Книга Перекати-поле - Лейла Мичем

К нему приближалась белая машина. Она уже почти поравнялась с БМВ, когда он вдруг узнал водителя. Трей не верил своим глазам. Радостно вскрикнув, он замахал рукой, долго и громко просигналил проезжающему мимо «лексусу», чувствуя, как сердце его переполняют изумление и благодарность. Он прижался к обочине, и «лексус», конечно же, замедлил ход, развернулся на пустынной деревенской дороге и, подъехав к БМВ, остановился рядом. Дверь распахнулась. Трей вышел из машины с сияющей улыбкой на лице. Широко разведя руки в стороны, он выпалил:

— Будь я проклят!

— Очень на это надеюсь.

— Что?

— Говорю, что очень на это надеюсь, — ты действительно будешь проклят.

Когда Трей увидел перед собой дуло наведенного на него ружья, руки его упали.

— Кэтрин Энн! — успел крикнуть он, но тут ружье выстрелило, и пуля попала ему в самое сердце.

Глава 57

Молодые сотрудники и секретарша компании «Морган Петролеум» должны были находиться на своих местах до шести часов даже вечером в пятницу, когда весь деловой мир заканчивал работу пораньше, и то, что Уилл Бенсон засобирался уходить в пять тридцать, выглядело необычным. Линда, секретарша, всегда живо интересовавшаяся подробностями личной жизни этого красивого молодого инженера-нефтяника, в ответ на его пожелание ей и еще одному такому же молодому сотруднику, как он сам, удачного вечера, игриво бросила:

— Что, предстоит горячее свидание, Уилл?

— Очень может быть.

— Может? Так ты в этом не уверен? — Сослуживец фыркнул и подмигнул Линде.

— Я ожидаю как раз холодный прием, — ответил Уилл, расписываясь в журнале регистрации.

Он подумал, что если ехать быстро, то у него уйдет почти час, чтобы добраться до Дома Харбисонов, но, к сожалению, ему необходимо еще заехать на заправку. Поэтому у Харбисонов он будет примерно в половине седьмого, то есть через полчаса после приезда матери для разговора с его недобросовестным папашей. Он не мог придумать другого места для встречи, куда она должна приехать в пятницу вечером, бросив Бебе одну разбираться с толпой посетителей, ринувшейся ужинать в кафе «У Бенни». Беспокоиться он начал после того, как некоторое время назад Кэти позвонила ему и попросила приехать домой, чтобы встретиться с ней и отцом Джоном после мессы. Причину она объяснять отказалась, но голос ее звучал одновременно и напряженно, и возбужденно.

— Просто сделай так, как я тебя прошу, дорогой мой, — сказала она, хотя знала, что ему придется переиграть свидание с его девушкой Мисти, с которой они обычно встречались в пятницу вечером.

— А он связывался с тобой? — спросил ее Уилл.

— Нет, сынок, и теперь уже я от него этого не жду. И ты тоже не жди, можешь мне поверить.

Это «теперь уже» предполагало, что появилась какая-то новая информация относительно его отца, но мама быстро повесила трубку, прежде чем он успел ее спросить. Когда же через несколько минут Уилл перезвонил к ней в кафе, чтобы она все-таки объяснилась, Бебе сказала, что Кэти уехала оттуда примерно в час дня и с тех пор не появлялась и не звонила. Тогда он сам позвонил маме домой, но ответа не получил. Уилл попробовал пробиться к ней на мобильный, но его переключили на голосовую почту. Именно в этот момент он оставил свое рабочее место — к черту все! Он не может допустить, чтобы мама осталась один на один с Треем Доном Холлом.

Уилл не мог винить ее за то, что она хотела снова увидеть Трея, — если, конечно, только для того, чтобы сказать ему всю правду о том, какой же он негодяй. Сам Уилл дергался на любой звонок, на звук каждого подъезжающего автомобиля, думая, что это, возможно, Трей Дон Холл хочет связаться с ним. Одно любопытство уже могло заставить его искать контакт с сыном, которого он никогда не видел. Что бы тот ни начал ему объяснять, уговаривал себя Уилл, все это не имеет для него ни малейшего значения, хотя на самом деле это означало для него многое. Во-первых, это был шанс рассказать этому мерзавцу все, что он о нем думает. Во-вторых, он получил бы удовлетворение, дав Трею Дону Холлу возможность прочувствовать вкус того, каково это — быть отверженным, и понять, как они с матерью страдали все эти годы.

