Книга История церкви, рассказанная просто и понятно - Брюс Шелли

«Мирские пуритане» сохранили пуританское чувство гражданской ответственности. Они по-прежнему беспокоились о законном правительстве. Да, колонизаторы уже не жили в трепете перед ужасающим Владыкой истории, но все еще считали, что империи расцветают или рушатся в зависимости от того, подчинялись люди замыслам Божественного Провидения – или нет. И, например, они верили тому, что Бог одобрил стремление к свободе.

Великое Пробуждение знало и улыбку Бога, и Его суровость. В колониальное христианство вернулись и покаянные слезы, и радость спасения.

Двадцать лет (1720–1740) Пробуждение шло легкими волнами. А «зачинателем великого деяния», по словам Джорджа Уайтфилда, был Теодор Фрелингхайзен, священник Голландской Реформатской церкви в Нью-Джерси. Прибыв в колонии, он взволновал самых закаменелых прихожан в долине реки Раритан своими страстными воззваниями – и обрел великий «урожай новой паствы».

Этот порыв затронул и шотландско-ирландских пресвитериан, живших в той области. В маленькой школе – «Бревенчатом колледже», как прозвали его более искушенные в грамоте священники, – Уильям Теннент, проповедник из Пенсильвании, начал проводить службы с истинно евангельским рвением. Вскоре его выпускники пронесли ветер Пробуждения по многим церквям, особенно в Нью-Джерси. Начались разногласия по вопросу «образованных» и «обращенных» священников, и Пресвитерианская церковь разделилась на сторонников «Новой стороны», поддерживающих возрождение, и приверженцев «Старой стороны», выступавших против.

Противостояние не устрашило ревнителей «Новой стороны», и они отправили миссионеров на юг страны. Под началом преподобного Сэмюеля Дэвиса в Виргинии укоренились пресвитерианские конгрегации «возрожденцев». И чтобы не уступить, в Виргинии и обеих Каролинах начали множиться баптисты под руководством необразованных, но ревностных проповедников; во главе их стоял Шубаэль Стирнс.

В Новую Англию ветер пришел с запада, из штата Массачусетс, а если еще точней, то из маленького городка под названием Нортгемптон. Там Джонатан Эдвардс был духовным наставником над двумя сотнями семей, страдающих «необычайной твердолобостью в делах религиозных». Эдвардс жаловался на «распутство… ночные гуляния, частые посещения таверн и непристойные деяния». Однако в декабре 1734 года «Дух Божий невероятным образом начал проникать сюда». «Немалая, серьезная озабоченность великими явлениями… мира вечного» охватила город. «Едва ли нашелся бы в городе хоть один человек, старый или молодой, – писал Эдвардс, – кто не тревожился о великих явлениях вечного мира… Обращение вершилось удивительнейшим образом; великое обилие душ притекало к Иисусу Христу».

Великий проповедник

Нью-Джерси. Виргиния. Штат Массачусетс. Ветры оставались сильными, но местного масштаба, пока течения Атлантики не принесли в Америку отца современного евангелического христианства, Джорджа Уайтфилда. В 1739 году друг Уэсли явил свой мощный голос и магнетизм в колониях и проповедовал в Джорджии, в обеих Каролинах, в Виргинии, Мэриленде, Пенсильвании и Нью-Йорке.

В Филадельфии он говорил под открытым небом. Даже Бенджамин Франклин с его мирской мудростью впечатлился, когда публика «восхищалась им, ничуть не противясь… уверениям в том, что они наполовину звери и наполовину дьяволы». Деист Франклин явно удивился, когда шел по улицам города и из всех домов неслись псалмы.

Уайтфилд двинулся на север и в 1740 году объединил возрождение в Новой Англии с возрождением Срединных Колоний и Юга. Несколько бостонских священников пригласили его в свой город и по незнанию создали прецедент. В последующие годы каждый выдающийся ривайвелист въезжал в самые крупные города. Уайтфилд говорил в самом Бостоне, в Гарварде и, наконец, отправился в Нортгемптон, чтобы выступить с четырьмя беседами перед конгрегацией Эдвардса, а затем он путешествовал по городам Коннектикута, где толпы с близлежащих ферм шли так густо, что походили на «непрерывную реку лошадей и всадников».

Уайтфилд покинул Новую Англию через месяц. Но местные пробуждения уже не были «легким ветерком». Они превратились в духовный ураган под названием Великое Пробуждение.

Эдвардс и другие священники отправились по близлежащим городам с проповедью о возрождении. В Энфилде, штат Коннектикут, Эдвардс говорил о «грешниках в руках разгневанного Бога», – и был беспощаден. Он говорил о Боге, держащем человечество над пламенем, будто гадкого паука над свечой! О том, каково это – чувствовать агонию, сгорая в пожаре, который длится целую вечность! О том, что земля под ногами – это прогнивший пол над горящей ямой, готовый обрушиться за мгновения!

Это была впечатляющая проповедь для тех, кто считал это пламя абсолютно реальным. Рыдания и стоны достигли такого апогея, что Эдвардсу приходилось останавливаться: его голос просто тонул в горестных криках, и проповеди почти никто не слышал. Последующие поколения американцев почти забыли, что Эдвардс был проницательным психологом, блестящим богословом и третьим президентом Принстона. Они помнили его только как очередного драматического проповедника геенны огненной и адских мук – и то был весьма неточный облик.

К 1741 году уже наличествовали все элементы ривайвелизма: паства у кафедры, угрозы гибели, странствующие заклинатели, молитвенные собрания и наплыв толпы, а также разногласия и расколы церквей.

Радикальные перемены, которые Великое Пробуждение принесло в пуританскую Новую Англию, можно проследить на примере жизни обычного мальчика из Коннектикута, рожденного в семье фермеров. В школе, состоявшей из одной комнатки, молодой Исаак Бакус узнал, что порядок и благодать в штате Коннектикут зиждется на религиозном обучении в церквях и на законах колонии.

Но в 1741 году Великое Пробуждение пронеслось по мирному Норвичу, и мать семнадцатилетнего Исаака обратилась в веру. Вскоре он понял, что и ему пришло «назначенное время» покаяться. Он «родился свыше» без обычных эмоций и экстаза: в тот миг он, совершенно один, косил траву в поле. «Божественный свет дал мне силы, – сказал он, – узреть совершенную праведность Христа, свободу и богатство его благодати, с такой ясностью, что душа моя потянулась к Нему, стремясь довериться Ему ради спасения».

Этот «новый свет» или «внутренний свидетель» был ключом к возрождению в Новой Англии. Возрожденцы отмечали, что их отцы покинули Церковь Англии и приехали в Америку именно потому, что верили: позволить необращенным войти в Церковь – против Слова Божьего. И они сочли, что Великим Пробуждением Бог призывал их начать в Новой Англии «новую Реформацию».

Так приверженцы Нового Света начали отделяться от приходских церквей и устраивать конгрегации по методам отцов-основателей Новой Англии. Они услышали свидетельства о пережитом обращении и подписали завет, согласившись идти путями Господними вместе, как Церковь зримых святых.

Вскоре после обращения Исаак Бакус ощутил, что Бог призывает его присоединиться к рядам возрожденцев, и посвятил себя странствиям и проповеди в городах юго-востока Новой Англии. В конце концов «внутренний свет» привел его к баптистским убеждениям – и так с горсткой сторонников он создал Первую баптистскую церковь в Мидлборо, штат Массачусетс.