидсон, подавшись вперед. Он ставит локти на подлокотники кресла и слегка наклоняется, чтобы лучше видеть свергнутого короля. – Мы караем измену смертной казнью.

У Кэла слегка вздрагивают веки. Он снова поворачивается и подается к Воло.

– Ваше величество, как бы вы поступили с ним в Разломах?

Воло отвечает быстро, постукивая зубами. Как у Эванжелины, на клыках у него острые серебряные коронки.

– Казнь.

Кэл кивает.

– Генерал Фарли?

– Казнь, – отвечает та, вздернув подбородок.

Мэйвена, кажется, не пугает приговор. Даже не удивляет. Он не обращает особого внимания на премьера, Фарли и Воло. Даже на меня. Змею, что обитает в его голове, интересует лишь один человек. Мэйвен смотрит на брата, не моргая, его грудь вздымается и опускается от мелких вздохов. Я и забыла, как они похожи, пусть они и сводные братья. Не только внешностью, но и внутренним огнем. Решимостью, целеустремленностью. Оба – порождение своих родителей. Кэл – мечта отца. Мэйвен – кошмар матери.

– А ты что сделаешь, Кэл? – спрашивает он – так тихо, что я едва его слышу.

Кэл не колеблется.

– То же самое, что ты пытался сделать со мной.

Мэйвен едва не разражается смехом. Вместо этого он коротко выдыхает.

– Значит, я умру на арене?

– Нет, – отвечает король, покачав головой. – Я не намерен смотреть, как ты позоришься перед смертью.

Это не шутка. Мэйвен не боец. На арене ему не продержаться и минуты. Но он не заслуживает того, что предлагает Кэл – доли милосердия в приговоре, который в остальных отношениях непоколебим.

– Это будет быстро. Обещаю.

– Как благородно с твоей стороны, Тиберий, – злобно скалится Мэйвен.

А потом задумывается, и его лицо проясняется. Он округляет глаза, как собака, которая выпрашивает объедки. Щенок, который прекрасно знает, что делает.

– Я могу кое о чем попросить?

Кэл закатывает глаза. И устремляет на Мэйвена взгляд, полный неприкрытого презрения.

– Попробуй.

– Похорони меня рядом с матерью.

Эта просьба пробивает в моей душе дыру.

Кто-то в совете ахает – возможно, Анабель. Когда я смотрю на нее, она прижимает ладонь ко рту, но глаза у старой королевы мужественно сухи. Кэл белеет как мел и вцепляется обеими руками в подлокотники трона. Он колеблется, на мгновение опускает взгляд, но тут же он вновь заставляет себя взглянуть на брата.

Я не знаю, где в конце концов оказалось тело Элары. Последнее, что мне известно, – это то, что оно было на острове Так. На острове, который мы покинули.

Остров мертвецов. Там покоится мой брат. И она.

– Это можно устроить, – наконец выговаривает Кэл.

Но Мэйвен еще не закончил. Он делает шаг – не вперед, а в сторону. Ко мне. И мощь его взгляда чуть не валит меня на пол.

– Я хочу умереть, как моя мать, – напрямик говорит он таким тоном, словно просит второе одеяло.

И вновь я слишком ошеломлена, чтобы думать. Все, что я могу, – это усилием воли сомкнуть челюсти, чтобы не разинуть рот от изумления.

– Растерзанный твоей яростью, – добавляет он – его взгляд ужасен, незабываем, он впивается в меня. Клеймо на моей груди так и горит. – И твоей ненавистью.

Чудовище внутри меня ревет. «Я сделаю это прямо сейчас. Я послужила началом, и будет справедливо, если я положу этому конец». Как Кэл, я впиваюсь пальцами в подлокотники кресла, вонзив ногти в дерево. Я пытаюсь устоять, укрепиться духом, удержать молнию под контролем… кажется, я могу в любую секунду разразиться штормом. Но я не окажу Мэйвену такой услуги – не поддамся его последнему соблазну. Вот что это такое. Еще одна капелька яда, еще немножко заразы, окончательное искажение того, кем я была, пока не угодила к нему в когти. Мэйвен знает: какая-то часть моей души – изрядная часть – этого желает. И тогда погибнет всё, что мне удалось спасти от пытки, которую представляет собой его любовь.

«Бей, Мэра Бэрроу. Разделайся с ним навсегда».

Мэйвен смотрит на меня и ждет моего решения. Остальные тоже. Даже Кэл, король, не говорит ни слова. Как всегда, он позволяет мне выбрать путь, которым я пойду.

Отчего-то я думаю про Джона. Про ясновидца, который предрек мою судьбу. «Восстань – и восстань одна». Может быть, этот путь уже зашел в тупик – а может быть, я ступаю на него прямо сейчас.

Я медленно качаю головой.

– Не я оборву твою жизнь, Мэйвен. И не ты оборвешь мою.

Мэйвен зримо напрягается. Его взгляд перебегает туда-сюда, рассматривая мое лицо, от глаз от губ. Он долго молчит, словно ждет, что я передумаю. Я стискиваю зубы, чтобы случайно не поколебаться. «Молния не знает пощады», – сказала я когда-то. Но молния – лишь часть меня. И она не управляет мной.

Это я управляю ей.

– Ладно, – выговаривает Мэйвен, злясь, что ему отказали. Я чувствую легкое торжество. Чудовище в моей душе успокаивается.

Мэйвен разворачивается на каблуках, чтобы вновь взглянуть на Кэла.

– Значит, пуля. Меч. Отруби мне голову, если хочешь. Меня мало интересует, что ты выберешь.

Кэл явно сомневается. Королевское величие развеивается, по мере того как до него доходит масштаб испытания. Отчасти я ожидаю, что он встанет и выйдет. Но это не в духе Кэла. Не сдаваться, не выказывать слабость. Так его учили с детства.

– Это будет быстро, – повторяет он вновь – уже менее уверенно.

– Ты это уже говорил, – огрызается Мэйвен тоном обиженного ребенка.

На щеках у него вспыхивает серебряный румянец – два одинаковых темных пятна.

Анабель сцепляет руки. Они смотрит на братьев, явно взвешивая шансы. В воздухе висит трескучее напряжение; возможно, Мэйвен просто пытается раздразнить Кэла, чтобы тот убил его на месте. Раз уж ему не удалось спровоцировать меня.

– Стража, уведите изменника, – властно произносит она.

Избавляет Кэла от необходимости принимать решение.

Почти против воли я смотрю на Мэйвена – а он и так уже смотрит на меня.

«Кэл не способен принять решение».

Он столько раз мне это говорил, и я усвоила правду благодаря многим болезненным урокам. Даже когда Мэйвена уводят, Кэл все еще колеблется, не в состоянии определиться. Мэйвен сказал, что из-за этого Кэл станет плохим королем. Или, по крайней мере, очередным королем-марионеткой, полагающимся на своих помощников. Вынуждена с этим согласиться. Младший Калор – чудовище, но не дурак.

Стражи Лероланы силой разворачивают его и берут за плечи, чтобы вытолкать из зала. Я ожидаю, что Джулиан отправится с ним, но он остается и занимает место за троном. Он складывает руки на груди, задумчивый и молчаливый. В зале раздается только звук шагов – в них я слышу некую обреченность. Не знаю, увижу ли Мэйвена еще когда-нибудь. Хватит ли мне смелости посмотреть, как он умирает.