Книга По велению короля - Бертрис Смолл

Мой собственный муж усомнился во мне и опозорил перед королем, перед всеми, кто собрался в зале. Я его жена, пока смерть не разлучит нас, добрый отче. Я стану вести его дом и развлекать гостей, стану заботиться о нашем сыне. Но не рожу ему еще детей, пока Дункан не извинится за свои слова. За свои сомнения. И больше мне нечего сказать. Благодарю за вашу заботу.

Священник медленно поднялся. Он знал, как и когда следует отступить.

– Позволь заверить, дочь моя, что я полностью с тобой согласен. Лэрд поступил с тобой постыдно, тем более что ты была ему хорошей и верной женой.

С этими словами довольный отец Айвер удалился. Ему все-таки удалось убедить госпожу, что он на ее стороне!

Эллен продолжала работу, выдалбливая ямки в земле и сажая рассаду, которую до этого дня старательно выращивала в лекарне.

Совесть немного мучила ее, но придется с этим жить. Она честно рассказала о ласках и поцелуях. Но умолчала о той ночи, когда Колби терзал ее пальцами и той ужасной штукой, которую называл «дилдо». Эту тайну она унесет с собой в могилу, хотя воспоминания об этом не давали ей покоя.

Но подумать только, какие неприятности причинили ей слова Йена Джонстона! Дункан вбил себе в голову, что Колби поимел ее и пока сам Колби, умирая, не уверил его в обратном, Дункан продолжал сомневаться. Но если Колби отрицал, что спал с ней, значит, то, что он делал, нельзя назвать этим словом. Но почему он постарался успокоить Дункана? Он мог бы уничтожить и их брак и любовь, даже если бы промолчал. И все же уверил всех в ее чистоте, и поэтому Эллен до конца жизни будет молиться за его душу.

И еще она подозревала, что, несмотря на все презрение Колби к женщинам, которых тот считал шлюхами и развратницами, Роджер втайне уважал ее за решимость и стойкость. Восхищался ею. И может, поверил, что на свете бывают и добродетельные женщины. А вдруг в самой глубине души он надеялся на то, что когда-нибудь она сбежит от него? Правда, Эллен ничуть не сомневалась в том, что произошло бы, поймай он ее тогда. Оба знали, что она намеренно выводит его из себя, но он все же ответил на вызов и дал ей шанс скрыться. Но если бы его охота удалась, овладел бы ею прямо на земле, забыв о своих тайных чувствах.

Эллен содрогнулась. Господь и его Пресвятая Матерь наверняка были с ней в тот день.

Но сейчас ее ждут новые беды и новые трудности. Дункан ранил ее. Публично опозорил. И пока он не признает свою вину, она не сможет его простить. Жаль, что она не столь благородна и не может забыть о ревности, которая заставила его усомниться в ней, потому что больше грехов за ним не числится.

Но Эллен не смогла. Если он не способен извиниться, значит, не уважает ее и она немногим лучше служанки в его доме.

Дункану очень хотелось извиниться, но он не мог набраться храбрости и сказать подходящие слова. Нужно отдать Эллен должное: на людях она обращалась с ним почтительно и ни в чем не упрекала. Но она холодна и равнодушна. При посторонних разговаривает любезно, но сдержанно, а оставшись наедине с мужем, больше молчит. Дункан знал, что не сможет взять ее силой, иначе потеряет навсегда. Когда он пытался улестить Эллен нежными словами, она отодвигалась как можно дальше. Если же не отодвигалась, лежала неподвижно, как камень, в объятиях мужа, словно тепло навсегда ее покинуло.

Ему вдруг пришло в голову, что он не лучше своего брата Конала, который долго не мог сказать Адэр о своей любви, пока не стало очевидным, что иначе он просто потеряет ее. Сколько раз Дункан журил брата за упрямство, но теперь сам оказался на его месте. Что же с ним происходит, черт возьми? Да, он человек гордый, но раньше никогда не позволял гордости управлять собой. Даже слуги стали замечать, что отношения между лэрдом и женой уже не те, что были раньше. А ведь еще совсем недавно они не скрывали своей любви!

Как-то в середине лета с маленьким Уилли приключилась беда Малыш, научившийся ходить, бойко топал по всему дому и каким-то образом ухитрился сбежать от няни. Пока та искала его, он выскользнул в маленький дворик, окружавший дом. Новую стену вокруг Даффдура только успели выложить, но по углам громоздились горы оставшихся от постройки камней. И поскольку детей в этом возрасте вечно тянет на приключения, парень взобрался на одну такую груду. В восторге от своего успеха, он громко завопил, но тут же потерял равновесие и свалился на землю, пролетев добрых два фута. Не слишком высоко, конечно, но Уилли был еще мал и слаб. Бедняга умудрился удариться головой о булыжник, валявшийся у подножия каменной горы, и разбил затылок. Из раны полилась кровь. Мальчик потерял сознание и лежал в грязи, крохотный и неподвижный.

Лерайя, выбежавшая во дворик, увидела, как падает Уилли, и с визгом помчалась к своему питомцу. Она и отнесла окровавленного ребенка в зал, громко зовя на помощь и жалобно всхлипывая.

Сим уже издали услышал ее голос. При виде девушки с ее ношей он перекрестился:

– Святая Матерь Божья! Что случилось? Эй, Роберт, немедленно беги за хозяйкой. Она в саду. А потом найди лэрда! Да поторопись! Шевели ногами! А ты, девчонка, немедленно перестань выть и положи парня на высокий стол. Что с ним произошло?

Лерайя проворно уложила мальчика, но плакать не перестала.

– Я на секунду отвернулась, – всхлипывала она, – а он исчез. Я знаю, как он любит гулять во дворе. О-о-о! Теперь лэрд сдерет с меня шкуру!

Эллен вбежала в зал и, увидев лежавшего на столе сына, бросилась к нему.

– Что с ним?!

Лерайя зарыдала еще громче.

– Парень удрал от нее во двор, – пояснил Сим.

Эллен ударила истерически вопившую девушку по щеке:

– Что с ним, я спрашиваю?!

Лерайя ахнула от удивления, но тут же пришла в себя.

– Он взобрался на груду камней, оставшихся от строительства стены. Прежде чем я успела подбежать к нему, он упал и разбил себе голову.

Она шмыгнула носом, и слезы потекли снова.

– Я пыталась добраться до него…

Эллен приказала:

– Иди в лекарню. Там найдешь Гунну. Она помогает мне делать сиропы от кашля. Передай, что Уилли разбил голову, и пусть она придет со всем необходимым, чтобы перевязать рану. Скорее!

– Да, госпожа, – кивнула Лерайя, опрометью бросаясь вон из зала.

– Сим, принеси мне воды и чистых тряпок. Нужно очистить рану, – велела Эллен, но хотя голос ее был спокойным, сердце тревожно билось. Уилли – ее дитя. Любимое и единственное. И сейчас лежит такой бледный и неподвижный! Но маленькая грудка мерно поднимается и опускается, значит, он дышит!

Взяв тряпку, Эллен окунула ее в воду, принесенную Симом, подняла сына и стала стирать с раны запекшуюся кровь. Малыш захныкал.

– Позвольте я подержу его, госпожа, – вызвался Сим, – Вам сподручнее работать двумя руками.

– Спасибо, – кивнула Эллен.