Книга Ганнибал. Бог войны - Бен Кейн

Женщина что-то пробормотала, выражая согласие.

– Пойдем со мной, – сказал Квинт, глядя на сестру. – Я обеспечу тебе безопасность.

– Я с Ганноном, – ответила она, вздернув подбородок. – Куда он, туда и я.

Юноша попытался переварить услышанное и пришел лишь к одному заключению. «Мир сошел с ума», – подумал он. Не только его сестра и Ганнон в Сиракузах, но они вместе. Любовники. В нем разгорелась злоба.

– Я мог бы заставить тебя пойти со мной.

– Только попробуй, – проворчал Ганнон.

Квинт уставился на карфагенянина, а тот – на него. Урций уставился на них обоих. Так прошло какое-то время.

Шум марширующих ног с севера вновь напомнил об опасности ситуации.

– Решай, – сказал Урций Квинту. – А то мы все окажемся в дерьме.

Тот больше не пытался ничего понять. Спасение сестры было важнее всего.

– Туда, – проговорил он. – Идите за мной.

«Похоже, получилось», – думал Ганнон, глядя на главные ворота Ахрадины. Невероятно – они не были закрыты. Какое-то время назад Эпикид устроил отсюда вылазку в надежде спасти город. Он еще не вернулся – разрастающиеся бои продолжались на улицах, ведущих к Эпиполам, – но отдал ясный приказ, чтобы ворота оставались открыты до его возвращения. Прошло несколько часов с тех пор, как вмешательство Квинта спасло жизнь Ганнону с Аврелией. Солнце село за дома, и небо окрасилось в оранжево-красный цвет. Как будто боги разглядели океаны пролитой сегодня крови.

Когда они спешили из дома в переулок, из переулка в дом, избегая открытых мест, у них не было возможности поговорить. Несмотря на это, Квинт и Аврелия при каждой возможности сплетали руки. Как и сейчас. Ганнон радовался, потому что времени было мало, а им надо столько рассказать друг другу. С его стороны более чем странно снова увидеться с Квинтом. Также он с облегчением почувствовал, что в его сердце нет зла на бывшего друга. Карфагенянин знал, что в другое время они и по-прежнему были бы друзьями.

Волна шума за спиной – безумные голоса, бряцанье оружия – возвестила об ожесточении битвы за остаток Сиракуз.

– Нам лучше не медлить, – сказала Ганнону возлюбленная. – Когда ворота закроют, то не сразу откроют снова. – Она кивнула.

Квинт выглядел пораженным.

– Ты уверена, что уйдешь?

Теперь пришел черед Аврелии опечалиться. «Публий умер, потому что я оказалась здесь», – подумала она.

– Да, брат. Моя судьба связана с Ганноном, и будь что будет.

– Ладно. – Квинт привлек ее в свои страстные объятия, а отпуская, сказал: – Сомневаюсь, что мы снова встретимся в этой жизни.

– Надеюсь, ты ошибаешься. Когда-нибудь, когда все закончится, мы увидимся опять.

– Пусть будет так. Да хранят тебя боги, сестра.

– И тебя, брат.

Ганнон заметил, что римлянин смотрит на него.

– Береги ее.

– Ты знаешь, что буду беречь.

– Даже через столько лет знаю.

Квинт глубоко вздохнул и протянул руку. После некоторого колебания Ганнон протянул свою. Они обменялись рукопожатием.

– Спасибо, что вступился. Я твой должник.

Собеседник наклонил голову, признавая это.

– Защищай мою сестру, и я буду считать, что мы квиты.

– Ладно. Оставайся в живых, если сможешь.

– И ты тоже.

Настала пора в последний раз обняться с Аврелией, и они разошлись.

Женщина несколько раз оглядывалась на ходу, но Ганнон не оборачивался. Когда она пробормотала молитву за Элиру, он ощутил вину и добавил свою молитву. Однако не искать ее было правильным решением. Они оказались в безопасности только благодаря Квинту.

