Книга Истинное зло - Грег Айлс

– Где они, Эндрю? – нараспев спросил доктор. – Ты не хочешь поближе познакомится с моими дружками? Или они больше нравятся твоей жене?

Не переставая танцевать, Тарвер сместился ближе к Лайзе. Она скорчилась на диване, то зажмуриваясь от ужаса, то раскрывая глаза как можно шире, чтобы видеть приближение угрозы.

– Взгляни на этих священных тварей, Лайза, – промурлыкал Тарвер. – Они воплощают в себе жизнь и смерть. Гибель и возрождение. Хотя для такой провинциалки, как ты, это скорее искуситель из христианского рая, легко соблазнивший Еву. – Тарвер наклонился и провел скользким хвостом между ее ног. – Но поверь мне, милая, это ограниченный подход.

От немого крика у Лайзы раздулись щеки и выкатились глаза. «Еще пара таких воплей, – подумал Раск, – и у нее станет кровоточить нос. Она захлебнется в собственной крови».

Тихо посмеиваясь, доктор шагнул назад, распахнул ногой лежавший на полу мешок и заснул в него одну змею. Наступив на отверстие, он нагнулся и затянул его эластичным шнурком. Потом выпрямился и, поглаживая голову второй змеи, вернулся к Раску.

– Эндрю, я хочу немного распечатать тебе рот. Давай договоримся – ты не будешь кричать, вырываться и просить пощадить тебя или жену. Я знаю: камни здесь. Мы вместе составляли план, помнишь? Точнее, я его составил. Но сейчас тебе придется выкинуть из головы свои мечты о банановой республике и постараться вести себя как умный парень, каким ты всегда себя воображал.

Доктор отогнул уголок ленты, и Раск раздвинул губы. Первое, что у него вырвалось изо рта, был хриплый крик:

– Ты убьешь меня, что бы я ни сделал!

Тарвер недовольно покачал головой, прошел в угол и взял короткую клюшку для гольфа, с которой Раск практиковался дома. Повернув ее рукояткой вверх, он начал дразнить висевшую на руке рептилию. Щитомордник в ответ шипел и разевал пасть, пытаясь атаковать железного врага.

Комнату наполнил острый запах мускуса – густой и едкий аромат, показавшийся Раску неожиданно знакомым. Будто в нем проснулась какая-то доисторическая память, первобытный ужас, парализующий жертву перед нападением змеи…

– Это Agkistrodon piscivorus, страшный убийца, – усмехнулся доктор. – Он не похож на кораллового аспида. У аспидных более концентрированный яд, но последствия укуса иные: онемение, потливость, затрудненность дыхания, паралич и смерть. А эта малышка действует хуже. Она выделяет гемотоксин, смесь протеинов, они убивают кровяные клетки и разрушают стенки сосудов. Способны растворить даже мышечные ткани. Боль просто неописуемая, а конечности распухают так, что разрывают кожу. Через несколько часов начинается гангрена, и кожа гниет и разлагается, как падаль на летнем солнце. Незабываемое ощущение для тех, кому удается это пережить. Ты все еще не хочешь мне ответить, Эндрю?

Раск бросил на Тарвера холодный взгляд. Что бы ни говорил Элдон, он сознавал, что тот собирается убить их. Странно, но эта мысль почти избавила его от страха. В прошлом Раск не раз бросал вызов смерти. Правда, всегда делал это добровольно и не один, а в компании таких же шумных и горластых яппи, уверенных, что в случае чего им на помощь ринется армия спасателей.

Теперь все было по-другому.

