Книга Секрет для соловья - Виктория Холт

– Ну, а где вы будете жить, когда вернетесь на родину?

– Да найду где-нибудь комнатенку. Их всегда полно сдается.

– Послушайте, Элиза! А что если вам пожить с Генриеттой и со мной? В доме, который я снимаю, есть свободная комната.

– Да вы что! Жить в вашем доме? Вы, наверное, свихнулись. Да как вы можете приглашать такую, как я, к себе домой?

– Моя дорогая Элиза, я привыкла сама выбирать своих гостей и обычно приглашаю тех, кто мне нравится.

Она рассмеялась.

– Да нет, когда мы вернемся домой, все будет по-другому. Здешние друзья не обязательно ими останутся. Тут мы все равны, работаем вместе. А вот когда приедем в Лондон, разбежимся в разные стороны.

– Не разбежимся, если сами этого не захотим, Элиза, а я хочу, чтобы вы погостили у меня, пока не решите, что намерены делать дальше. Мы могли бы вместе поступить на работу в больницу.

– Да вам совсем не нужно заниматься такой работой – вы ведь собираетесь замуж за доктора Фенвика.

– Элиза, я прошу вас поехать с нами. Мы могли бы навестить Этель в деревне.

– Да, это было бы славно.

– Значит, решено.

– Ну что с вами поделаешь! – усмехнулась Элиза и тут же нахмурилась. – Надеюсь, что у вас и доктора Фенвика все будет хорошо.

– Такие дела второпях не решаются.

– Вы знаете, одно время мне казалось, что вы неравнодушны к этому доктору Адеру… как и Генриетта.

– К доктору Адеру? Да что вы! Он держится обособленно и высокомерно…

– Да это неважно. Но вот что я вам скажу – он плохой человек и к тому же слишком много о себе понимает. Для него в мире существует только он сам, всемогущий доктор Адер.

– Я думаю, что вы правы.

– И все же должна признаться – в нем что-то есть. Небось, женщины по нему с ума сходят. Видали, как он смотрит на всех своими жгучими глазами? А то, что он бывал на Востоке и все такое… Сразу чувствуется, что он прожил интересную жизнь.

– Похоже, что он и на вас произвел впечатление.

– Да такой, как он, произвел бы впечатление и на каменную стену! А вот Генриетта меня беспокоит. У вас-то есть разум, вы кое-что в жизни повидали. Вы ведь уже были замужем и знаете, что это не одни только забавы и развлечения. А Генриетта на самом деле еще совсем ребенок. Она такая чистая… Как Этель, но только в другом роде, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Я думаю, что Генриетта в состоянии сама о себе позаботиться. Она действительно выглядит легкомысленной и немного кокетливой, но на самом деле она достаточно умна и практична.

– Ну, уж не знаю. Иногда девчонка может потерять голову от мужчины, а с таким мужчиной, как наш доктор, ничего нельзя сказать заранее.

– Но не думаете же вы, что доктор Адер и Генриетта…

– А кто может поручиться, что этого не будет? Ведь стоит ему пошевелить пальцем, и она пойдет за ним на край света. Небось заметили, как она вся светится, когда он рядом… да что рядом – даже если кто-нибудь просто упомянет о нем. Скажи он ей хоть слово, и она ради него бросит все. Только принесет ли это ей счастье…

– Элиза, вы неправы. Генриетта, напротив, часто видится с месье Лабланшем.

– Приятный мужчина… как и доктор Фенвик. Но почему-то женщины, у которых в голове ветер, не всегда выбирают приятных мужчин. А уж я знаю, о чем говорю.

Неужели то, что она сказала, – правда? Этот вопрос теперь постоянно мучил меня.

По мере приближения дня нашего отъезда Генриетта становилась все более задумчивой и грустной. Она подолгу молчала, что было на нее совсем не похоже. На мои неоднократные вопросы, что с ней случилось, она, как правило, отвечала, что все в порядке. Но я была убеждена, ее что-то гнетет.

Наступил вечер накануне нашего отплытия. Мы не знали точно, в какое именно время покинем Ускюдар, но нас предупредили, чтобы мы были готовы в любую минуту подняться на корабль.

В тот день я встретила доктора Адера. Мне показалось, что он меня искал. Мы прошли в знакомую комнатушку рядом с палатой, ныне уже опустевшей.

– Итак, – обратился он ко мне, – завтра вы уезжаете.

– Да.

– Вы не хотите ехать?

Я заколебалась. Отчасти он был прав – я чувствовала в душе какую-то опустошенность. В свое время я ехала в Турцию для того, чтобы найти Адера и разоблачить его, а чего достигла? Да ничего. Он переиграл меня по всем статьям; единственное, чего мне удалось добиться, так это того, что я стала странным образом от него зависеть. Надо честно сознаться в этом себе самой.

Теперь мне, наконец, стало ясно – когда я нахожусь рядом с этим человеком, когда я обмениваюсь с ним хоть несколькими словами, я живу полной жизнью. Моя ненависть питала меня, я жила для осуществления своего плана, и отныне мое существование будет пустым и бесцветным. Пустота, пустота, сплошная пустота…

– Значит, я прав, – торжествующе произнес он. – Вы не хотите ехать.

Он подошел ко мне совсем близко, положил свою руку на мою и крепко сжал.

– Оставайтесь! – сказал он.

– Но как я могу? Нам сказали, что мы должны покинуть госпиталь.

– На свете есть места помимо этого госпиталя. Вас ведь интересовал Константинополь? Я мог бы показать вам наиболее значительные его достопримечательности.

– Но это нелепо! Где я буду жить?

– Это я устрою.

– Вы что, предлагаете мне…

Он с улыбкой посмотрел на меня и кивнул.

– Ну же, мисс Плейделл, мисс Плененный Соловей! Сделайте то, что вам хочется, даже если это противоречит общепринятым нормам. Оставайтесь здесь! Я все устрою.

– Я понимаю, что вы говорите несерьезно.

– Я в высшей степени серьезен.

– Но почему?

– Потому что если вы уедете, я буду скучать.

– Наверняка нет.

– Уж поверьте мне, мисс Плейделл! Я достаточно разбираюсь в своих чувствах.

– Прощайте, доктор Адер.

– Я не хочу прощаться с вами. Если вы решите завтра уехать, мы все равно встретимся, скажите, наконец, правду – ведь вы не хотите уезжать?

Дамиен Адер опять взял меня за руку и, крепко сжав ее, заставил посмотреть ему прямо в глаза. Я почувствовала, как меня захлестывают эмоции, как они берут верх над разумом. Да, призналась я себе, мне сейчас грустно, но ведь не оттого, что я покидаю госпиталь, что кончилась война. Как можно сожалеть об этом! Всему этому можно только радоваться. Нет, надо посмотреть правде в глаза – я так грустна потому, что расстаюсь с ним. Он так давно завладел моими чувствами, еще до того, как я увидела его впервые. Я уже давно жила надеждами на мщение, а теперь, когда встретилась с ним лицом к лицу, желание мстить улетучилось.