Книга Любовники - Джудит Крэнц

— Все же что именно? Убить время? — спросил Зак.

— Нет.

— Посидеть в темноте? — продолжил перечислять он.

— Нет… не то. Не совсем то, — неуверенно произнесла Джиджи.

— То есть… последнее?

— Пожалуй… пожалуй, да.

— Ты хотела видеть меня? Неужели?

— А ты разве не хотел меня видеть?

— Ты прекрасно знаешь, что хотел, да еще как!

— А почему? — горя от нетерпения, спросила Джиджи.

— Потому что я тебя боготворю, — выпалил он. — Потому что я готов целовать землю, на которую ты ступаешь, потому что ради тебя я могу пройти сквозь огонь, забраться на вершину айсберга, переплыть океан — потому что я тебя безумно люблю, а то ты не знала! С тобой невозможно иметь дело!

— Неужели? — удивилась Джиджи. — Пожалуй, да, особенно если меня провоцировать, но ты ведь в последнее время этим не грешил, правда?

— Да, и довольно давно.

— Пожалуй, — медленно произнесла она, словно с трудом подбирая слова. — Пожалуй… Хотя, если все взвесить, не знаю, что у нас могло бы получиться… У нас настолько разные взгляды на многие вещи… Но, может, нам стоит попробовать снова?

— Джиджи, любовь моя! — Он резко приподнялся, намереваясь подсесть к ней, но Джиджи остановила его:

— Оставайся на месте, Зак! — Голос Джиджи пригвоздил его к месту. — Мы должны договориться о некоторых правилах игры, иначе все начнется снова, а я не смогу пережить это во второй раз.

— Джиджи, я теперь совсем другой! За последний год я столько пережил, что просто не мог бы остаться прежним. Я часто думал о том, как был не прав по отношению к тебе, как пытался подчинить тебя себе, о всех ужасных словах, которые тебе говорил, — ну, неужели ты считаешь, что я не способен стать лучше?

— Нет, ты способен… Но ты всегда будешь в первую очередь влюблен в свою работу, и я всегда буду соперничать с ней. Разве не так?

Зак тяжело вздохнул. Чтобы быть с Джиджи, он готов на что угодно — только не на ложь.

— Если все дело в этом, — с горечью признал он, — то тут мы ничего не сможем изменить. Я не мыслю себя без этой работы. Я и есть моя работа. Это для меня полжизни. Но вторая половина, Джиджи, — это ты.

Джиджи разумом и сердцем пыталась сейчас постигнуть Зака Невски с его безграничной преданностью своему делу. Вот человек, думала она, вся жизнь которого предопределена его талантом; человек, рожденный на свет затем, чтобы облекать написанные на бумаге слова в реальность, которая способна овладеть сердцами зрителей; человек, который глубоко верит в свою способность вдохнуть жизнь в текст и воплотить на сцене и в кино замысел драматурга или сценариста; человек, неоднократно доказавший свои способности; человек, который жить не сможет без того, чтобы не дарить людям свое искусство. Наконец она поняла, что Зак действительно неотделим от своей работы.

— Вряд ли мне был бы интересен мужчина, которому безразлично, что он делает, — так же медленно, старательно подбирая слова, произнесла Джиджи. — Но, Зак, ты не можешь быть в такой степени погружен в свои дела, чтобы не понимать, что то, что делаю я, значит для меня ничуть не меньше, чем для тебя — твоя работа.

— Да! Я понимаю! И я…

— Погоди. Не торопись с ответом. Я знаю, что, если бы я заработала большие деньги, стала бы знаменитостью, ты бы сделал героическое усилие и попытался оценить мои труды. Но что, если я вздумаю изучать итальянский или начну играть на фортепьяно, займусь разведением роз — что, если я так захочу тратить свое время? Ты тогда меня оценишь?

— Я целый год потратил как раз на то, чтобы найти ответы на эти вопросы. Ты была права, назвав меня обманщиком и лицемером, когда я пообещал относиться к твоей работе серьезно: тогда я, наверное, и впрямь был способен на одни слова. Я видел одно — что рекламное дело уводит тебя от меня, и пытался внушить тебе, что ни один приличный человек не станет этим заниматься. Это было отвратительно.

— Да уж.

Он твердым взглядом смотрел на нее.

— Какую бы работу ты для себя ни избрала, я буду относиться к ней так же серьезно, как к режиссуре. Обещаю тебе.

— Тогда эту проблему можно считать решенной. Но есть и другие. — Джиджи помолчала, ожидая, что он теперь скажет.

— Джиджи, я был готов убить себя за то, что взял тебя силой, а потом сказал, что ты только этого и ждала, что ты все сделала, чтобы привлечь мое внимание.

— Да, это было низко. Даже Бен Уинтроп не опускался до такого.

— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? — взмолился он. — Джиджи, я знаю, что я тиран, я самодур, упрямец.

— Ты это понимаешь? Серьезно? Но все-таки… ты не так уж плох.

— Правда?

— Ты теперь знаешь себя намного лучше, чем раньше, — серьезным тоном произнесла Джиджи.

— Год без тебя — почти по двадцать четыре часа в сутки — кое-чему меня научил.

— Что значит «почти по двадцать четыре часа»? — не поняла Джиджи.

— Ну, немного я все же спал — посмотрев в сотый раз «Какими мы были».

— «Какими мы были»? Господи, я сто лет его не видела, — удивилась Джиджи. — Зак, ты уверен, что сумеешь измениться? — тихо спросила она.

— Ну… не уверен. Это у меня в крови, это часть моего характера. Если бы я не был убежден в своем мнении и не должен был бы всеми силами убедить в нем других, я занимался бы чем-либо иным, нежели режиссурой. Может, мы бы тогда оба занялись солением огурцов и создали бы гигантскую маринадную империю.

— Это уж вряд ли.

— Да, конечно, но одно я обещаю тебе раз и навсегда: с тобой я не буду вести себя как режиссер на съемочной площадке.

— И ты всерьез веришь, что можешь быть властелином мира на работе и переключаться дома?

— Именно это я и имею в виду, — серьезно произнес Зак. — Я знаю, что это возможно. Я никогда больше не стану заставлять тебя вести ту жизнь, которая мне нравится. Ты сама себе хозяйка. Я больше не повторю этой ошибки.

Джиджи с серьезным видом кивнула. Она чувствовала, что он говорит от чистого сердца.

— А как быть с твоими съемками, которые могут на полгода оторвать тебя от дома?

— Теперь я могу сам выбирать, что снимать, а что нет. Значит, буду выбирать поближе к дому.

— Или… время от времени я могла бы ездить с тобой. Мы могли бы… могли бы прийти к какому-то компромиссу, — произнесла Джиджи ненавистное слово.

— Компромиссу? — удивился Зак. — Ты вправду готова к компромиссу?

— Не всегда, — поспешила поправиться Джиджи, — далеко не всегда, но я не хотела бы, чтобы ты отказывался от стоящего сценария только потому, что надо на несколько месяцев уехать. То есть — время от времени это возможно.