Когда парочка подошла к воротам Ахрадины, юношу наполнило облегчение. Вдоль стен стояли сотни солдат. Батареи катапульт были готовы к бою, и рядом находились стрелки. Несмотря на бедствие, постигшее весь город, эту его часть сегодня не возьмут. Он был уверен. Да и битва за Сиракузы еще не закончилась. Со дня на день подойдет войско Гимилькона, и роли могут поменяться. Скоро он сможет послать Ганнибалу донесение об этом.

А до тех пор они с Аврелией останутся живы. Как и Квинт.

Последняя мысль согрела Ганнону сердце.

Когда влюбленные скрылись из виду, печаль в глубине души у Квинта разрослась. Но она смягчалась тем, что теперь сестра в безопасности.

– Ты в порядке? – спросил Урций.

– В полном.

– Уверен? Это ж рехнуться можно – найти среди всего этого безумия сестру, да еще со знакомым карфагенянином…

– Ты не ошибся. Если б рядом не было тебя, я решил бы, что все это сон.

– Или кошмар… – Приятель покачал головой. – До сих пор не могу поверить, что ты прикончил одного из наших.

Квинт оторвал глаза от ворот Ахрадины.

– Мне пришлось, Кувшин. Иначе нам обоим был бы фустуарий.

– Не было бы, если б ты убил его – спутника твоей сестры. Ганнона.

Квинт ощутил некоторую вину за свои действия – но лишь немного.

– Ганнон был моим другом, а этого легионера я видел первый раз в жизни. Ты поступил бы точно так же.

– Может быть… – Урций плюнул. – Но мне не хотелось бы принимать такое решение.

– И мне тоже больше не хочется.

– А теперь – Пера. Это другое дело.

В Квинте снова поднялась скорбь о Кораксе вместе со злобой на Перу.

– Мы разыщем говнюка, я знаю.

– Да. Разыщем и возьмем остаток Сиракуз – или в другом порядке, мне все равно. А когда город падет, вся Сицилия последует его примеру, запомни мои слова. Может быть, тогда Сенат позволит нам вернуться домой…

На лице Квинта появилась кривая улыбка. Было много за что благодарить судьбу. «Нам – мне и Урцию – все удалось, – подумал он. – Из-за нас закончилась осада. И победа была невероятной. А теперь последуют новые успехи. В итоге Рим признает усилия легионов Марцелла».

Убийство Коракса и печальные известия от Аврелии о смерти матери еще не уложились в его сознании, но он спас сестру от страшной смерти, и это подняло его дух. К тому же она, похоже, счастлива. В буйные времена такое много значит.

Юноша посмотрел на высокие стены Ахрадины. По крайней мере, на ближайшее время они защитят сестру и ее друга. «Моего друга», – снова подумал Квинт. Потому что, как и Урций, Ганнон оставался ему другом. Квинт издал долгий, медленный вздох.

Одним богам известно, что принесет завтрашний день, но сегодня они все четверо остались живы.

И важно именно это.

Эпилог

В тот кровавый день в 212 году до н. э. большая часть Сиракуз, включая весь район Эпипол, перешла в руки римлян. Узнав, что пригороды Неаполь и Тихе окружены, комендант мощной крепости Эвриала сдал бастион без боя. Весь западный город оказался потерян. Хотя Эпикид продолжал удерживать Ахрадину и Ортигию, передышка для Ганнона и Аврелии оказалась недолгой. Прибытие Гиппократа с Гимильконом и его войском не принесло снятия осады, на что так надеялись. Не сняло осады и усиление карфагенского флота в Большой гавани. Продолжались спорадические стычки, а тем временем римляне укрепили свои позиции в городе и возобновили осаду Ахрадины и Ортигии. Квинт, Урций и их товарищи играли в этом активную роль, но Пера все ускользал от них.