Книга Черный город - Фернандо Гамбоа

Но было уже поздно: всем остальным эта идея показалась замечательной. Впрочем, не всем — Анжелика неодобрительно покачала головой.

— Да, это и в самом деле единственный способ, который помог бы нам развеять наши сомнения, — согласилась с профессором Валерия. — Кроме того, весь город в скором времени будет затоплен, и тогда мы утратим все. Поэтому нам необходимо проникнуть внутрь пирамиды, с каким бы риском это предприятие ни было связано.

— Вдобавок ко всему там ведь полно золотых табличек с надписями, — напомнил профессор. — Если бы мне удалось прихватить с собой одну из них…

— До наступления темноты остается еще несколько часов, — констатировал Клаудио, глядя на солнце, лучи которого время от времени пробивались через листву. — Так что время у нас есть.

— Вы что, все с ума посходили? — взорвался я. — Вы разве не слышали, как я рассказывал вам о том, что меня едва не прикончили эти чудовища? Там, внизу, их логово, и спускаться туда — самоубийство!

— Но тебе ведь удалось выбраться оттуда живым, разве не так? — спросила Валерия, поднимая бровь.

— Да, я выбрался оттуда, но это было настоящим чудом! — воскликнул я, поднимая руки к небу и тем самым как бы показывая на того, кто помог мне спастись.

— Ну, зато на этот раз мы будем гораздо лучше подготовлены, — заявила Касси. — Нас к тому же будет шестеро. Кроме того, мы захватим с собой все оружие, какое только найдем.

— Шестеро? — переспросил я, удивляясь тому, что меня включили в число участников этого безумия, даже не спросив моего согласия. — Лично я туда спускаться не собираюсь!

Кассандра посмотрела на меня таким равнодушным взглядом, как будто ей было абсолютно все равно, стану я спускаться внутрь пирамиды или нет.

— Ну хорошо, нас пятеро, — надменно заявила она.

— Ты говорила мне, что я ничего не понимаю? Да это вы ничего не понимаете! — Я поочередно посмотрел на своих собеседников. — Эти ужасные существа умудряются за какие-нибудь несколько секунд расправляться с профессиональными убийцами, а вы, по-вашему, сможете от них отбиться, да? Вы не протянете там, внизу, и двух минут.

— А ты разве не говорил, что они боятся огня и яркого света? — спросил Клаудио.

Он к тому моменту начал обыскивать самую близкую к нам походную палатку.

— Да, это верно. Но если ты думаешь, что пара факелов поможет тебе спастись, то лучше об этом забудь.

— Пара факелов, наверное, не поможет, — сказал аргентинец, вылезая из палатки, — а вот это еще как поможет.

Он вытянул вперед руки и показал всем бенгальские свечи, которые он, видимо, нашел в палатке.

— Не тешь себя иллюзиями, — мрачно произнес я. — Эти бенгальские свечи горят менее одной минуты.

— А мы возьмем с собой еще и фонарики! — заявила Валерия. — Морсего к нам даже не приблизятся. Кроме того, мы не собираемся торчать там до самого вечера. Просто спустимся и почти сразу же поднимемся.

— Нет, Валерия, — зловеще пробубнил я. — Спуститесь и почти сразу же погибнете.

Вопреки всем моим попыткам заставить их образумиться четверо ярых исследователей упорно настаивали на своем и не хотели даже слушать моих зловещих предупреждений и увещеваний.

Они заявили, что не могут покинуть этот заброшенный город, не убедившись в существовании, как они выразились, «золотого зала», не выяснив, действительно ли в нем имеется статуя, и не прихватив с собой какую-нибудь из табличек. А еще они утверждали, что данное открытие привнесет смысл в смерть тех, кому здесь повезло меньше, чем нам.

Даже когда я, пытаясь их отговорить, напомнил о груде черепов и костей, которая практически полностью скрывала статую (если там вообще имелась статуя), это лишь усилило их воодушевление и они начали выдвигать новые, чаще всего весьма нелепые, предположения относительно того, зачем морсего складывали трупы убитых ими людей в одну огромную кучу.

Валерия и Клаудио заявляли, что морсего, должно быть, научили этому их создатели, а Касси и профессор считали, что эти их действия являются результатом трансформации какого-то культа, который изначально был совсем другим.

К сожалению, данная дискуссия закончилась все тем же выводом о том, что необходимо выяснить, действительно ли там, внизу, имеется статуя, с каким бы большим риском это ни было связано.

— Пожалуйста, — сказал я, отводя Кассандру чуть-чуть в сторону, — не делайте этого.

— Не делать чего?

— Не придуривайся, ты ведь прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Мексиканка, скрестив руки на груди, вздохнула.

— Ты просто не понимаешь, что…

— Я понимаю лишь одно — вы все, похоже, потеряли разум.

— Возможно, ты и прав… — сказала Касси, несколько секунд подумав. — Но даже если это и так, я считаю, что нам нужно туда спуститься. Лично я ради такого открытия готова рискнуть своей жизнью. А вот тебе лезть туда вместе с нами совсем не обязательно. Пожалуй, будет даже лучше, если ты останешься здесь.

Мексиканка, к несчастью, знала меня очень хорошо, а потому ей было отнюдь не трудно догадаться, каким будет в подобном случае мое решение. Последними своими словами она устроила мне, можно сказать, самый настоящий психологический шантаж. Мне ведь, поскольку я не смог никого переубедить, не оставалось ничего другого, кроме как либо предоставить этих людей самим себе, либо помочь им. И ответ на данную дилемму имелся только один.

Мы обшарили рюкзаки наемников, забирая из них все, что могло оказаться для нас полезным, и таким образом «разжились» несколькими бенгальскими свечами, парой фонариков, портативными радиостанциями и пятьюдесятью метрами прочной веревки.

Мы свалили все то, что у нас теперь имелось, в одну кучу в центре лагеря и начали обсуждать, как же нам пробраться внутрь большой пирамиды, осмотреть то, что нашим четверым ученым хотелось осмотреть, и вернуться живыми и невредимыми.

Насчет последнего пункта у меня, правда, никаких иллюзий не было.

Поскольку я вряд ли смог бы снова найти путь к «золотому залу» через подземный лабиринт — подземная канализация и в самом деле представляла собой своего рода лабиринт, — все пришли к выводу, что добраться до этого зала мы можем только по тому пути, по которому я из него выбрался. Для этого у нас имелась веревка (она была, как мне показалось, достаточно длинной и прочной, а профессор предложил еще и сделать на ней через каждый метр узел, чтобы нам потом было легче лезть по ней вверх) и уверенность в том, что факелы и бенгальские свечи не позволят морсего приблизиться к нам, когда мы по этой веревке будем спускаться.

Запихнув все в рюкзаки, мы отправились к пирамиде, оставив съестные припасы и оснащение наемников, поскольку намеревались вернуться сюда попозже и тогда уже унести с собой все то, что могло оказаться нам полезным, — в том числе, конечно же, и красный рюкзачок, в котором все еще лежали дневники мертвого нацистского офицера.