Схватка насмерть, без союзников и платной помощи. Раск понимал: он скорее умрет в страшных муках, чем отдаст все, что заработал за эти годы. Его неожиданная храбрость основана вовсе не на всплеске адреналина, который исчезнет через несколько минут. Где-то глубоко внутри его еще остался тот мальчишка-скаут, каким он был в детстве. И этот скаут хорошо помнил, что укусы щитомордника или гремучей змеи могут быть страшно мучительными, но редко оказываются смертельными. Если доктор натравит на него рептилию и та его укусит, к утру он может потерять руку или даже ногу. Но он не умрет. В этом заключался его шанс. Раск бы не возражал продать свою руку за двадцать миллионов. Утром агенты ФБР наверняка забеспокоятся, почему он не вышел на работу. А если Алекс Морс проявит свою обычную настойчивость, они ворвутся к нему еще раньше. Эндрю твердо взглянул Тарверу в глаза и ответил:

– Алмазов здесь нет.

То, что произошло позднее, вмиг опрокинуло все его расчеты. Доктор наклонился над Лайзой, постучал по голове змеи клюшкой и выпустил ее из рук. Щитомордник взвился в воздух и шлепнулся женщине на грудь. Его зубы впились в ее левое предплечье. Лайза завертелась на диване, бешено размахивая связанными руками, точно на нее напали злые духи. Наконец ей удалось сбросить змею, и та с тяжелым стуком упала на книжную полку.

Тарвер мгновенно оказался рядом. Он отвлек внимание змеи движением клюшки, быстро схватил ее за шею и поднял в воздух.

Лайза скорчилась на диване, глядя на свою укушенную руку. Ее дыхание становилось все более шумным и неровным, из ноздрей пошла пена. Потом она начала дергаться, как эпилептик, и Раск испугался, что с ней случится сердечный приступ.

Доктор с невозмутимым видом повернулся к адвокату:

– Видишь, к чему приводит нежелание сотрудничать? Я дам тебе шанс, Эндрю. Но сначала хочу кое-что объяснить. Я не собираюсь убивать тебя. Если я это сделаю, у меня возникнут неприятности. Например, твоя «Ex nihilo». Не говоря уже про расследование убийства. А если я оставлю тебя в живых, то расследования не будет, и ты позаботишься о том, чтобы «Ex nihilo» не сработала. Ты не можешь послать этот файл, ведь он докажет твою вину. Так было всегда, правда? Вот почему ты еще можешь выжить. Алмазы – плата за твою жизнь. Я знаю, ты строил на них большие планы, но что такое деньги по сравнению с тридцатью или сорока годами жизни? У тебя будет еще уйма времени разбогатеть. А у меня его нет. Я должен брать от жизни все.

Тарвер обошел вокруг стола и встал около Раска. Щитомордник пытался вырваться.

– Постарайся рассуждать логично, Эндрю. Мертвый ты нужен мне меньше, чем живой.

Раск покосился на Лайзу. Она судорожно подергивалась на диване, все еще глядя на свою руку. Из двух ранок сочилось что-то желтое вперемежку с кровью, кожа вокруг укуса уже распухала. Пока Эндрю смотрел на жену, выражение ее лица изменилось – вместо немой оторопи на нем появилось что-то вроде испуганного любопытства. Она подняла связанные лентой руки и задрала край топа, обнажив левую грудь. Чуть пониже ее мягкого овала виднелись еще две красные точки, обрамленные багровым вздутием. Глаза Лайзы выкатились, как у больных гипертиреозом. Она попыталась встать, но сразу рухнула на пол.

– Скажешь, где алмазы? – мягко спросил Тарвер.

Раск кивнул:

– Да. Но как же Лайза?

– Когда я уйду, отвезешь ее в больницу. Объяснишь, что поливал лужайку возле дома. Жена вышла, чтобы закрутить вентиль, и почувствовала, как ее что-то укололо. Когда она вернулась, ты увидел следы от укусов. Короче, напряги воображение, Эндрю. Только позаботься, чтобы ваши рассказы совпадали.

Доктор взял его свободной рукой за подбородок и заглянул в глаза.

– Давай.

Раск открыл рот и ощутил, что каждое слово причиняет ему боль, будто кто-то крепко держал его за горло. Похоже, это следствие эмоционального шока.