Книга Красное на красном - Вера Камша

Значит, не Рокэ! Значит, к эру можно и не идти, по крайней мере сразу. С Савиньяком и Вейзелем объясняться легче — они свои, особенно Савиньяк.

Обоих генералов Дик заприметил у первого же костра, и юноша понял, что дожидались именно их. Так и оказалось, но никакого удовольствия от собственной проницательности Ричард Окделл не получил.

— Слава Создателю, — в голосе Савиньяка послышалось нескрываемое облегчение, — нашелся! Коннер, вам цены нет!

— Не мне, Лово, — пожал плечами адуан, — забирайте вашего барчука, а я пойду конями займусь.

— Спасибо, полковник, — с достоинством произнес Вейзель, — мы вам очень обязаны.

— Беды-то, — махнул ручищей Клаус, — и то сказать, не бросать же парня на ночь глядя. Вараста вам не столица, сожрут, пикнуть не успеешь.

Дик стиснул кулаки, но промолчал. Он и так повел себя как глупый мальчишка. Ничего более нелепого, чем очертя голову удрать в степь, нельзя было и придумать.

— Господин генерал, — юноша очень надеялся, что голос у него не дрожит, — я нарушил присягу и готов понести наказанье.

— Замолчите, — прикрикнул Савиньяк, — не знаю, что решит Алва, но я б тебя точно пристрелил. Нашел время.

— Не горячитесь, Эмиль, — тихо сказал Вейзель. — Мы с вами сами были на волосок от этого. Ричард молод, а покойный Оскар был его другом.

— Ладно, — махнул рукой брат Арно, — что делать будем?

— Алва с Дьегарроном?

— Насколько я понял, да. И Шеманталь там же.

— Что ж, идемте к нему все вместе.

— Мужественное решение. — Эмиль натянуто засмеялся. — Будем надеяться, сегодня Проэмперадор всех, кого хотел, уже убил.

Это была шутка, но Дику стало зябко. Юноша быстро взглянул на Савиньяка и понял, что тому тоже не по себе.

Палатка маршала была освещена. У входа стояли кэналлийцы, один из которых, завидев гостей, скрылся внутри и тотчас же вернулся. Солдаты раздвинули копья, Дик невольно придвинулся к Савиньяку, брат Арно в ответ подмигнул, и они вошли.

Внутри мирно горели свечи, на походном столике красовалась фляга с касерой и лежали походные лепешки. Рокэ в расстегнутой черной рубашке вертел в руке полупустой стакан, напротив маршала расположился неизбежный Бонифаций, третьим был Жан Шеманталь, четвертым — маркиз Дьегаррон, осунувшийся, с лихорадочно горящими глазами.

— Господин Проэмперадор… — начал Курт Вейзель.

Но Рокэ лишь махнул рукой.

— Вы удивительно вовремя. Я как раз собрался за вами посылать…

Ноги у Ричарда отчего-то приросли к земле, Савиньяк взял оруженосца за локоть и буквально подтащил к столу. Вейзель, набычившись, шел рядом. Рокэ какое-то время задумчиво созерцал всю троицу, затем отхлебнул касеры и осведомился:

— Ну, как, юноша, полюбовались закатом? Он сегодня был особенно красным, не правда ли?

— Я видел башню, — отчего-то сообщил Дик…

— Чепуха, — торопливо сказал Шеманталь, — не слушайте его, монсеньор, нет тут никакой башни и не было никогда. Мо?рок это.

— Разбирайте стаканы, господа, и садитесь. — Рокэ был настроен на удивление миролюбиво, если б не его предыдущий вопрос, можно было подумать, что бегства оруженосца он просто не заметил. — Ричард, будьте так любезны, поделитесь своими вечерними впечатлениями. Что собой представляло запавшее вам в душу сооружение?

— Ну… — Дик немного замялся, опасаясь подвоха, но, похоже, Алву и впрямь неизвестная башня занимала сильней, чем выходка оруженосца. — Я не очень хорошо рассмотрел. Темнело уже, небо красным было, на нем словно бы черный столб, над ним — солнце, такое, что смотреть можно. И еще птицы кружили, а потом солнце зашло, и все исчезло…

— Молва людская носит слухи, как ветер пыль, — негромко сказал Бонифаций. — Сам я этой башни не видел, но что-то наверняка есть. Видят ее часто и в разных местах, но рассказывают одинаково. Появляется в степи эдакий, прости Создатель, черный столб, а на верхушке то — солнце, то — луна, то — звезда, и всякий раз словно бы в крови.

— В пустынях и степях, — негромко сказал Дьегаррон, — часто возникают миражи. Я, когда был в Багряных землях, сам видел призрачный город, а варастийские степи не так уж сильно отличаются от морискийских. С другой стороны…

— Вы бы помолчали, Хорхе, — перебил кэналлийца Вейзель, — с вашей раной нужно лежать.

— Некогда мне лежать, — покачал головой маркиз и поморщился от боли. — Закатные твари, забыл, о чем хотел сказать.

— Вы говорили о видениях обманчивых, — подсказал Бонифаций.

— Легенда об исчезающей башне могла попасть в Варасту из Придды или Эпинэ, — внес свою лепту Вейзель. — Здесь много потомков переселенцев из центральных графств, они привезли с собой не только имена, но и сказки.

— Ну отчего ж сказки? — заметил Рокэ Алва, разливая касеру. — Такая башня и в самом деле существует, но ведет себя смирно, в чем я и убедился, когда ездил в Гальтару.

— Я тоже припоминаю, — Савиньяк передал стакан Вейзелю, — мне приходилось читать и про Кольца Гальтары, и про башню Беньяска, но желания посетить те благословенные края у меня не возникло.

— Мне было скучно, — чуть ли не извиняющимся тоном объяснил Алва, — война закончилась, делать было нечего. Думаю, мне попалась та же книга, что и вам, Эмиль. Жуткое старье, но, как ни странно, древний бездельник почти не наврал.

— Это как же? — Шеманталь не мог скрыть удивления. — Стало быть, вы эту проклятую штуковину видели?

— И даже трогал. — Рокэ снял одно из своих многочисленных колец и принялся рассматривать камень. — Ничего особенного. Камень как камень.

— А чего она тогда гуляет? — с подозрением спросил адуан. — И чего у нас делает? Где Гальтара, а где — мы…

— В книге написано, — вспомнил Савиньяк, — что сначала башен было четыре, по одной в каждой из земель Золотой Империи. Затем три из них куда-то делись, а одна уцелела.

— То, что видят в Варасте, Эпинэ и Придде, — Рокэ вновь надел кольцо на палец, — скорее всего миражи, вроде тех, о которых говорил генерал Вейзель. Сьентифики объясняют сей феномен тем, что мировой эфир обладает способностью запоминать тела, которые длительное время обтекает. Сам предмет может исчезнуть, но память о нем остается, и когда возникают благоприятные условия, чаще всего это бывает в вечерние и утренние часы, мы видим отблески того, что некогда существовало. Эфир текуч, поэтому видения возникают то здесь, то там, но всегда в относительной близости от места, где некогда находились реальные предметы.

— «Воистину человек глубже омута речного, и никому не ведомо, что скрывают сии глубины», — изрек Бонифаций, созерцая пустой кубок.

— Действительно, Рокэ, — поддержал епископа Курт Вейзель, — никогда не думал, что вас интересуют подобные вещи.