Книга Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– У меня здесь тоже осложнения. Я привела кое-кого в зал.

– Надеюсь, твой гость в курсе?

– С какой стати ему быть в курсе? Помнишь, я рассказывала про частного сыщика?

Скелсгард поморщилась и закрыла глаза – будто ребенок, ожидающий, что вот-вот лопнет воздушный шарик:

– Ожье, я этого не слышала.

– Мне не удалось от него избавиться. Очень прилипчивый попался.

– Послушай, нельзя этого делать. Цензор…

– Цензор пропустил его. Худшее уже произошло – Флойд видел и транспорт, и робота.

– Ты должна отправить его назад.

– Я и собиралась. Но мы в осаде. Флойд не может вернуться. Думаю, местные уже ломятся в наружный зал. Не знаю, попытаются ли они пройти сквозь цензор, но я поручила роботу защищать Флойда до прибытия помощи.

Изображение Скелсгард рассыпалось на пиксели, затем восстановилось. Голос зазвучал тонко, искаженно, словно кто-то говорил сквозь частую гребенку.

– Калискан не согласится.

– Я с ним договорюсь! Сама назад полечу, если придется. Пошлю чертова робота, чтобы вывел Флойда на поверхность, – конечно, если цензор пропустит машину.

– Можно мне кое-что добавить? – спросил Флойд.

– Давай, – разрешила Скелсгард.

– Ожье не все вам сказала. Дело в том, что она тяжело ранена.

– Он правду говорит? – взглянула Маурия на коллегу.

– Ничего серьезного, – ответила Ожье и тут же скривилась от боли – робот принялся ощупывать рану.

Даже Флойд отвернулся – никогда не мог смотреть без дрожи на кровь и рваную плоть. Он вычистил рану и перевязал Верити, но это потребовало предельных усилий.

– Что-то не похоже на «ничего серьезного», – проворчала Скелсгард.

– До дому я продержусь. Во всяком случае, буду в сознании бо́льшую часть полета. Робот меня подремонтирует. Транспорт может позаботиться о себе?

– Нет. Обычно автопилот справлялся, но нынешнее состояние тоннеля это исключает. Заложенные программы не предусматривают меняющейся геометрии стен. Мы загрузили дополнительные процедуры, но роботу все равно пришлось пилотировать вручную, чтобы доставить транспорт в относительной целости.

– Ну так какие проблемы? Пусть робот сделает то же самое на обратном пути.

– Робот не полетит назад, – проговорила Скелсгард, предположив, что от боли и кровопотери у Ожье шалит память. – Даже если бы ты не подрядила его защищать своего друга-детектива, кому-то надо оставаться на Земле-Два, чтобы стабилизировать геометрию горловины после старта транспорта и уменьшить мощность. Вспомни, как трудно было отправить меня назад без того, чтобы тоннель не схлопнулся.

– Помню, – сказала Ожье.

– Ну так теперь будет в двадцать раз сложнее – и никого на твоем конце, чтобы управлять сжатием устья. Потому и нужен робот.

– О черт!

– Мы бы послали двух роботов, если бы могли втиснуть их в судно. Честно говоря, я надеялась, что тебе хватит ума довести транспорт обратно.

– Я буду слегка не в себе, – сообщила Ожье. – Робот хочет накачать меня УЛ-препаратом.

– Вот и доверься ему.

– А ничего другого не остается. Но я могу пролежать всю дорогу в беспамятстве.

– Коли так, у нас проблема.

– Не обязательно, – подал голос Флойд.

Ожье взглянула на него, и одновременно это сделали все лица на экранах. Посмотрел даже робот, и его верхняя сфера, хоть и казалась совершенно гладкой, странным образом выражала вежливый скепсис.

– Ты и правда намерен предложить нечто дельное? – осведомилась Скелсгард.

– Если Ожье не может управлять кораблем, этим займусь я.

– Да ты не представляешь, что для этого нужно! Даже если бы и представлял… Господи, ты же червоточину от дыры в заднице не отличишь!

– Я могу научиться, – возразил Флойд ближайшему изображению.

– Отлично! – резюмировала Скелсгард. – Скажи для начала, что ты знаешь про четность связи материи с экзотической материей, и мы узнаем, с чего начинать обучение. Смею надеяться, тебе известны основные принципы дизайна квазичервоточин в пространстве-времени? Я не слишком быстро говорю?

– Я могу без проблем сменить свечу зажигания, – сообщил Флойд.

Ожье испустила краткий, полный страдания стон.

– Сейчас я сделаю местную анестезию, – поспешил успокоить робот. – За этим может последовать некоторая потеря ясности ума.

– Делай поскорее, – процедила Ожье.

Глава 27

Подлечив Ожье, змееробот отнес ее в пассажирский отсек потрепанного транспорта. Флойд уже сидел там, пристегнутый к правому креслу, и продолжал общение с Маурией, начатое снаружи. Несмотря на убогую наружность, внутри корабль выглядел вполне новым. Тяжелые, обитые мягким черные кресла были снабжены сложной системой крепких ремней с чудовищных размеров пряжками и фиксатором для головы. Перед каждым креслом торчали сложенные экраны и пульты управления, выглядя гораздо прочнее и устойчивее, чем их аналоги внизу, в большом зале. В корпусе имелись маленькие иллюминаторы, окруженные рядами переключателей, индикаторов и экранов. За тяжелыми креслами очень узкий проход вел, насколько Флойд мог разглядеть, к шкафам и уборной величиной с собачью конуру. Рядом с ней находилась еще меньшая кухонька, совмещенная с медицинским отсеком. Медицинским Флойд счел его потому, что увидел красный крест на привинченном к стене белом ящике. Прочие части транспорта были недосягаемы из пассажирского отсека. Наверное, они были заполнены оборудованием, топливом и всем прочим, необходимым для полета. Слышалось чавканье и гудение насосов, изредка ухали и жужжали скрытые от глаз механизмы.

– Ожье тебе много рассказала? – спросила Скелсгард.

– Чертовски мало.

– Она объяснила, куда этот корабль доставит ее?

– Нет.

– Ха! – Известие необыкновенно развеселило Маурию. – И куда, как ты думаешь?

– Лучшее, что я могу предположить, – это путешествие по тоннелю. Может, мы выскочим из-под Атлантики, а остаток пути проделаем на подлодке. А может, нас встретит эскадрилья летающих свиней.

– Что-то мне подсказывает: не веришь ты в тоннель под Атлантикой.

– Зови меня занудой, если хочешь, но я не пропустил мимо ушей недавнее упоминание Марса и Земли.

– Глупыш, это просто кодовые слова.

– Ну конечно, как иначе.

– Угу… Ладно, слушай хорошенько. То, что я сейчас расскажу, тебе очень нужно знать на случай, если от Ожье не будет проку. В транспорте ты просидишь часов тридцать. Будет опасно. Насколько опасно, зависит от везения и от того, как робот управится с геометрией горловины. Но на твоем месте я бы, честно говоря, сидела как приклеенная, ни на минуту не спуская глаз с аппаратуры.