Книга История Центральной Европы с древних времен до ХХ века - Оскар Халецки

Но Временное правительство России не было готово согласиться на такую федерализацию бывшей империи, и его возмутил тот факт, что украинцы, провозглашая свою независимость, не подождали одобрения центральных властей. Но даже когда эти члены правительства, которые выступали против переговоров с Радой, ушли в отставку и Александр Керенский сменил князя Львова на посту премьер-министра, договор, объявленный во II Универсале Рады от 16 июля, не дал удовлетворительного результата. Даже власть Керенского утвердила закон о самоуправлении Украины только с оговорками, и взаимные отношения были все еще запутанными, когда в роковой день 6 ноября[78] большевики захватили власть и начали вторую русскую революцию 1917 г.

На следующий день III Универсал Рады провозгласил Украину Украинской Народной Республикой. И хотя только в IV Универсале от 22 января 1918 г. было четко сказано, что эта республика – полностью «независимое, свободное и суверенное государство», идея полной независимости не только украинцев, но и всех народов бывшей империи была уже официально одобрена советской властью 15 ноября. Именно тогда, вскоре после издания своих первых декретов, которые отдавали всю землю крестьянам и обещали немедленное заключение мира, большевики провозгласили право всех народов на самоопределение, включая право на отделение от России. И народы один за другим быстро воспользовались этим правом. Независимые органы власти, созданные после первой революции в Эстонии и Латвии, объявили эти страны независимыми от России 15 и 17 ноября соответственно. Точно так же поступил и парламент Финляндии 6 декабря. Даже белорусы были готовы к аналогичному решению.

Одной из причин, по которой все эти народы уже не были удовлетворены одной лишь автономией, а приняли решение о полной независимости, было – в добавление к быстрому развитию их национальных движений – желание избежать любой связи с советской формой правления, которая после краткого демократического периода установилась в России, навязывая свою власть путем безжалостного террора. Но, с другой стороны, несмотря на очевидную готовность большевиков признать все эти выходы из империи, их политика с самого начала была серьезной угрозой реальной свободе новых государств, так как они делали поразительную уступку стремлениям к независимости нерусских народов лишь в надежде, что в каждом освободившемся народе коммунисты захватят власть, как они это сделали в России. Если необходимо, то это должно было быть сделано с открытой или замаскированной поддержкой России с расчетом объединиться в будущую Советскую федерацию, заменив таким образом демократическую федерацию, которую пыталась создать первая революция.

Однако была и другая опасность, с которой пришлось столкнуться едва сложившимся новым государствам на западной границе России. Эта опасность тоже проявилась в форме неискреннего признания их права на самоопределение, гарантированного Германией. Именно в период немецкой оккупации продолжало создаваться «независимое» королевство Польское, а Государственный совет Литвы (Тариба) смог выпустить 1 1 декабря 1917 г. первую Декларацию о независимости. Но в то же время Литва чувствовала себя обязанной попросить у Германии «защиты и помощи» для своего восстановленного государства. Южная часть Латвии тоже находилась в зоне немецкой оккупации, и немецкие меньшинства в ее оставшейся части и в Эстонии горели желанием установить связи с Германской империей. Даже в далекой Финляндии помощь Германии казалась необходимой, чтобы остановить проникновение русских теперь уже в коммунистической форме. Однако самым важным было то, что после принятия мирного предложения Советов 27 ноября и заключения перемирия 5 декабря представители Центральных держав начали переговоры с советской делегацией в Брест-Литовске 22-го числа того же месяца, на которых обе стороны играли роль защитников прав на самоопределение с расчетом взять исключительно под свое крыло народы, которым это право должно было быть даровано.

Ни один из этих народов – даже поляки, которые при Регентском совете сформировали постоянное правительство с Яном Кучаржевским в качестве премьер-министра, – не был допущен на эти переговоры. Единственным исключением стали украинцы, которых немцы хотели столкнуть лбами с русскими. Сепаратный мирный договор был действительно подписан с Украиной 9 февраля 1918 г. – в тот самый день, когда большевики взяли Киев. Несмотря на этот успех и попытку Троцкого закончить войну без заключения какого-либо официального мира, еще одно наступление немцев заставило русских принять условия Германии 3 марта. Помимо Украины, Россия вынуждена была отдать все территории к западу от линии, проходившей от места севернее Риги к северо-западному краю Украины, граница которой была установлена только на западе. Таким образом не только Польша, но и Литва и часть Латвии были явно потеряны, в то время как другая часть Латвии, равно как и Эстония, должна была быть освобождена русскими, хотя они и не признавали их суверенитет в дополнительном договоре, подписанном в Берлине 27 августа 1918 г. Тем временем немцы по просьбе о помощи со стороны Рады к концу апреля оккупировали Украину и посадили в ней марионеточное правительство во главе с гетманом Павлом Скоропадским. Они также готовили замаскированную аннексию «освобожденных» прибалтийских земель. Даже Литва, которая 16 февраля 1918 г. выпустила еще одну, теперь уже без ограничений, Декларацию о независимости, несколько месяцев спустя пригласила немецкого князя стать королем; аналогичное приглашение финны адресовали зятю Вильгельма II. Советской России также пришлось признать полную независимость финнов. Еще раньше она потеряла Бессарабию на юге, где сначала была сформирована независимая Молдавская республика. В январе 1918 г. ее правительство пригласило румынские войска войти в свою страну и проголосовало за союз с этим королевством.

И хотя Румыния 7 мая 1918 г. тоже была вынуждена подписать сепаратный мир с Центральными державами, которые контролировали весь Балканский полуостров, за исключением Греции, и сделать территориальные уступки Австро-Венгрии, ситуация внутри Габсбургской монархии быстро ухудшалась. Последние военные успехи под руководством немцев интересовали разные народы гораздо меньше, чем растущие трудности в долгой войне и стремление к федерализации империи, которое правительство не сумело удовлетворить. Уже в мае 1917 г. не только чешские и югославские, но и польские депутаты представили в Венский парламент программу, которая включала коренную реорганизацию империи. Даже самый лояльный поляк был настроен против, когда в Брест-Литовске часть земель бывшего королевства Польского была отдана Украине. Русские революции, особенно вторая из них, практически не имели никаких последствий в Австро-Венгрии, где даже марксисты социал-демократы враждебно относились к советской системе и где условия были гораздо лучше, чем в царской Российской империи. Гораздо сильнее было влияние деятельности славянских революционеров, работавших в эмиграции, в западных державах, которые в течение 1918 г. признали Польский и Чехословацкий национальные комитеты. Влияние мирной программы президента Вильсона тоже было заметным.