Книга Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - Ф. Грэм

Однако правление самого Василия уже близилось к концу – 3 декабря 1533 года, на пятьдесят пятом году жизни и двадцать восьмом – правления, он умер. На смертном одре, где встретил своего последнего врага с твердостью и решимостью, достойными более благочестивой жизни, он распорядился о всех необходимых мерах для совета опекунов царства, в число которых, по его приказу, должны были войти князья Шуйские и Бельский, Василий Глинский, брат его жены, сама царица Елена и ее дядя Михаил Глинский, которые также должны были стать опекунами Ивана и Юрия, его малолетних сыновей, поскольку он знал, что Юрий и Андрей, его единственные оставшиеся в живых братья, уже собирают сторонников в государстве, чтобы самим взойти на престол; отдав все эти указания, он пожелал, по старинному обычаю предков, принять святой монашеский постриг. Бояре, стоявшие вокруг него, желая уменьшить власть и влияние церкви, советовали ему отойти в покое и не утомлять себя этим обрядом, который его собственный отец и другие предшественники сочли ненужным, но митрополит, громко возвысив голос, воскликнул: «Никто не отнимет у меня души его. Добр сосуд сребряный, но лучше позлащенный!» – и постриг Василия в монахи, как он того желал.

Наружность царь имел благородную, был высок и красив и величествен станом, хотя и не обладал огромным ростом и физической силой отца. Не отличаясь мрачной суровостью и жестокостью Ивана, он был со всеми вежлив и любезен; так что, даже будучи вероломным, лживым и неверным, он был гораздо более любим своими подданными, и его тело перенесли в царский склеп в Архангельском соборе под слезы и жалобы народа.

Смоленск вместе с несколькими крепостями в Литве остался единственным результатом его многочисленных и кровопролитных войн, которые все, почти без исключения, оканчивались провалом. «Хотя, – говорит Герберштейн, – государь Василий был очень несчастлив в войне, его подданные всегда хвалят его, как будто он вел дело со всяческой удачей. И пусть домой иногда возвращалась едва не половина воинов, однако московиты делают вид, будто в сражении не потеряно ни одного. Властью, которую он имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов целого мира». Едва он успел испустить дух, как царица, женщина крайне честолюбивая и распутная, захватила бразды правления и объявила себя единственным регентом при своем сыне; встретив открытое сопротивление со стороны деверей Семена и Андрея, она велели их схватить и бросить в мрачную темницу, где по ее приказу их запытали до смерти.

Князь Михаил Глинский, хотя Василий и назначил его одним из регентов, так как, признавая его таланты в качестве полководца и воеводы, полагал, что из него получится наилучший защитник для престола его сына, позволил своей племяннице всецело управлять империей по собственному усмотрению, пока она не позволила своему фавориту Ивану Овчине оказывать влияние на государственные дела, и их угнетение и тирания стали настолько невыносимы, а ее поведение – настолько скандально для государства, что пожилой князь попытался ее увещевать, но она возмутилась его дерзостью, приказала схватить его и варварски ослепить; после чего он провел несколько горьких лет в тесном узилище, где его страдания облегчала только любовь его дочери, которая самоотверженно попросилась разделить с ним заточение. Но Елена пробыла у власти едва ли пять лет, как ее постигла скоропостижная смерть от яда; и князья Шуйские вместе с ее братьями завладели царскими детьми и престолом, а ее любимца Овчину народ разорвал в клочки. Между регентами сразу же возникло соперничество за главенство, из-за чего столичные лица заполнились трупами, и юный Иван, воспитанием которого никто не занимался, рано привык к сценам ужаса и крови. Князь Бельский и митрополит выступали против влияния Шуйских и за это были выгнаны из дворца и Москвы; но внезапное вторжение татар всех повергло в замешательство, и изгнанники, возвратившиеся с увеличенными силами, подняли юного царя с постели и отвезли его к себе в замок, в то время как князь Бельский погиб по их приказу от руки наемного убийцы. Глава Шуйских погиб, разорванный толпой, а князь Глинский стал главой Боярской думы; и с того времени до коронации Ивана в 1547 году, когда он взял на себя все управление государственными делами, Москва была одной непрерывной сценой ужаса и войны, а окружающие земли – добычей хаоса и татарских захватчиков. Поляки проникли в империю, сожгли несколько крепостей и город Смоленск, хотя и не смогли захватить цитадель этой важной крепости; и плоды всех войн, которые Иван и Василий вели так долго с их восточными и западными недругами, казалось, будут вот-вот безвозвратно утеряны.

Золотоордынская империя прекратила существование в 1506 году с пленением Ахмеда, ее последнего хана, который в союзе с польским королем Александром пошел войной на крымского хана Мехмед Герая; но, победив крымских татар в яростном степном сражении, литовцы вышли из войны, предоставив союзникам продолжать ее, не имея никакого приюта, кроме палаток; началась необычайно суровая зима, и воины Ахмеда тяжело страдали из-за глубокого снега и сильного мороза. Его жена, сопровождавшая его во всех походах, тщетно пыталась уговорить его порвать с Польшей, ушла вместе с половиной войска к царю Тавриды; тот с легкостью разбил Ахмеда с немногими оставшимися сторонниками, и тот с жалкими остатками своих сил, состоящими всего лишь из трехсот всадников, бежал в Киев. Там он был предательски схвачен по приказу неблагодарного польского короля и содержался в заключении в замке Троки возле Вильны, где и умер после двадцатилетнего пленения. За обладание его землями долго боролись крымские татары и казаки, до тех пор пока пятьдесят лет спустя, после окончательного падения Астрахани, казаки не прогнал противников за Дон; и после этого, отняв Азов[272] у турок, сделали эту крепость своим оплотом и сдерживали монголов в границах их полуостровного убежища вплоть до окончательного завоевания Крыма. После пленения Ахмеда Мехмед Герай, объединившись с ногайским вождем Мамаем, осадил и разграбил город Астрахань, у русских прозванный Звездой пустыни из-за его положения как оазиса среди степей, и оба вождя занимали город в течение нескольких месяцев, отдав его своим диким и неуемным кочевническим войскам; но между ними возник спор о том, кому в итоге должен достаться город, и Мамай приказал отравить своего союзника на пиру, выгнал всех крымских татар из города и вернул его Батыру, его прежнему правителю.