Но уже ближе к вечеру, как раз перед звонком Кэти, Уилл вдруг понял, что его отец не собирается ни звонить, ни приезжать к нему. Он просто уедет из города, так и не взглянув на сына, и вероятность такого исхода вызвала у него неожиданное смятение. Еще до звонка матери он решил, что не позволит отцу скрыться так легко. Трей Дон Холл должен встретиться со своим сыном, узнать, как он выглядит и как ненавидит его. Тогда-то Уилл и решил поехать к Харбисонам.

Было почти четверть седьмого, когда он увидел мать в ее «лексусе» на перекрестке дороги, которая вела к детскому приюту. Он как раз наполнил бак своего джипа и держал в руках чек, когда заметил ее машину, остановившуюся на светофоре. Он видел, как мама глянула в обе стороны, прежде чем свернуть на шоссе к Керси, и Уилл подумал, что сделала она это как-то украдкой, словно не хотела, чтобы ее кто-то заметил. А еще он обратил внимание, что она очень бледная. Казалось, что ее всю трясет.

Он даже не окликнул ее. На ней было что-то синее, ее пышные сияющие волосы были уложены в прическу, явно сделанную перед встречей с мужчиной, к которому она, по идее, уже давно была равнодушна. Уилла бросило в жар. Чего это она так вырядилась? Неужели его мать поехала в Дом Харбисонов в надежде что-то наверстать с его отцом? Хотела его соблазнить? Только ничего из этого не вышло. Трей Холл высокомерно выпроводил ее и вновь причинил ей боль. Челюсти Уилла решительно сжались. Он резко рванул свой джип с места. Уж его-то этому ублюдку так просто выпроводить не удастся.

Через пять минут он наткнулся на тело. Сначала он увидел серый БМВ, стоящий на обочине, а затем — лежащего на спине мужчину, вытянувшегося во весь рост у задних колес автомобиля. Сердце стучало так громко, что заглушило его крик; он остановился на другой стороне дороги, выскочил из машины и приблизился к неподвижной фигуре, которая лежала на земле. Челюсть его дрожала, когда он сверху вниз пристально вглядывался в застывшее лицо легендарного Трея Дона Холла, его отца. О Господи, нет…

Уилл опустился на песчаную обочину и взял его за руку. Она была окоченевшая, но не холодная, и в ней было еще достаточно жизни, чтобы Уилл мог почувствовать прикосновение своего отца, даже если тот ничего уже не ощущал. Он заплакал, и слезы его капали на серый шелк рубашки, добавляя новые пятнышки рядом с темно-красным кругом в том месте, куда вошла пуля. Чувство утраты волной захлестнуло его. Теперь он уже никогда не познакомится с человеком, который был его отцом и которого его мать застрелила из старого ружья калибра .30-30[23], которое хранила у себя под кроватью.

***

Вернувшись к себе домой, Кэти тут же полезла в аптечку в поисках пузырька с давно просроченным транквилизатором, которым она никогда не пользовалась. Руки у нее тряслись так, что, когда ей все же удалось справиться со специальной крышкой с секретом (чтобы не могли открыть дети), содержимое высыпалось на кафельный пол. Чувствуя, что ей тяжело дышать, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди, она взяла две таблетки и запила их стаканом теплой воды из-под крана, чтобы немного расслабить напряженные мышцы горла. Увидев свое отражение в зеркале, она охнула. Лицо было белым как мел, а взгляд — дикий и неистовый. Выключив воду, Кэти с ужасом заметила темное пятно на рукаве ее синего свитера. Внимательно рассмотрев его, она поняла, что это была кровь из раны, которой она испачкалась, когда щупала пульс на шее Трея. В панике она быстро сняла его и, не зная толком, что с ним делать дальше, сунула в корзину для грязного белья.