Книга Каждые пятнадцать минут - Лиза Скоттолайн

– Дон, прости! – Сэм в панике поднял вверх руки. Он стоял спиной к улице, отчаянно пытаясь спасти свою жизнь. – Я больше никогда не буду так делать! Обещаю – никогда! Больше никаких таблеток! Клянусь!

– Я вам не верю! – Перино сжал кулак и был готов ударить Сэма, как вдруг дверь на балкон распахнулась.

– Всем стоять! – прокричал охранник, водя винтовкой из стороны в сторону. – Всем оставаться на месте! – Еще два секьюрити ворвались на балкон вслед за ним. Из двери вырвались клубы серого дыма.

– Не стреляйте! – Перино поднял руки, а Сэм, поскользнувшись, зашатался и потерял равновесие.

– Нет! Нет! – кричал Сэм в смертельном ужасе, пытаясь удержаться, силясь схватиться за что-нибудь, но пальцы его хватали пустой воздух…

– Доктор Уорд! – Перино бросился к нему, чтобы удержать, но было слишком поздно.

– Не-е-е-ет! – Эрик чувствовал, как из глаз его катятся слезы, он слышал, как ужасно кричал Сэм, летя вниз с пятого этажа.

И тогда Эрик закрыл глаза и отключился.

Он просто больше не хотел ничего видеть.

Глава 61

Эрик лежал на больничной койке в палате отделения «скорой помощи», приходя в себя благодаря «Наркану» – лекарству, которое блокировало действие морфина, его обычно давали пациентам с передозировкой. На пальце у него был установлен пластмассовый датчик, который отслеживал его жизненные показатели, а в вене стояла капельница с солевым раствором. Одет он был в свою одежду, все еще влажную, а рубашка и руки у него были в так и не смытой крови Кристин. Сама Кристин сейчас боролась за свою жизнь в отделении хирургии – и Эрик не знал, какие у нее шансы. Он непрестанно молился о том, чтобы она выжила.

Закрыв глаза, он пытался отогнать от себя видение Кристин, истекающей кровью на полу его кабинета, страшной алой раны на ее горле. Он слышал, как полицейские, больничная администрация и Лори разговаривают приглушенными голосами у дверей палаты. Пол уже ехал в клинику, предварительно наказав Эрику ничего не говорить полиции до его приезда. Но Эрик пока и не мог ничего сказать полиции – сначала ему надо было прийти в себя.

Он пытался осознать тот факт, что Сэм пытался убить Кристин. А еще, что Сэм убил Рене. По пути в отделение «скорой помощи» Эрик успел сообщить полиции то, в чем признался ему Сэм: что это он, а вовсе не Макс, убил Рене, и полицейские пообещали ему, что позвонят в полицию Рэднора и Макса освободят.

Эрик вспомнил тот первый вечер, когда он познакомился с Максом и его бабушкой – и его вдруг поразило понимание, что он сейчас находится в той же палате. Так замкнулся этот жутковатый круг.

Не открывая глаз, Эрик оплакивал бабушку Макса, Рене и Кристин. Он оплакивал и Сэма, умершего такой ужасной смертью. Так много насилия, так много смертей… Перед его мысленным взором вдруг встал образ Перино, который несмотря ни на что пытался спасти Сэма в последнюю минуту, Сэма, который вел себя по отношению к нему крайне непорядочно. Эрик подумал, что надо заново изучить историю болезни Перино, потому что если Сэм действительно давал ему какие-то лекарства, которые влияли на его состояние, то это отвратительная манипуляция, недостойная врача. Значит, Сэм использовал Перино в своих целях, так же, как использовал Макса.

Все существо Эрика содрогалось от ужаса и раскаяния. Он все пытался понять, как он мог так долго и так жестоко ошибаться в Сэме, который был настолько не на своем месте, как мог доверять ему. Ведь Эрик был психиатром и прекрасно знал, что большинство из нас носит маски – и эти маски очень отличаются от того, что прячется под ними. Он вдруг понял, что и сам носил маски – и, возможно, слишком долго.

Маску успешного заведующего, номера два в рейтинге, постоянно стремящегося все выше.

Маску хорошего отца, который слишком опекает свою дочь.

Маску хорошего мужа, который в результате оказался просто не нужен своей жене.

Может быть, пришло время снять все маски и посмотреть, что скрывается за ними на самом деле. Когда все это закончится – он, наверное, позвонит Артуру и попросит провести с ним новый курс.

Эрик вдруг почувствовал, что на глаза ему навернулись слезы – и толком не понимал, почему, и даже не пытался анализировать свои эмоции. Единственное, что он знал точно – это то, что он любит Ханну. На сердце у него стало легче при мысли, что ей теперь не нужно будет стыдиться его – это было важно не столько для него, сколько для нее. Его дочь, ее друзья, все дети в ее школе – они больше не будут считать его убийцей. Он снова станет уважаемым психиатром и отцом, пусть и несовершенным. Он слишком большое значение придавал мнению других людей о себе – таких, как Сэм и, может быть, даже Кейтлин. В его понимании любовь всегда была слепа – по крайней мере поначалу. И тут ничего нельзя было поделать, даже если очень захотеть. Он же был всего-навсего человеком, не больше.

– Эй, – заглянула за занавеску Лори, – можно к тебе?

– Конечно. – Эрик улыбнулся, он был рад видеть ее, и Лори улыбнулась ему в ответ, подходя к его постели.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше.

– Полицейские очень ждут, когда ты будешь в состоянии дать показания, но я сказала им попридержать коней.

– Спасибо.

– Есть хорошие новости: похоже, Кристин сможет выкарабкаться после двух трансфузий. Мы потом сходим к ней.

– Отлично. – Эрик почувствовал, как его захлестывает волна облегчения и благодарности.

– Кстати, по иронии судьбы – знаешь, какая у нее группа крови? Четвертая отрицательная. Редкая. Нам пришлось побегать. И знаешь, чья кровь ей досталась? – Лори состроила забавную гримасу, смешно наморщив нос.

– Твоя?

– Да. Не думай, что это было легко!

Эрик рассмеялся. Это было здорово.

– А как дела в моем отделении? Что там произошло? Авария?

– Нужна хорошая уборка, но в целом все успокоилось. Амака бдит.

– Слава богу. А Перино, он как?

– Он внизу, в холле. Его жена не выглядит радостной.

– Не сомневаюсь. – Эрик сейчас просто не мог думать об этом. – А где были мои другие заместители во время пожара? Дэвид и Джек?

– Дэвид пытался найти источник огня и погасить его. Несмотря на свою астму, кстати. Джек был в отделении эндокринологии, флиртовал с какой-то сестричкой. – Лори нежно взяла его за руку, коснувшись пальцами его запястья. – Между прочим, я здесь не просто так, я выполняю свои профессиональные обязанности – я же твой лечащий доктор отделения «скорой помощи».

– И сейчас ты проверяешь мой пульс?

– Не совсем, – улыбнулась Лори.

– Тогда ты держишь меня за руку.

Лори улыбнулась чуть шире:

– А ты поцеловал меня тогда у торгового центра, в машине.