Книга Королевская кровь. Темное наследие - Ирина Котова

Этой ночью ей было тепло и легко – то ли вода так расслабила, то ли барабанящий по покатой крыше павильона ливень. И сны снились яркие, теплые, полные цветов и резных арок южных дворцов, осторожных касаний и далекого грома, похожего на приглушенный рокот, драгоценных изумрудов на красных листьях. И тягучего, безмятежного счастья.

На следующий день служанка принесла Ангелине конверт с сообщением, что светлейший император будет счастлив прогуляться с ее высочеством по своим вишневым садам послезавтра, в предрассветный час, и выслушать ее просьбу. Наконец-то!

От вчерашнего дождя не осталось и следа, и, позавтракав, старшая принцесса дома Рудлог вышла на прогулку в золотой лес. Она шагала медленно, вдыхая свежий и чистый воздух, часто останавливалась и подолгу любовалась листьями и капельками смолы на хвойных деревьях. И думала о предстоящем ей испытании. И о том, какую цену запросит Колодец.

Страшно было идти в неизвестность, страшно, но необходимо. Нужно узнать, есть ли проклятие на ее семье. Если есть – как его снять и кто виновник их несчастий.

Три вопроса, за которые придется заплатить.

Платы она не боялась. Когда готова отдать жизнь за семью, все остальное неважно.

А что дальше?

Земля, покрытая чудесными мхами, пружинила под ногами, и тонкая дымка от нагревающегося озера, вдоль которого Ангелина шла, обнимала кряжистые стволы старых деревьев, поднималась вверх, к их толстым ветвям.

Дипломатическая служба привычна и скучна. И с ней легко справится тот человек, который и должен был ее возглавить. Идти, как и собиралась, в помощь Василине на курирование социальных проектов? Следить, как обеспечиваются сады, школы и больницы, как помогают пострадавшим после землетрясений? Да, это потребует больше сил и времени. И, скорее всего, не наскучит.

В ветвях зашуршал ветерок – Ани подняла голову и потерялась в окружающем великолепии, в отблесках солнца на золоте листьев, в синеве небес, в нежной зелени мхов. Потерялась, задохнулась, застыла, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза и неумолимо яростно бьется сердце.

Кажется, это и называется катарсис. Поглощение красотой. Звуки, цвета и запахи сдирали остатки льда, высвечивая то, что нужно было скрывать.

– Чего ты хочешь? – спрашивали колышущиеся листья.

– Чего? – вторили им поскрипывающие деревья.

– Кто ты? – плескала вода у берега.

– Я Ангелина Рудлог, – прошептала принцесса.

– Кто ты? – требовательно спросило солнце, вышедшее из-за тонкой тучки.

– Я – Ангелина Рудлог, – сказала принцесса громко. – Рожденная править.

Солнечный луч ласково погладил ее по мокрой щеке, вспыхнул радугой в слезах.

– Ты никогда не будешь удовлетворена своим местом.

Она обхватила себя руками, сжала пальцы на плечах и стала раскачиваться из стороны в сторону. Природа вокруг шумела, гудела истиной, кристальной и раскаленной, как воздух над черными и круглыми валунами, коими изобиловал этот лес.

– Тебе всегда будет не хватать того, для чего ты рождена.

– Но это не моя судьба! – крикнула она. – Не моя! Это судьба Василины!

Звонко расхохоталась сойка – и ей вторили десятки птичьих голосов. И Ани побежала, помчалась прочь из этого страшного леса в покой павильона, называемого Забвением.

– Ты та, кто ты есть, – шептали ей в спину вековые деревья. – Ты – рожденная править!

Принцесса просидела на веранде до вечера, не вызывая служанок. Казалось, что вокруг вообще нет людей – только золотые деревья, и пруд, и бесконечный насмешливый лес. Чудовищное место, место горькой правды и странных видений. Снова пошел дождь – теплый, мягкий, – и снова она скинула одежду и направилась в озеро.

В этот раз Ангелина доплыла до пагоды. Подтянулась наверх, встала у резной колонны, глядя на серую хмарь воды, отжала волосы.

Пагода чуть покачнулась – словно кто-то поднялся на нее с другой стороны. Но Ани не стала оборачиваться. Не сейчас, когда над ней висит самый большой долг.

Не было слышно ни шагов, ни голоса – только ощущение, что прямо за спиной стоит мужчина и смотрит на нее. И дыхание его шевелило мокрые волосы, касалось плеч, заставляя ежиться и бояться оглянуться.

– Это место сводит меня с ума, – проговорила она тихо, сделала шаг вперед и с головой рухнула в воду. Поплыла в черной воде, дальше, быстрее, почувствовала, как снова обволакивают, поднимают тело на поверхность теплые потоки, – и показалось, что она уловила приглушенный толщей озера всплеск.

Ани доплыла до берега в наполненной шуршанием дождя тишине. Вышла на берег, прислушиваясь. Остановилась и закрыла глаза.

Капли дождя превратились в осторожные пальцы, касающиеся ее щеки, губ, плеч и груди. Обернулись горячим телом, прижавшимся сзади. Наполнились силой, сжав крепкими руками. И она обмякла, чувствуя, как ее подбородок поворачивают в сторону и к губам приникают поцелуем со вкусом сладкой сухой травы и мандариновой горечи. Настоящим. Живым. Очень знакомым.

«Чего тебе хочется, принцесса?»

Она ответила – то ли про себя, то ли вслух.

«Тебя. Но я не могу. Не могу простить, не могу вернуться».

Тихий, понимающий и рокочущий смех на грани слышимости – и пальцы, касающиеся виска. Ангелина открыла глаза и вздрогнула. Она, обнаженная, расслабленная, сонная, лежала на своей постели. Волосы ее были влажными – а вокруг, на кровати и на полу спальни, белым снегом рассыпался пахнущий нежностью вишневый цвет.

Следующий день уже клонился к закату, когда принцесса вышла на веранду с чайничком и чашкой горячего вкуснейшего чая с тонким ароматом дыма и жасмина. Немного сладкого, немного горького – лучшая приправа к ее смятенному состоянию. Ани лениво разглядывала кувшинки, слушала пение птиц, а павильон напротив снова окутывался тонкой дымкой дождя, который совсем скоро придет и сюда, на ее сторону.

Первый мелодичный звук пронесся над водной гладью, когда она почти задремала. Чистый, струнный – струна вибрировала, рождая в душе тревогу. Звук затихал, и, когда осталось только тонкое воспоминание о нем – раздался новый, а затем еще один, и полились над зеркалом озера восточные переливы тоскливой мелодии. Полились, окружили, проникли в сердце, завели его до бешеного стука – и тут же сменились чарующей, бархатной и нежной песней: так поет жаркая ночь, так звенят травы, окружающие ложе любви, так касается тела любимый, так загораешься ты от его взгляда и голоса.

Ани дрожащими руками налила себе еще чаю, всмотрелась в пелену дождя.

Напротив – в павильоне, что носил имя «Воспоминание», – она видела мужчину – или то была причудливая игра сознания? Нет, там точно сидел мужчина, красноволосый, белокожий, со светящимися линиями на теле, сидел, скрестив ноги, опустив голову – пряди волос почти касались инструмента, что лежал у него на ногах.