Книга Исповедь послушницы - Лора Бекитт

Эрнан промолчал. Он увидел осуждающий взгляд Рамона и пожалел, что признался брату в этой постыдной тайне.

Аббат тайком вздохнул. Итак, они возьмут Исабель в путешествие, и он, Рамон Монкада, будет видеть перед собой счастливую супружескую пару и свою дочь, которая называет отцом другого человека.

Делать было нечего: Пауль уже назначил день отъезда. Он торопился, потому что нужно было успеть до осенних холодов и штормов.

А потом случилось непредвиденное: наступило длительное ненастье, небо будто прорвало и оно изливало на землю потоки дождя. Эрнан, неустанно работавший в гавани, несколько раз попал под сильный ливень, но, будучи беспечным, не сменил одежду (все равно промокнет!), а через несколько дней слег с жестокой лихорадкой. Пролежав день, он отправился в порт, после чего к лихорадке прибавился кашель, сотрясающий все тело. К утру предполагаемого отъезда Эрнан оказался совершенно больным; вызванный лекарь строжайше запретил ему вставать с постели. Между тем вещи были уложены, а вскоре явился Рамон в неизменной сутане и с дорожным саквояжем в руках.

Катарина выглядела растерянной, Пауль разводил руками. Вот что значит южная кровь! Рамон предложил отложить поездку – он напишет матери и все объяснит, однако Пауль возразил. Так или иначе, а корабль выходит из порта! Мгновение подумав, он резко разрубил рукою воздух, словно отсекая что-то лишнее.

– Раз так получилось, поезжайте втроем: вы, святой отец, Катарина и Исабель! Ваша матушка, аббат, тоже женщина, а две женщины скорее найдут общий язык. Ну а с Эрнаном, даст Бог, они еще свидятся.

Пауль решительно направился к Эрнану. Тот, разбитый и изнуренный лихорадкой, не возражал. Конечно, пусть едут: Рамон, Катарина и Исабель.

Катарина молчала. На ее лице застыло странное выражение.

– Вы согласны, святой отец? – нетерпеливо произнес Пауль.

Что-то сверкнуло в темных глазах Рамона, опущенные уголки губ дрогнули, и он промолвил:

– Согласен.

Хорошая погода простояла два дня, а потом небо вновь заволокли тучи; мир выглядел неприветливым и серым. Издалека доносился приглушенный шум волн, унылый, тоскливый и упорный, как заупокойная молитва. Резко кричали и хлопали крыльями чайки. Эти звуки действовали Эрнану на нервы. Неожиданно в его душе пробудилась непонятная печаль, постепенно принявшая облик сожаления по прежней бродячей жизни. Она была привольной и беззаботной, эта жизнь, к которой он привык с детства. Отцу Эрнана всегда было достаточно сознания того, что он дворянин, а еще – неба над головой, шпаги в руках, куска хлеба и кружки вина или пива. И ему нужен был сын – товарищ и попутчик, а не ученик и наследник. Эта жизнь навсегда осталась позади.

Эрнан вздохнул и подошел к окну. Миром овладел туман. Он подкрался незаметно и теперь колыхался над землей, расплывчатый и невесомый. Жар прошел, и Эрнану было холодно. Он закутался в подбитый мехом плащ и прислушался к себе. Есть не хотелось, но он бы выпил чего-нибудь горячего. И, пожалуй, не помешает подбросить дров в камин.

В дверь робко постучали. Эрнан резко повернулся. Он был удивлен. Пауль и Эльза уехали на чью-то свадьбу и взяли с собой детей. Даже прислуга была отпущена по такому случаю на весь день.

В образовавшемся проеме появилось лицо – бледный, нежный овал в обрамлении светлых волос. Инес. В этот вечер Эрнан совсем позабыл о ее существовании, но теперь обрадовался.

– Входи! Тебе что-нибудь нужно?

– Нет. Я подумала, не нужно ли что-нибудь вам?

– Мне? Да, пожалуй. Если б ты согрела немного вина… Только ты должна выпить со мной.

Лицо девушки порозовело. Она выглядела смущенной и немного испуганной.

– Я не могу!

– Почему? Ты не прислуга.

Инес сникла.

– Я и сама не знаю, кто я.

Эрнан смотрел на нее с любопытством. Если Катарина была похожа на крепко укоренившееся в земле молодое, смело тянущееся ввысь деревце, эта девушка напоминала хрупкую травинку.

Инес сделала то, о чем он просил, и, принимая из ее рук глиняный бокал, Эрнан непринужденно промолвил:

– Что ж, давай поговорим о том, кто ты. Садись.

Она медленно опустилась на стоявший поблизости табурет. Губы девушки тронула легкая, смущенная улыбка.

– У тебя есть какие-то желания, Инес? – спросил Эрнан, удобно устраиваясь в кресле. – Глядя на тебя, этого не скажешь.

– Конечно, есть.

– Ты их скрываешь. Почему? – Он пронзал ее взглядом своих темных глаз.

Инес вздохнула.

– Потому что они все равно не исполнятся.

Эрнан задумался. Она выросла в мире, где принято говорить полушепотом, где нет места праздным мечтаниям, ненужным грезам. Странно, почему она ушла из монастыря?

– У тебя есть родственники?

– Мать и сестры.

– Отчего ты не пошла к ним?

– Для них лучше думать, что я в монастыре.

– А почему ты покинула монастырь?

– Оставаться там ради бесплатной еды и крыши над головой?

– Здесь ты тоже живешь ради этого.

– Не только. – Она помедлила. – Там мое сердце молчало, и я не питала никаких надежд.

– А тут? Ты только что сказала, что твои желания не исполнятся.

Инес замолчала в явном замешательстве. Казалось, она была околдована какими-то чарами. Ее взгляд был неподвижен, и она дрожала всем телом.

– Выпей. – Эрнан решительно протянул ей вино.

Девушка покорно сделала несколько глотков.

– Вы одинаковые, – сказал Эрнан, – что Катарина, что ты. Когда с вами говоришь, вы постоянно думаете о чем-то постороннем. Вас невозможно понять.

Ее голос звенел от волнения, когда она произнесла:

– Вы не понимаете меня, потому что не знаете. Я всегда думаю только о вас!

Она была очень бледна. Губы, с которых сорвалось неожиданное признание, были полуоткрыты, а глаза блестели от слез.

– Ты влюблена в меня? – без удивления произнес Эрнан.

– Да, – внезапно решившись, прошептала Инес.

– Вот как? – задумчиво промолвил Эрнан, не меняя ни тона, ни позы. – Странно. Почему? Никогда не думал, что меня можно полюбить. Особенно теперь, когда у меня появился брат – сущий праведник, живущий во имя Бога. Я никогда не был праведником!

– Мне не нравится аббат Монкада. Он очень неискренний.

– Не знаю. Не замечал. Хотя он, конечно, странный. Но я должен быть ему благодарен – ведь это он уговорил Катарину выйти за меня замуж. Или это не так?

– Да, – глубоко вздохнув, промолвила Инес, – аббат Монкада сделал все для того, чтобы Катарина вышла за вас замуж. Но я бы не назвала его праведником. По-моему, он никогда ничего не делал ни во имя Бога, ни ради других людей. А вот вы – делали.