Книга Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев

Сам Никулин в 1945 г., направляясь в Киево-Печерскую лавру, познакомился в Ростове-на-Дону с Анной Кузьминой. Узнав о намерениях паломника, та посоветовала «сначала съездить в Таганрог на могилу старца Павла». Вскоре Алексей стал последователем ИПЦ, «вербовал» туда людей, стал «святым странником». По сути, духовные звания Алексей получил, как сказали бы наши современники, «для пиара, для раскрутки». Как показал на допросах А. Никулин, «в результате моих жульнических действий обо мне заговорили как о последователе Игнатия Море и начали повсеместно называть меня “отцом Алексеем”», и даже сшили самозванцу белую рясу. «Моления» от Никулина проходили подчас очень своеобразно. Он то читал участникам киевского кружка рукописи «Псалмы ХХ века», «О сновидениях 26/І-1950 в нижней Лавре», «Сон Иоанна Кронштадтского», то водил их по лесам под Бояркой до полного изнеможения. К «служению» приобщал и брата Ивана, предлагая тому объявить себя «странником» для повышения «авторитета».

На Крещение в 3 часа ночи Алексей водил обнаженных мужчин и женщин совместно купаться в проруби. Оригинально выглядел и обряд «исцеления» – «старец» мылся в корыте, а экзальтированные женщины омывали грязной водой ноги и лицо. Ближайшими помощниками А. Никулина по Украине выступали монах (?), молдаванин Арсений и некий Иван Балдин. Последний, призывая бороться с «краснодраконовской властью антихриста», изготовил «альтернативную» восьмиконечную звезду и требовал ей поклоняться.

Такое «духовное окормление» со стороны явных авантюристов и обернулось для Клавдии Кодубенко решением Особого совещания при министре госбезопасности СССР от 3 февраля 1951 г. – ее как «социально опасную личность» на 10 лет отправили в Особый лагерь «Озерный» МВД СССР под сибирским Братском. Когда в сентябре 1955 г. большую часть подельников Кодубенко освободили досрочно, ее и Бориса Кубасова оставили в неволе. Сведений о дальнейшей судьбе этой многострадальной женщины у нас нет.

Одновременно все больше возрастало значение работы по различным «нетрадиционным» сектам. Необходимо подчеркнуть, что деятельность ряда сект, уклонявшихся от регистрации согласно действующему в СССР законодательству, сопровождалась действиями, прямо подпадавшими под уголовную ответственность. Секта «скопцов», например, прибегала к физической кастрации участников, «иннокентьевцы-татунисты» практиковали обряд погребения заживо. В практике авторитарных и изуверских сект нередки были случаи доведения до самоубийства, жертвоприношений и ритуальных истязаний (как, например, в появившейся в межвоенной Польше секте «мурашковцев»). «Харизматические» секты, те же «трясуны-пятидесятники» доводили людей до экстатического состояния, выдавая их бессвязные восклицания на непонятном языке за «схождение духа святого».

Во время суда в Краснодоне Луганской области над руководителями общины «трясунов-пятидесятников» Колесниченко и Казимировым родственники адептов свидетельствовали о превращении «здоровых людей в тряпки, юродивых», бьющихся в экстатических припадках с пеной на губах. Нелегальные «адвентисты-реформисты» и многие другие асоциальные секты ратовали за отказ от выполнения воинского долга, гражданское неповиновение, отказ от образования, пользования документами, соблюдения законов и регистрации брака[651]. Среди «катакомбников» канонический клир заменили деспотичные «старцы» и «старицы».

Один из случаев разработки Сухониным «авторитета» «пятидесятников-трясунов» описан Г. Санниковым. Этот человек (Борис Тараненко, как условно назвал его автор мемуаров) отсидел несколько лет «за антисоветскую деятельность, выразившуюся в проведении подпольных сборищ «трясунов», на которых он призывал к неповиновению советской власти, уклонению от призыва в Советскую армию. При этом своими проповедями и воздействием на собравшихся приводил их в полубезумное состояние, заканчивающееся общей истерией, то есть тем, чем и были знамениты «пятидесятники-трясуны».

Поскольку Тараненко продолжил свою незаконную деятельность, выйдя на свободу, он был конспиративно задержан КГБ по пути на ночлег к собратьям. В камере его оставили, не вызывая на допросы, на несколько дней, ведя наблюдение за психологическим состоянием: «В камере Тараненко вел себя беспокойно, беспрерывно молился, спал мало, временами впадал в прострацию. Было организовано тщательное медицинское обследование арестованного, включая врача-психиатра. Здоровье у него оказалось отличное, психических отклонений выявлено не было. Первые контакты с ним показали, что Тараненко стремился избежать наказания, умолял отпустить его, доказывал непричастность к антисоветским проповедям».

В. Сухонин велел держать его в неведении о причинах задержания – «Пусть пропитается страхом». Через 5–6 дней Борис по своей инициативе дал широкие показания о подполье «пятидесятников», выдал их типографию, выражал готовность «сдать» всех членов «известных ему подпольных сект «пятидесятников-трясунов», за исключением своей сестры и женщины из числа членов общины, с которой он был близок, чем уже серьезно нарушил правила поведения «брата во Христе», совершая грех с «сестрой во Христе» в безбрачии». После двух месяцев допросов и разработки его завербовали под псевдонимом «Богдан» и направили в рейд, «имея целью как можно больше вывести из-под влияния «пятидесятников-трясунов» «братьев и сестер во Христе», …он стал одним из лучших агентов по разложению сектантов-«трясунов»[652].

Хрущевские сокращения

Непростой представляется ситуация с увольнением Виктора Павловича со службы и, главное, отстранением от руководства «церковной линией» в КГБ Украины. На то время чекисту еще не исполнилось и 50 лет (при граничном сроке службы для полковников в 55 лет). Несмотря на выявленный военно-врачебной комиссией атеросклеротический кардиосклероз – диагноз, не удивительный для подобной нервной, ненормированной работы заядлого курильщика, – офицер уверенно руководил подразделением, имея 15-летний опыт работы по религиозной линии.

В архивных фондах спецслужбы сохранился интереснейший документ – докладная записка КГБ при СМ УССР в КГБ СССР от 17 октября 1959 г. «О результатах агентурно-оперативной работы органов госбезопасности на Украине по борьбе с вражескими элементами из числа церковников и сектантов за период с 1944 по 1959 год»[653]. Фактически это время пребывания В. Сухонина на руководящей работе в антирелигиозном отделе НКГБ – МГБ – КГБ Украины. Каковы же основные плоды оперативной деятельности подчиненных полковника и самого его лично?

В послевоенные годы, отмечали контрразведчики, удалось разоблачить свыше 100 агентов немецких спецслужб и репрессивных органов среди клира РПЦ, РКЦ, УГКЦ, УАПЦ, активистов религиозного подполья. В «актив» чекистов занесены ликвидация «через агентуру» греко-католической церкви, «полная ликвидация» подполья иеговистов-ильинцев, апокалипсистов, адвентистов-реформистов, хлыстовских сект, «прекращение деятельности» путем «профилактики и разложения» свыше 3000 православных общин, присоединение свыше 12 тыс. нелегалов-пятидесятников с зарегистрированной конфессией евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). Был разгромлен нелегальный центр пятидесятников во главе с Бидашем, Понурко, Калеником, Гулой и Чайкой.