Книга Золотые слезы - Лори Макбейн

— Черт побери! — вспыхнула Mapa и заговорила с ирландским акцентом: — Вы заблуждаетесь, месье Шанталь, предполагая, что имеете право голоса в том, что касается моей личной жизни. Вы даже не представляете себе, на что я способна в определенных обстоятельствах!

— Я никогда не недооценивал тебя, Mapa, — усмехнулся он.

— Я не могу понять, чего ты от меня хочешь, Николя. — Mapa признала свое поражение и сдалась. — То ты корректен и ласков со мной, то начинаешь вести себя как рабовладелец… — Она печально оглянулась на то место, где утром проходил аукцион, на котором продавались чернокожие красавицы. — Впрочем, кто знает, может быть, это не так уж плохо. Пользуясь покровительством такого благородного человека, как ты, я могла бы вытащить счастливый билет.

Она вскрикнула, оттого что Николя с силой стиснул ее локоть.

— Так, значит, ты хочешь выставить себя на продажу, как рабыня? А тебе известно, что на таких аукционах покупатели требуют возможности полностью осмотреть товар, чтобы убедиться в его качестве? Так что приготовься к тому, что ты будешь, стоять перед толпой мужчин, которые сорвут с тебя одежду вместе с честью и достоинством. Они станут пожирать похотливыми глазами твое прекрасное тело, округлые груди, пышные бедра. Тебе придется терпеть их сальные остроты и откровенные замечания, а также прикосновения их грязных рук.

Mapa вздрогнула от отвращения и опустила глаза, будучи не в силах взглянуть на Николя. Он взял ее за подбородок и приподнял его.

— Что ж, мое золото ничем не отличается от того, какое тебе могут предложить другие. Пойдем, — сказал он и потянул Мару за руку, поскольку они стали привлекать внимание окружающих. Оскорбительные слова Николя прозвучали для Мары как пощечина. Но она промолчала и вошла вслед за ним в комнату.

— А я уже не знала, что и думать! — воскликнула Джэми, почтительно кивнув Николя. — И куда вы запропастились? Похоже, что мастер Пэдди подхватил простуду. Он кашляет, и в горле у него свербит. Пойду разотру его бальзамом еще раз. — Не дожидаясь ответа, она ушла в комнату Пэдди и плотно прикрыла за собой дверь.

Николя исподволь наблюдал за Марой, пытаясь угадать, какие мысли роятся в ее хорошенькой головке. Ему трудно было смириться с тем, что Mapa ускользает от него. За последний час ему пришлось пережить известие о смерти отца, об угрозе, нависшей над родовым поместьем, а теперь еще одна потеря. Mapa О'Флинн требует свободы!

Его задумчивый взгляд был прикован к презрительно отвернувшейся Маре, блуждал по мягким изгибам ее полных губ, вкус которых был ему так хорошо известен. Самое удивительное заключалось в том, что даже в моменты близости, когда он прижимал ее к своей груди, Mapa не отдавала ему себя полностью, без остатка. Казалось, что какая-то часть ее естества всегда будет недоступной для него. Mapa была загадкой, разрешить которую оказывалось не под силу даже такому знатоку женской души, как Николя. Может быть, именно поэтому она притягивала его к себе, как ни одна из его прежних любовниц. Никогда прежде Николя не испытывал такой страсти, такой жажды обладания женщиной. Когда эта чертова ирландка оказывалась рядом, внутри него загоралось адское пламя. Николя пытался объяснить это не собственной слабостью, а актерским талантом Мары, которая умеет не только притвориться влюбленной, но и внушить это чувство ему. Ее сложная натура содержала в себе противоречие его природе, каждую минуту бросала ему вызов, не принять который было ниже его достоинства. Николя собрался с духом и, одержимый идеей разгадать ее тайну, бросился атаковать очередную стену, которую Mapa воздвигла между ними.

— Насколько для тебя важно здоровье Пэдди? — начал он с воздействия на самое слабое место ее души. — Может быть, ради мальчика ты не откажешься поехать со мной в Бомарэ? Не настолько же я тебе противен, что ты не согласишься потерпеть мое присутствие еще какое-то время? Пэдди и Джэми измучены долгим вояжем по морю, им просто необходимо почувствовать под ногами твердую почву. Не станешь же ты руководствоваться собственным эгоизмом и на этом основании лишать своих близких возможности отдохнуть и поправить здоровье? — Николя понимал, что играет на самых чувствительных струнах ее души и что Mapa ни за что не станет подвергать риску здоровье племянника. — Представь на мгновение, что вы снова заперты в тесной, душной каюте. Пэдди простудится еще сильнее, а у Джэми непременно разыграется ревматизм. Я не стал бы советовать вам отправляться в путь немедленно.

Николя замолчал, давая возможность Маре как следует проникнуться его словами. Он пристально смотрел ей в лицо, ожидая, что его выражение смягчится, но Mapa оставалась внешне непреклонной. Николя понимал, что здоровье мальчика было козырной картой в его игре и что Mapa согласится на его предложение. Но он даже не догадывался о том, что с ее стороны этот шаг вовсе не будет означать никакого самопожертвования. Сердце в груди у Мары подпрыгнуло и радостно забилось, когда Николя пригласил ее поехать в Бомарэ, хотя она и не знала, означает ли это лишь кратковременное продление их отношений, или она вправе надеяться на что-то большее.

— Впрочем, может быть, твое стремление как можно скорее покинуть Новый Орлеан связано с тем, что ты настолько привязалась ко мне, что боишься стать моей рабыней? — Он насмешливо сощурился, рассчитывая разозлить Мару и заставить ее потерять над собой контроль, но она сохраняла хладнокровие.

— Стать твоей рабыней? — Она вспыхнула, но не повысила голоса. — Никогда.

— Тогда поедем со мной в Бомарэ. Это единственный способ доказать мне, что я заблуждаюсь, разве не так? Ты же не упустишь возможности доказать это? — Mapa прямо взглянула ему в глаза и молча кивнула. Она сделала выбор, а почему он стал именно таким, осталось загадкой не только для Николя, но и для нее самой.

Глава 12

Мы знали лучшие времена.

Шекспир

― Этот пароход похож на плавучий отель, — заметила Mapa, стоя на верхней палубе огромного тяжеловесного чудовища, которое еле ползло вверх по течению реки. Из двух его труб валил черный дым с копотью. Тяжелые лопасти гребного колеса вспенивали воду за кормой. Mapa огляделась вокруг, с удивлением отмечая, что плоские берега реки лежат друг от друга на расстоянии примерно мили, а все водное пространство между ними мутно и загажено, как сточная канава.

На нижних палубах была обычная толчея. Сотни голов, тянущихся в разные стороны рук — пассажиры наслаждались видом окрестностей. Мару поразила обстановка каюты, которую заказал Николя. Не каждая великосветская гостиная могла похвастаться такой роскошью: персидские ковры, в которых ноги утопали по щиколотку, массивные бронзовые шандалы, дорогие полотна, мебель красного дерева. На пароходе имелось несколько салонов, которые отличались друг от друга цветом обивки мягкой мебели и подобранными в тон гардинами. В столовых подавались изысканные блюда, официанты готовы были исполнить любую прихоть клиента. В большом салоне собирались мужчины, чтобы пропустить по рюмочке и сыграть на бильярде, в то время как пароход медленно, но неуклонно стремился вверх по реке, мимо Батон-Ружа, Мемфиса, Сент-Луиса, делая короткие остановки, чтобы высадить и принять на борт пассажиров.